Новая особь - Роман Лугатин

Откровенные слова отставного военного ужаснули напуганного мужчину, одетого во все черное. Он, нервно оглядываясь, начал кружиться на месте. Потом достал свой мелкий фонарик и стал им маячить во все стороны. Тонкий луч заскользил по препятствиям, разбросанным по всей округе — стальным скелетам аттракционов и фанерным перекрытиям ларьков.

Блоу заметно помрачнел.

— Плохая идея, Хьюберт, очень плохая идея. Немедленно выключи свет! Им ты еще больше привлечешь к себе внимание. Не дай бог, если ты этим светом попадешь на паука. Он озвереет от боли и разорвет тебя на части. Живо выключи фонарь.

— Черт, это самоубийство! — неожиданно проговорил Дункан, глядя, как занервничавший Хьюберт в счетных попытках старается потушить свой фонарик-брелок. Брось его в сторону!

К счастью, брелок не был прикреплен ни к ключам, ни к прочим характерным атрибутам. Именно понимание этого позволило Хьюберту ежесекундно, сразу после прозвучавших слов ученого, как можно дальше отбросить мини бытовой фонарик.

Крутящийся в воздухе луч белого света, совершив несколько очередных оборотов, звучно приземлился на каменистый асфальт и, к удивлению окружающих, даже не потух. Приземлился он, наудачу Хьюберту, светом в его направлении. Мужчина прикрыл рукой глаза, а паук, все это время прятавшийся за ларьком и в данный момент подкрадывающийся к человеку со спины, сделать этого не смог. Монстр яростно запищал от жгучей боли, окутавшей его тело.

— Посмотри назад, — воскликнул Дункан. — Паук — за тобой. — Он ощутил неподдельный страх за человека, находящегося сейчас в большой опасности.

На лице Хьюберта одновременно отразилось и страдание и сожаление, к счастью, не от боли, а от ужаса, который его охватил. Когда он обернулся назад, паука там уже не было. Ощутив на себе световое жжение, он быстро ретировался в засаду, на удивление, не причинив никакого вреда своей двуногой добыче.

Хьюберт глубоко вздохнул, а затем спросил:

— Он ушел? Вы его оттуда видите? Где он?

«Лучше бы ему не орать в таком-то щепетильном положении», — подумал Скот, но не стал ничего говорить. Ведь тот человек был и так слишком напуган.

Повисла напряженная тишина. Все внимательно прислушивались к посторонним звукам. Но в эту игру можно было играть и впятером. Если бы заладилась такая нужда, все четверо точно проиграли бы в игре «молчанка». Победил бы только пятый, тот у которого было гораздо больше ходовых конечностей.

Решая взять ситуацию, вышедшую из-под контроля, в свои руки, а точнее придатки, паук, выбежав с другой стороны ларька, оббежал крохотное световое устройство, а затем одни простым движением передней конечности навсегда вывел прибор из строя.

«Если бы он был в прежней форме, — подумал Блоу, — скорее всего, выпрыгнул бы из-за укрытия. Но, похоже, что понесенные убытки здоровья понизили жизнедеятельность паука не менее чем на пятьдесят процентов».

И это хорошо, во всяком случае, для нас — людей.

Хьюберт шагнул в сторонку, пытаясь скрыться за задней частью невысокой постройки.

Чувствительные рецепторы паука уловили движение человека так же хорошо, как и глаза, сформировавшиеся относительно недавно и чудом оставшиеся целыми после обгорания. Он, совершая медленные, поочередные движения конечностями, стал потихоньку подходить к человеку. Могучие жвала, раскрывающиеся с каждым шагам монстра, угрожающе сочились густой, кровянистой слюной от прошлых жертв, чем-то напоминающей красный, прозрачный гель для волос.

Хьюберт, отбросил страх прочь и, растянувшись самой издевательской улыбкой, произнес:

— Ну, давай мерзкая тварь — не медли, а покажи, на что ты способна. — После того как он душевно харкнул в мерзкую физиономию существа, оно схватило Хьюберта своими бивнеобразными жвалами под плечо, но не перекусило.

Монстр пока что не стал убивать человека. Наверное, на то имелись какие-то серьезные причины. Волоча Хьюберта, ругающегося и бьющего паука по головогруди, насекомое чуть сильнее сжало челюсти, доставив человеку сильную боль. После этого тот стал гораздо покладистей и не вознамерился в дальнейшем распускать руки, хотя ругаться и проклинать паука, так и не перестал.

Членистоногое создание, постепенно удаляясь в северном направлении территории аттракционов, растворилось в ночной темноте. Голос кричащего Хьюберта постепенно затихал, а спустя еще несколько секунд и вовсе оборвался.

— Мы не будем с ним прощаться, — прошептал Батлер. — Сейчас нам всем вместе нужно пойти и отыскать этот чертов огнестрел. Затем придем обратно и либо спасем Хьюберта, либо отомстим за него!

Глава 14

Ранее Хьюберт уже бывал в окрестностях «ледового катка». Зимой катался с племянниками на идеально гладком ледовом полотне, а летом водил детишек поесть сладкой ваты и покататься на машинках с электродвигателями. Сейчас он не мог понять, куда паук тащит его, и на время погрузился в приятные воспоминания счастливых дней. Удивительно, но пока насекомое волокло его, то по асфальту, то по травянистой земле, чем не подвижнее вел себя мужчина, захваченный в плен, тем сильнее ослабевала хватка монстра.

«Покинул пределы «ледового катка», — подумал Хьюберт, морщась от слюней монстра, брызгающих из его пасти в процессе хриплого дыхания. — И куда мы теперь?!» Если ответ вскоре станет ему явный, то это произойдет только в том случае, останется ли он до этого времени жив. Как не странно, но Хьюберта уже не так сильно пугало это страшное, прожорливое существо. Куда страшнее было ожидание дальнейших последствий его нелицеприятного пребывания в смертоносной хватке монстра.

Хьюберт почувствовал, как паук, непостижимым образом, хорошо ориентирующийся в незнакомом месте, резко взял влево. Насекомое проходило только по неосвещенной территории тротуаров и дорог, а ноги человека, расслабленно волочащиеся по земле, не сопротивлялись попадающимся на пути: бордюрам, корням деревьев и низким сплетениям кустов.

Паук на время обосновался под одним из больших, пышных деревьев — у кромки дороги «Центр драйв». Если бы здесь можно было найти, хоть крохотный, участок с наименьшей освещенностью, насекомое не стало бы задерживаться на этом месте и доли секунды. Назло мутанту, вся дорога, проходящая через парк, по окраинам была щедро заставлена фонарными столбами и являлась самой светлой частью зеленого комплекса. Несмотря на неприятность, борьба насекомого все равно продолжалась, и, казалось бы, непреодолимый для мутанта-паука путь, в конечном счете, будет тоже пройден. Ведь насекомые столь живучие, что, например, если даже паука лишить своего крупного брюшка — головогрудь будет идти дальше.

В темном небе, сквозь полупрозрачные тучи, светила полная луна. За ночь она проделала уже большой путь и была недалеко от того самого места, на котором видимое пребывание, нам всем знакомого, извечного спутника земли, затмевается дневным светилом. Похоже, что паук тоже знал об этом и предчувствовал наступление скорого рассвета. Он, казалось, осознав что-то очень важное для себя, быстро перешел к решительным — разрушительным действиям.

Торчавшие из земли — через каждые несколько метров, железные, выкрашенные в темно-коричневый цвет столбики фонарей, выполняли в большей степени декоративную функцию и при всем желании не смогли бы составить конкуренцию своим, более крупным и прочным, городским, железобетонным собратьям.

Именно этим паук и воспользовался. Приблизившись на почтительное, но не очень близкое расстояние к одному из таких трехглавых фонарей, он принялся водить перед ним своими мерзкими конечностями, словно маг, пытающийся вызвать видение через «шар откровения».

Хьюберт, висевший в считанных сантиметрах от пасти монстра, сразу догадался, что паук прощупывает структуру материала ножки фонаря и пытается определить с какой силой нужно нанести удар и какие травмы он сам при этом может получить.

Возможно, он получил обнадеживающие при своих манипуляциях сведения, а может, просто у него не было другого выбора, но как бы там ни было, паук, отбросив к дереву, выплюнул Хьюберта. Тот, подумав, что свободен, попытался подняться на ноги, чтобы убежать, но выпущенная в следующее мгновение красная паутина, кроме неприятного сковывания, не причинила существенного вреда человеку.

С виду Хьюберт превратился в сетчатый мешок.

«Как авоська с продуктами в день зарплаты», — обидчиво подумал он про себя.

Пока монстр усердно, несколькими попытками, пытался приблизиться к фонарю на доступное для атаки расстояние, Хьюберт тем временем вынул из кожаного кармашка на ремне коллекционный, складной нож. Выждав момент, когда насекомое предпримет очередную попытку и запищит от неудачи, но скорее всего от боли, которую причиняет ему яркий свет, мужчина, нажав на кнопку, обнажил крупное лезвие.