Новая особь - Роман Лугатин

Скот бесстрашно выпрямился, будто готовый сию секунду выдержать сокрушительный удар.

— Вы просто пытаетесь меня утешить. Не думайте, что я трус! Больше всего в жизни я беспокоюсь за своих детей. Представление того, как будут выглядеть их лица после ужасного известия о моей кончине, доставляет мне невыносимую боль.

Блоу, взглянув на Батлера, отрывисто кивнул. Передав союзнику зашифрованный, не понятный для того сигнал, он отвернулся и отошел в сторону. Задумчиво сев на бортик, Грэг подвергался риску свалиться вниз и преждевременно, угадив в жвала паука, распрощаться с жизнью. По его виду можно было сказать, что на его сердце камнем свалилась холодная тяжесть грусти, и об этом он не хотел говорить. Слова ученого напомнили ему о собственном смысле жизни — родной, любимой жене.

Он обещал ей — всегда быть рядом…

Обычно, интересующие Батлера вопросы надолго не задерживались в его голове, и вскоре он уже допытывался у ученого, отведенного в сторонку, откуда взялась столь яркая депрессия, обуявшая бывалого проводника. Несмотря на очередную возможность изменения намерений относительно будущего маневра: Батлер мог попытаться отговорить Блоу от совместной операции «антихищник» — Дункан все же поведал ему причину грусти Грэга.

После откровения ученого, непробиваемый «железный мужчина» заглянул в скромную кладовку, давно забытых, собственных эмоций. Затем обратил взор на соратника, неизменно прибывающего в томительном расстройстве, и произнес слова, адресуя их исключительно для уха Дункана:

— Я все равно собирался пойти один, и он меня плохо знает, если думал иначе.

Скот нерешительно улыбнулся.

— Он тебя совсем не знает… — Его взгляд скользнул к проводнику. — Честно говоря, мы с ним тоже чужие, лишь однажды как-то встречались.

Батлер был краток:

— М-да!..

Грэг, неосмысленно, указательным и большим пальцами одной руки массировал нервно пульсирующие от усталости виски.

— Можно спросить? — неожиданно произнес он. — Вы там, случаем, не обо мне разговариваете?

Неожиданно на лице Дункана появилось, так хорошо знакомое Батлеру, выражение мистической задумчивости.

А вопрос Блоу так и остался без ответа.

— Что с тобой, парень?.. — Ответом для военного было — собственное — зримое откровение: Хьюберт таки добрался до места, мало того, он уже сидел на заборе за аттракционом «детской железной дороги» и маячил крохотным светом диодного фонарика.

— Не зря говорят, что порой даже самый усердный охотник становится жертвой. — Военный поочередно взглянул на единомышленников. — Теперь мы с вами будем охотиться… — У него в кармане зажужжал телефон. Батлер быстрым движением вынул его и ответил: — Хорошо, что ты пришел, Хьюберт, я не разочаровался в тебе. Ты должен привлечь внимание монстра и отвести его подальше от нас. Затем я, воспользовавшись форой, которую, благодаря тебе, предоставит мне чертова зверюга, побегу к месту, где лежит единственное оружие, способное поразить паука.

Хьюберт, являясь человеком интеллектуально развитым, сразу догадался, что этим местом является окрестность, в которой валяется изувеченный кузов городского такси. Он не стал вдаваться в подробности и предлагать себя в качестве сыщика, а не наживки. Ведь среди множества металлолома, разбросанного у дороги, он вряд ли сможет отыскать нужное устройство и принесет какую-нибудь выхлопную трубу или еще что-нибудь в этом роде.

— Не знаю, получиться ли это у меня, — неуверенно промямлил Хьюберт в микрофон своего мобильника. Эта тварь слишком шустрая и прыткая, как необъезженная кобыла. Он убил моих товарищей по работе, а я их хорошо знал, были они ребятами крепкими и проворными.

— Ты говоришь о прошлом пауке, а мы постарались и слепили из него другого представителя своего вида. Теперь он не такой быстрый, как был раньше.

Он сделал непродолжительную паузу и снова заговорил:

— Эта скотина теперь инвалид и поплатится за свою кровожадность. Если ты будешь двигаться достаточно быстро, он не сможет тебя настигнуть. А ты резвый парень, я знаю. Уведи его в северо-восточный угол — к большой высотной карусели, и когда доберешься туда, насколько я помню, там должна быть вертикальная лестница наверх, заберись по ней на мачту, и паук тебя не достанет. Он может карабкаться только по сплошным, каменистым поверхностям, как забор, на котором ты сейчас сидишь.

Хьюберту стало не по себе.

— Так вот что это тут за дырявые отметины повсюду!..

Он хотел было сказать что-то еще, но неожиданно для себя понял, что сказать ему, в принципе, больше нечего, да ничего и не нужно говорить, все было и так уже предельно ясно.

— Удачи, ковбой, — чуть слышно произнес Батлер. — Мы на тебя рассчитываем, не подведи нас.

Связь прекратилась.

Арсенал Хьюберта был так же разнообразен, как и варианты его дальнейших действий. Коллекционный нож и крохотный фонарик — вряд ли сослужат ему добрую службу в обороне. Он искренне надеялся, что все пройдет настолько хорошо, как ему описал Батлер.

Пока он, выбрав наикротчайший путь, пробирался через уменьшенные железнодорожные пути, отставной военный и его подопечные совершенно притихли. Они решили, во что бы то ни стало не шевелиться, дабы паук, позабыв о них на какое-то время, смог быстро переключиться на новую добычу.

«Чем ты, по-твоему, занимаешься, Хьюберт?» — в уме спрашивала себя новоявленная жертва. Затем он, отбросив бессмысленные вопросы, сосредоточился на выполнении тяжелой, полной опасностей, работе.

«Только бы у него все получилось!» мысленно вопрошал Скот своему ангелу хранителю.

«Неужели Батлер решил идти в одиночку?» — рассуждал Блоу, прогоняя в уме его последний разговор с Хьюбертом.

Почувствовав, как по спине пробежали холодные мурашки, Батлер застегнул, все еще влажный, ворот рубашки.

«У нас хороший план, — в уме говорил себе отставной военный. — Самый лучший план, а главное действенный.

Наконец на горизонте появилась фигура, медленно крадущегося, Хьюберта. По его, четко выверенным, осторожным движениям можно было догадаться, что он был максимально сосредоточен на том, чем в данный момент занимался. Посторонние мысли не терзали его голодный до информации ум. Остановившись у одной палатки, в которой днем продаются всевозможные сладости и охладительные напитки, он замер и, встав наизготовку, собирался рвануться вперед.

Торговый лоток располагался не так далеко от людей, дежуривших на крыше карусели. Их зрению была хорошо доступна, одетая в темную одежду, фигура человека, стоявшего там. Хьюберт продолжал нерешительно медлить. По какой-то непонятной причине он не бежал в нацеленном направлении. В конце концов, он, и вовсе выпрямившись, стал оглядываться, считая, что обознался с выбранным местом, но, видимые им, Батлер и еще два незнакомых ему лица, указывали на то, что все было верно.

Когда Хьюберт демонстративно, говоря о своем недопонимании, развел руки в стороны, Блоу, имея большой опыт общения с пауками на Дайменд клавс и зная, на что они способны, уже догадался об отсутствии — на прежнем месте, теперь спрятавшегося, монстра.

— Черт возьми, он уже охотится!..

Дункан на это изречение ничего не произнес.

— Грэг, это бессмыслица какая-то, — опешил Батлер. — Он ведь и не переставал охотиться, но за нами. Как же он смог так быстро позабыть о прежней добыче и переключиться на новую? Неужели он догадался, что мы хотим его таким образом отвлечь? Он что, распознал ловушку?

— Может, и распознал, кто его знает! Единственное, в чем я никогда не сомневался — это паучье чутье. Неведомым человеку образом они предчувствуют опасность.

Батлер задумчиво почесал свой затылок. Ясно как день, он намеривался что-то припомнить, идущее в разрез с прозвучавшим убеждением Блоу. А может быть, он вовсе и не забывал — это что-то, а лишь пытался — в уме — правильно составить предложение.

— Особенно там, на дороге? — наконец произнес военный, кивнув в приблизительном направлении. Вопрос прозвучал в меру язвительно. — Почему же он в тот раз не почуял автомобиль, приближающийся к нему с большой скоростью?

— Я думаю, он, предвкушая предстоящую трапезу, был слишком сильно поглощен мной с Дунканом. А сейчас он просто знает: мы тут наверху и пока что ему недоступны, вот и обострил все свои рецепторы, оставшиеся относительно целыми, на поиски альтернативной пищи.

Батлер с силой сжал кулаки и подошел ближе к бортику. Он внимательно осмотрелся, уделив наибольшее внимание местности вблизи Хьюберта.

Ни малейшего намека на присутствие красного охотника.

— Хьюберт, тебе нельзя там находиться, — сложа ладони в рупор, выкрикнул Батлер. — Паук на тебя охотится. Не делай резких движений и медленно продвигайся к нам.