Пешка в большой игре - Данил Корецкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Поэтому я хочу поручить вам ответственную задачу. Обеспечение физической безопасности нашей группы, проводящей операцию за пределами России. Сохранность документации должна гарантироваться на сто процентов. Количество людей, оснащенность и вооружение – на ваш выбор. Вопросы?
– Где проводится операция?
Верлинов встал, подошел к стене, отдернул шторку, открывая карту бывшего СССР. Васильев тоже поднялся и сделал несколько шагов вперед.
– Здесь, – кончик указки ткнулся в карту. – В пустыне Каракумы – на территории суверенного Туркменистана.
– Когда начало операции?
– Нас сдерживают две вещи: бурильные трубы компании «Калифорнийские геологические исследования» и несколько представителей животного мира пустыни Мохаве. И то и другое будет в нашем распоряжении через три-четыре дня. Операцию начнем немедленно.
– Рапорт о схеме охраны и требуемых ресурсах я представлю к завтрашнему утру. Могу сегодня ночью.
Верлинову ответ понравился.
– В десять утра я вас жду.
Генерал крепко пожал капитану руку и проводил до двери кабинета. Там дожидался начальник секретариата.
– Только что сообщили, что один из задержанных покончил с собой... Повесился, – после паузы уточнил он.
– Вызовите дознавателя, задокументируйте, сообщите военному прокурору, – распорядился генерал.
И тут же спросил:
– Вы подобрали среднеазиатов?
– Кого? Ах, туркменов... Да, они уже закончили колья.
– Какие колья? – Верлинов наморщил лоб.
– Согласно вашей резолюции – посадить на кол двух преступников. Но один повесился.
Генерал очень внимательно посмотрел на исполнительного седого подполковника.
– Значит, все уже готово?
– Конечно.
– А как воспринято личным составом?
– С одобрением. Говорят – давно пора.
– Место, исполнители?
– Все определено.
Верлинов задумался.
– Вообще-то среднеазиатов я хотел готовить к командировке. И просил подобрать их именно для этого. Но раз так... Пришлете их позднее.
Он еще немного подумал.
– А почему второй не повесился?
– Не могу знать, – покачал головой начальник секретариата.
– Так давайте спросим. Это представляет значительный психологический интерес! Пусть доставят его сюда.
– Приостановить подготовку?
– Не надо. Раз машина запущена и маховик набирает обороты... Начальник секретариата не всегда понимал генерала Верлинова, но виду не подавал, тем более непонимание касалось исключительно второстепенных вещей.
Когда Дуря привели, генерал отпустил автоматчиков и выслал из кабинета начальника секретариата.
– Почему повесился ваш товарищ? – Верлинов не предложил задержанному сесть и сам стоял в двух метрах от него, широко расставив ноги и засунув кулаки в карманы брюк.
– Слабак, испугался... – Сейчас, в кабинете начальника. Дурь полностью уверился в том, что посадка на кол – обычное ментовское запугивание.
– А вам не кажется, что он правильно распорядился своей судьбой и выбрал менее мучительную участь?
– Чего вы меня выспрашиваете? Его и опросите!
Дурь напрягся, примеряясь к аккуратной фигуре генерала. Рано или поздно наступает подходящий момент. Похоже, сейчас он наступил.
Словно уловив мысли собеседника, начальник одиннадцатого отдела внимательно взглянул ему в глаза.
И тут же все существо рецидивиста, его отбитые почки, сломанные ребра, перебитая нога, покрытый шрамами череп воспротивились зарождающемуся замыслу. Он отчетливо понял, что никакой подходящий момент не наступил и что вовсе не по глупости или неосмотрительности остался с ним один на один хозяин кабинета.
Мускулы расслабились, кулаки безвольно разжались.
– Видите ли, – мягко объяснил Верлинов. – Мертвые не отвечают на вопросы. К тому же его мотивация совершенно понятна. А ваша – нет. Потому я спрашиваю вас. Скажите, если ьашй, э-э-э, коллеги узнают, что за все совершенные вами преступления вас посадили на кол... Что они предпримут? Я имею в виду – не бросят ли они преступное ремесло?
– Да никто в такую туфту не поверит! – скривил губы Дурь. Он тоже засунул руки в карманы.
– Ну почему же? – удивился генерал. – Мы можем показать фотографии, прокрутить видеопленку по телевидению, можем, наконец, исполнить это публично, где-нибудь на Манежной площади... Сомнений как раз ни у кого не будет! Интересно другое: если мы проявим способность за какой-нибудь час узнать обо всех преступлениях человека и сурово наказать его – не обязательно сажать на кол: можно отрубить голову, руку или ногуу, сварить в кипящем масле, повесить... Изменится ли поведение преступников?
Из всего сказанного Дурь понял одно: психологические штучки-дрючки. Никто не собирается его сажать на кол, но предлагают представить, а что будет, если... Действительно интересно... Дурь немного подумал.
– Ясное дело – многие отойдут. Особенно молодняк, фраера... Да и кто останется – попритихнут. И потом – все равно их же переведут одного за другим... Нет, тогда всем – амба!
Верлинов удовлетворенно кивнул.
– Вы совершенно здраво рассуждаете, и наши мнения полностью совпадают...
«Сейчас отпустит, куда он денется, – решил Дурь. – Ну и косяк упорол Скокарь!»
– ...В условиях реальной суровой ответственности преступный мир качественно изменится, выродится и фактически перестанет существовать. Но вернемся к вам. Почему вы не последовали примеру товарища, чтобы облегчить свою участь?
– Да какую участь? Что вы меня на пушку берете? Кто меня на кол посадит? Кто прикажет? Кто за это отвечать будет? Кишка у вас у всех тонка!
Верлинов удовлетворенно кивнул.
– Теперь мне понятна и ваша мотивация. Вы просто не верите в возможность применения к вам жестоких мер. Хотя сами неоднократно и легко применяли их к другим людям. Заметьте, в отличие от вас они были ни в чем не виноваты.
«Вольтанутый какой-то, – подумал Дурь, – Сейчас будет проповеди читать».
– Но на этот раз вы ошиблись. Сейчас вас действительно посадят на кол. В известной мере это случайность, результат слишком серьезно воспринятой шутки. Но, с другой стороны, случайность есть проявление закономерности. Со злом невозможно бороться методами добра. И общество созрело, чтобы это понять. И принять шутку за приказ. А когда люди исполняют приказ, отменять его тактически неверно и глупо. Сегодня мы начнем движение по новому пути. Вы станете первым объектом и осознаете, насколько неправильно поступали с неповинными людьми, все поймете и раскаетесь. Вы вспомните мудрость своего товарища и позавидуете ему. Прощайте.
Верлинов нажал клавишу селектора и коротко бросил:
– Уведите.
Дурь тупо соображал, что ему наговорил странный хмырь. Думал он недолго: через десять минут его действительно посадили на кол. Произошло это в угольном складе котельной полигона одиннадцатого отдела. Два прапорщика – ветераны Афгана выполнили процедуру по всем правилам.
Пропустили веревку в рукава и завязали на спине, получилось, что он обхватил себя руками. Потом уложили на бок, связали щиколотки и подогнули ноги. Один прапор тщательно мазал мылом деревянный предмет, больше всего напоминающий кий. Конец был почему-то затуплен. Второй по шву распорол брюки. Процедура напоминала насильственное клизмирование, которому Дурь пару раз подвергался в зонах, когда заделывал мастырки, чтобы вызвать заворот кишок.
Намыленное дерево проскользнуло без усилий, как клистирная трубка, не вызвав неприятных ощущений. Потом его взяли под локти и легко, словно приготовленного к закланию барана, подняли в воздух? – жалкого, со скрюченными ногами и торчащим сзади «кием». В голове была полная пустота.
В утрамбованном, покрытом угольной пылью земляном полу имелось глубокое свежепросверленное отверстие, толстый конец кола плотно вошел в него и накрепко застрял.
– Ну, пошел!
Прапоры отпустили локти, скрюченное тело скользнуло вниз, и Дурь, как и обещал генерал, все понял и осознал. Ему завязали рот, поэтому наружу вырывалось лишь утробное мычание. Умирал он три часа и очень завидовал Скокарю. И здесь Верлинов оказался прав.
В конце дня военный дознаватель осмотрел трупы и составил акт о самоубийстве двух неизвестных лиц, задержанных за проникновение на территорию секретной войсковой части и имевших при себе оружие. Ввиду очевидности картины в возбуждении уголовного дела было отказано, а трупы кремировали в той же котельной.
В десять утра следующего дня капитан Васильев, как и обещал, представил начальнику одиннадцатого отдела подробный рапорт, суть которого изложил устно:
– Численность подразделения охраны зависит от двух факторов: обстановки в районе проведения операции и взаимодействия с местной властью.
– Район неспокойный, – перебил Верлинов. – Недалеко – афганская граница, тропы контрабандистов: наркотики, оружие... Банды таджикской оппозиции. Местная власть пообещает полное содействие, но как это выполнит... Восток – дело тонкое. Лучше рассчитывать на свои силы.