Ручной Привод - Вадим Панов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Входить или нет? – Девушка колебалась всего мгновение. – А чем я рискую?»
И шагнула внутрь.
– Ну, что, поедем наверх?
Но сначала нужно с кнопками разобраться…
Стандартная панель управления – с кнопочками этажей и вызова диспетчера – отсутствовала. Вместо нее в хромированную стену были встроены плоский двадцатидюймовый монитор, под ним – клавиатура, а справа – сенсорный квадратик «мышки».
– И что?
Да ничего. Что хочешь, то и делай.
Вариантов, собственно, два: уйти или надавить на крупную красную кнопку с надписью «Пуск». Нет, на самом деле, вариант всего один: надавить.
И Юля надавила.
There’s a lady who’s sure all that glitters is goldAnd she’s buying a stairway to heaven.When she gets there she knows, if the stores are all closedWith a word she can get what she came for.Ooh, ooh, and she’s buying a stairway to heaven.There’s a sign on the wall but she wants to be sure‘Cause you know sometimes words have two meanings.In a tree by the brook, there’s a songbird who sings,Sometimes all of our thoughts are misgiven.Ooh, it makes me wonder,Ooh, it makes me wonder…
– Кто-нибудь, выключите это!
Бесполезно. Музыка грохотала из четырех скрытых динамиков так, что лифт дрожал, а на глаза наворачивались слезы.
– Боже!
Хард-рок-атака оказалась почище гула Ручного Привода. Гитары и ударные миллиарды раз отражались от гладких стенок лифта, пронзая на своем пути девушку. Децибелы били в мозг, вызывая жгучее желание бежать подальше, спасаться от акустической волны, пока есть силы. Юля развернулась к дверям, но в последний момент заметила открывшееся на мониторе диалоговое окно:
«Старт? Да. Нет».
«Не зря же я сюда вломилась!»
Девушка надавила на «Да».
Дверцы закрылись.
Музыка стихла.
«Кажется, угадала!»
Юля оторвала ладони от ушей и улыбнулась.
Дверцы открылись.
– Talk, scum, are you a terrorist? Are you?[3]
В камере находились четверо. Трое мужчин в военной форме и один абсолютно голый, спину которого украшали кровавые полосы.
Орал, разумеется, военный. Жирный, бритый наголо, он сидел в кресле и всякий раз, когда двое его подручных вынимали голову пленника из бочки с водой, принимался истерично визжать:
– You are a killer! A low-life! Spill your guts![4]
Обнаженный мужчина бессмысленно тряс головой, и экзекуция продолжалась. В камере пахло рвотой и мочой.
«Господи, где я?»
– Talk![5]
Юля пискнула. Жирный повернул голову, увидел лифт, и выражение звериной ярости на его лице сменилось тупым недоумением.
– Fuck me!
Правая рука потянулась к кобуре.
Девушка отшатнулась назад. Взгляд уперся в монитор, на котором светилось диалоговое окно: «Точка: Абу-Грейб. Возврат? Да. Нет».
«Возврат! Конечно, возврат!»
Девушка торопливо подвела курсор к слову «Да», и дверцы лифта захлопнулись. Через мгновение в вернувшуюся на место стену ударила пуля.
* * *Появление в кинозале Карбида не вызвало у Арчибальда удивления. Старик отложил газету, которую читал, удобно устроившись в своем кресле, снял с ближайшей стопки верхнюю коробку с пленкой и показал ее коменданту.
«Андрей Веснин. Части 7—17».
– Совершенно верно, Аскольд Артурович, – кивнул Герман. – Спасибо.
И уселся в крайнее в ряду кресло. Старое дерево жалобно скрипнуло.
Киномеханик ловко вставил бобину в проектор, однако включать машину не стал, подошел к Карбиду, достал из кармана блокнот с карандашом и написал: «Будете смотреть один?»
– Ясень решил пойти своей дорогой, – вздохнув, объяснил Карбид.
Старик тщательно обдумал слова коменданта, после чего задал следующий вопрос: «Вы тоже думаете, что вернулся отец мальчика?»
– Да.
«Ясень отправился его ловить?»
– Да.
«А вы?»
– Торопиться некуда, – пожал плечами Герман. – У нас еще три дня, Аскольд Артурович.
«А если у Ясеня получится?»
– Тогда его похвалят, – улыбнулся Карбид. – А меня сочтут лентяем и саботажником.
Арчибальд нахмурился.
«Не вижу ничего смешного».
– Потому что не хотите. – Герман стал серьезным. – Виктору нужен авторитет, ради него он готов идти на конфликт. Но рано или поздно он поймет, что я – самый безобидный конфликт из всех возможных.
«Помогите ему понять рано».
– Он не будет слушать.
«Вы умеете говорить».
– А кто вам сказал, что я хочу?
Старик недовольно поджал губы. Чувствовалось, что он не одобряет решение и подыскивает слова, чтобы точнее выразить неудовольствие.
«Без жалости, да, Герман?»
– Или я буду его жалеть, или он станет комендантом, – жестко ответил Карбид.
«А вдруг быть комендантом – не его?»
– Если станет, значит, – его.
«В свое время вы думали иначе».
– В свое время мне тоже никто ничего не рассказал.
Старик вздрогнул, бросил быстрый взгляд на Германа и тут же отвел глаза, признавая его право на такой ответ. Кивнул. Убрал блокнот и карандаш в карман и отошел к проектору. Через несколько секунд на экране замелькали черно-белые кадры.
Юноша в школе, юноша с девушкой, юноша в институте, юноша пробует вино…
Арчибальд мастерски нарезал самые яркие, самые насыщенные воспоминания Веснина.
Юноша в тренажерном зале, судя по нагрузкам, не спортсмен, совсем не спортсмен. Юноша празднует день рождения, отец дарит ему машину. Юноша с красивой светловолосой женщиной…
– Аскольд Артурович, вы обратили внимание на отсутствие матери?
Киномеханик кивнул. Он знал, что Карбиду потребуется поговорить, а потому, поставив бобину, уселся в соседнее с комендантом кресло.
– С другой стороны, мы знаем, что его мать не умерла. Точнее, мы не знаем, что она умерла. – Герман просмотрел досье. – Ничего не написано.
Юноша говорит с кем-то по телефону, бледнеет. Юноша плачет.
– Наш молодой друг узнал, что стал сиротой.
Арчибальд вновь кивнул.
Юноша на похоронах. Хмурые мужчины, друзья отца. Розгин – Карбид узнал адвоката – стоит рядом с плачущим Андреем.
– И снова нет мамы, – заметил Герман. – А ведь могла бы поддержать сына в трудную минуту.
«Не всякая женщина может стать матерью».
Писать в полумраке кинозала было сложно, читать еще сложнее, но комендант разобрал каракули старика.
– Вы абсолютно правы, Аскольд Артурович, похоже, Андрею не повезло с родившей его женщиной.
«Это зацепка?»
– Еще не знаю.
Дверь приоткрылась, и в кинозал заглянул Черепаныч.
– Аскольд Артурович, Герман у вас?
– Да, Черепаныч, – отозвался Карбид. – Что случилось?
– Парень около болтается.
– Из больничных?
– Пришлый.
– Заблудился?
– Явно нас изучает.
– Я встречу. – Герман поднялся на ноги. – Спасибо, Аскольд Артурович.
Старик кивнул.
– И… подготовьте мне, пожалуйста, хронику Сергея Веснина. Я посмотрю, как только разберусь с гостем.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
