Выбор оружия. Повесть об Александре Вермишеве - Наталья Максимовна Давыдова

- За то короткое время, что мы служим вместе, Александр Александрович, я успел понять, что мне нет надобности быть неискренним с вами.

- И на том спасибо.

Неожиданно Шилов обиделся:

- Надеюсь, у вас нет сомнений, что я выполню свой долг?

- Вот видите. Долг. Значит, не только из-за жалованья и жены с матушкой вы у нас служите?

Шилов добродушно улыбнулся:

- Вы меня совсем загнали в угол вашей адвокатской логикой.

Маленькая, не столько адвокатская, сколько комиссарская победа.

Дома он, как всегда, попытался занести в блокнот впечатления. Но больше грезил, чем соображал. Ливны. Взбудораженный предстоящим наступлением штаб. Пылающие лица командиров и комиссаров. Совещание. Все, по счастью, записано. И даже сообщено на укоме.

Затем возник из недр подсознания недовольный военкомом 42-го запасного начальник армейского продотдела - давил, давил на того Поляков. А за начпродом появилась на ливненской улочке старушка. Несомненно, матушка Шилова. Меж тем она должна быть не здесь, а в Туле...

Александр встряхнулся.

Да, с Шиловым разговор человеческий. С ним все более или менее ясно. А неясно вот с кем - с Одинцовым! Васятка не зря говорит про него - я с таким воровать не пойду... Поговорочка, ясно, от брата.

Сон наваливался. А в утомленном мозгу сшибались кубы и треугольники... Брат - вор... Вор... Хочет учиться. Образование получить... Знакомый круг идей.

XII

На следующий день встреченный у переезда через речку Ельчик патруль, свой же, из сорок второго, сообщил Александру что недавно провезли раненного под Становой Полякова и убитого кооператора, а еще прежде в Становую отправился взвод чекистов.

История разворачивалась такая. Позавчера в Елец пришел с жалобой на действия загототряда кооператоров председатель Совдепа села Сергиевка, что неподалеку от Становой. Попал на Полякова. Тот вызвал кооператора Сомова, который сидел в Ельце на приемке и отгрузке.

По бумагам выходило, что закупали хлеб в точном соответствии с плановым заданием. Председатель Совдепа клялся, что выгребли все подчистую, даже у беднейших крестьян. Взяли силой и хитростью, тыкали в нос разные мандаты. Называли себя и продагитчиками и комиссарами. Мужики опомнились лишь на другой день и послали его в город.

Поляков с Сомовым решили немедленно выехать на место. Взяли с собой троих чоновцев. Руководили группой кооператоров в Сергиевке Водохлебов и инженер Костин, их захватили с собой.

Прибыли. Стали разбираться. А много ли разберешь! Мужик неграмотный, чего в квитанции написано, не смыслит, рвет на себе рубаху, баба воет, дети плачут, показывают закрома, где два мешка зерна да мешок картошки на всю семью, остальное, мол, отняли. Как узнать, отняли или не отняли? Может, он вчера все перепрятал, ведь прячут же, прячут! Соседи показывают, что нет. Председатель заодно. А стоит им верить, - соседям? Да и самому председателю?! Крик, ругань, вот-вот дойдет до Драки, деревенские хватаются за колья...

Но подает голос какой-то премудрый дед:

- Давайте-ка глянем, сколько у них в складе лежит!

- В каком таком складе?!

- В вашем, возле Выселок.

Прочим сельчанам тоже известно, что возле Выселок склад. В недоумении только Сомов, первый раз о том слышит. Инженер с Водохлебовым бледнеют. Их под белы руки сажают в бричку.

До Выселок версты три через лес. Дед показывает дорогу. Деревня поспешает сзади. Малость не доехали, инженер вырвался, с брички - прыг! - в овраг! Чоновцы - стрелять! Ушел!

Тронулись дальше, стали подъезжать, на поляне большой сарай... И в это время по ним - из сарая, из кустов - огонь! Успел инженер напрямую, предупредил! Метнулись обратно, пока разворачивались - Сомова наповал, Полякова в плечо, одного чоновца зацепило.

Водохлебов даже и не пытался бежать. Сейчас он сидел у Кандюрина в соседнем помещении и строчил собственноручные показания.

Кандюрин был в ярости. Пользовались всеобщей неразберихой и темнотою народа - стращая мужиков, подчищая документы. В Ельце сдавали хлеб аккуратно, разницу хранили на «складе». Там держали охрану, причем про «склад» всем в округе было известно, но местная власть не сомневалась, что он существует на законном основании. Потом со «склада» везли хлеб на промежуточную станцию и грузили в тот состав, который их же кооператоры сопровождали в качестве заградотряда. Неподалеку от Москвы наворованное снимали.

Придумал это инженер Костин. Кроме него в курсе дела было еще несколько человек. Остальные ничего и не соображали. Охраняй - охраняют. Сгружай - сгружают. Старательные.

Пакгауз возле элеватора подожгли потому, что Костин испугался. «Склад» был переполнен, излишки хранили пакгаузе, а Поляков собирался устроить ревизию. А как занялось, сами бросились тушить. (Всех проходивших до делу о пожаре Кандюрин уже арестовал.)

- Пусть назовет, с кем Костин связан из здешних, - сказал Александр.

- Твердит, что не знает.

Позже командир кандюринского взвода передал по телеграфу, что при «складе» возле Выселок никого не обнаружено. «Склад» пуст. Охранявшие его сразу после перестрелки сбежали.

Зато неподалеку, у хутора, отряд нашел схорон - глубокая яма застелена досками, сверху насыпана земля и посажена картошка. Пудов на 200 зерна, наполовину сгнившего.

Александр с Кандюриным ждали Анну Дьякову у госпиталя. Неподалеку крутился Слепушонок, мальчик непонятного возраста, то ли десяти, то ли пятнадцати лет, с раскосыми бешеными глазами и повадками предводителя команчей.

Анна вышла веселая. Поляков ранен легко, опасности нет.

- Ну что, живем значит! - сказал Александр Слепушонку. - А что ты там про меня говорил? Комиссару не жить?

Мальчик смутился:

- Нет, теперь тебя никто не тронет.

- Вот те раз! Это почему?

- Одного человека ты выручил. От смерти спас.

- Кунаки, значит, мы с ним. Так-так...

Дальше спрашивать было бесполезно. Да и Слепушонок, боком-боком, истаял.

- ...Видишь, Кандюрин, кто-то мне жизнью обязан. Васятка! - позвал Александр. - А что, Плахин знаком с твоим братом?

- Знакомый. Он ему отмычки делал.

Да, Плахин. Шабан. Страстный картежник. Играл вместе с Кудрявцевым и Захаровым, но трус. Поэтому живой. Когда началась заваруха - бежал.

- А брат тоже картами увлекается?

- Увлекается. Все с себя спускает, увлекается.

- А с Кудрявцевым и Захаровым он играл?

- Играл. Да их-то ведь нет.

- Понятно, Кандюрин, смотри. Кудрявцев и Захаров. Васяткин брат играет с ними и с Леонтием Плахиным. Тихон проигрался. Эти расстреляны. Тихон хочет образование получить. Так кого я спас?

- Тихона?

- Думаю, да. Эта братия карточных долгов не прощает. Тихон и пытался у Силантьева деньги