Пророк - Анатолий Юркин

— Держись за меня!

Сзади громко кричал колдун. Мрачные своды пещеры вторили ему гулким эхом. Прыгая в зловонные воды, мальчики не видели колдуна, кружившегося в танце ненависти. Он что-то кричал о наказании одиночеством, но Лориан ничего больше не слышал из-за плеска темной воды. Кака поглотила двух детей в пещере и выплюнула их вне пределов досягаемости черной магии Кричащего Колдуна. Друзья вынырнули на поверхность в тени огромной скалы. Отблеск солнца на воде был первым подтверждением достигнутой свободы.

Беглецы стремительно летели в потоках грязной воды. — Плыви! Работай ногами! — крикнул Лориан, почувствовав у себя на плече слабую руку слепого.

Лориан вытащил сверстника на отлогий берег. Лежа на спине и глядя в синее небо немигающими глазами, слепой не был готов разделить восторг, охвативший Лориана при виде гор, покрытых редким кустарником. Поначалу слепой не подавал признаков жизни. Лориан в страхе наклонился над телом товарища. Если он виновник его смерти, стало быть, и сам умрет, не дожив до исхода дня? К радости Первого Пророка Слепой пришел в себя.

— Как тебя зовут? — наконец-то догадался спросить

Лориан.

— В пещере все звали меня Мальчиком-Который-Пачкает-Стены. — Слепой поковырял пальцем в ухе.

Увидев красную метку, оставшуюся на мочке уха, Лориан улыбнулся:

— Я могу дать тебе имя, если ты не будешь против. Усевшись на камнях, Слепой дрожащими руками стал заплетать длинные редкие волосы в косичку.

— Я не против.

— У тебя будет имя… Все будут звать тебя «Нейло».

Слепой не стал спрашивать значение имени.

— Имя вернет тебе зрение, — попытался объяснить Лориан, — с ним ты обязательно увидишь солнце.

— Я согласен, — отвечал Нейло.

— Будем друзьями, — предложил Лориан. Незрячий подросток кивнул в знак согласия.

— А Кричащий Колдун нас не догонит? — с нескрываемым страхом спросил Нейло.

— Нет, не догонит, — услышал Лориан свой голос, голос человека, берущего на себя ответственность за чужую жизнь.

«Я не один», — подумал Лориан.

Для Нейло тепло солнечных лучей означало новый мир. С первых минут свободы Нейло не скрывал благодарности за избавление от жизни в подземной деревне. Лориан искренне надеялся на то, что в дороге Нейло прозреет. Он потерял набор камешков, собранных им во время путешествия с Фаддием, которые можно было бы на что-нибудь обменять в дороге, зато приобрел нового приятеля. Итак, Лориан продолжил путь на запад. Нейло был первым его сверстником, с которым можно было беседовать на равных. Лориан смутно ощущал причастность слепого художника к внутреннему голосу, принудившему совершить посещение Колдун-пещеры. Но с расспросами не спешил.

Все краски мира способен увидеть тот, кто ранее жил в темноте подземелья. Как Нейло научился рисовать и почему он рисует? Лориан вдруг осознал бесцельность путешествий Фаддия, везде побывавшего, но ничего не запечатлевшего в надежде на память. Наряду с искусством беседы навык рисования изменил для Лориана привычную картину мира. Неужели человеку дана возможность предсказывать устным словом или нарисовать то, что только может случиться? Лориан искренне восхищался талантом попутчика. Для подростка из речного племени открывалась магическая сила рисунка. Как же это здорово — уметь отразить весь мир на маленьком кусочке высохшего тростника!»

— Я раньше и не мечтал увидеть верхний мир. — Нейло благодарно потянулся к Лориану и робко погладил друга по руке. — Думал, только Верхбогу дано жить под солнечными лучами на земной поверхности.

Ох, как трудно отобразить красоту слова в линиях и в овалах! После изобретения лорибуки Лориана не оставляли мысли о том, как может выглядеть нарисованное слово, которое будет в равной мере понятно подземному жителю и кочевнику. Обезьяна, нарисованная красной охрой, — не слово «обезьяна». Лориан понимал, что двум подросткам — безграмотному кочевнику из распавшегося озерного племени и слепому художнику — пока не справиться с поручением шамана.

Нейло признался, что, будь у него нормальное зрение, он обязательно приучил бы свои пальцы, уже знакомые с углем или охрой, отражать слова в знаке. После рассказа Лориана о двадцати трех коменах юный художник пытался рисовать слова из воображаемых букв лорибуки, каждый раз терпя неудачу в столь трудном начинании. Пытаясь нарисовать слово, Нейло оказался беспомощен.

Лориан помогал ему на подготовительной стадии: собирал тростник, речную гальку или выстругивал палочку, не забывая смотреть, как Нейло рисовал на «марке» — куске камыша. Вдвоем они научились делать краски. Лучшей краской были перетертые речные камни. Полученный состав разводили на древесном соке. Первую кисточку Нейло сделал из белых волос Лориана.

— Ты можешь нарисовать рыбу в движении? — спрашивал Лориан.

— Известное дело, получится, — отвечал верный спутник, и, точно по волшебству, мертвый кусок камыша превращался в водную гладь, по которой плыла рыба! Кажется, дотронься до расправленных плавников на спине и обрежешь пальцы в кровь. Лориан отметил, что если люди подземного племени выбивали на стенах пещер круги, то Нейло тяготел к прямой линии. Соединение родового опыта в изображении круга с попытками укротить линию давали удивительные результаты. Рисунки Нейло навели Лориана на мысль о том, что отец был прав и где-то на песчаном берегу Соленого океана его ждет встреча с плавающей рыбой и кривляющейся обезьяной.

Ответы на свои вопросы он не получил и после побега из подземелья. Кто вторгался в его мозг у входа в пещеру? С каким явлением столкнулся Лориан, когда «услышал» беззвучный призыв неизвестного существа? Вернуться назад? Начать все сначала? У прежних попутчиков появлялись цели и открывались в дороге новые таланты. Лориана восхищали способность Тенихана властвовать, не разрушая, и безграничный интерес Фаддия к устному слову. У слепого Нейло звуки внешнего мира в соединении с душевными порывами и отголосками потаенных желаний преображались в новый осязаемый мир образов. Но в чем же заключается призвание Лориана? Чем веселее становился Нейло, тем грустнее было на душе у Лориана.

Хмурое лицо попутчика беспокоило Нейло.

— Хеч, хеч! — кричал Нейло, прогоняя беду. — Оставь нас, длинноносая!

Каков Нейло!

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Проблему зарождения искусства невозможно рассматривать вне гипотезы о телепатических способностях человека. Иначе невозможно ответить на сотни и тысячи вариантов одного и того же вопроса: «Каким образом?» Каким образом самоотверженный порыв к сотрудничеству брал верх над природным эгоизмом? Каким образом, побеждая лень, ум древнего человека обращался к камню, дереву или лону и создавал шедевры? Памятники древнего искусства, созданные в один временной период, свидетельствовали об одинаково высоком уровне мастерства племен, разбросанных по всему материку.