Любовь и гром - Джоанна Линдсей

Он выговорил это, чуть касаясь губами ее губ, и, хоть по-прежнему не назвал ее по имени, титул прозвучал, как ласка. Вырвавшийся у него глухой стон, когда она сделала то, что он хотел, вызвал у нее ответный вскрик. Кольт проник в нее глубже, но еще недостаточно. Джослин видела, каких усилий ему стоит сдерживаться, позволяя ей привыкнуть к его плоти, вместо того чтобы сразу войти в нее. Его торс был напряжен и вибрировал, а глаза продолжали гипнотизировать ее своим огнем.

— Это будет жаркая скачка. Выдержишь?

Судорожно сглотнув, Джослин кивнула. За что была немедленно вознаграждена улыбкой откровенного мужского удовлетворения.

— Так я и думал, — сдавленно проговорил он. — Уже три года?..

Джослин поняла, о чем он спрашивает. Мужчины, которых она отвергла, тоже намекали, что вдова могла изголодаться по любовным утехам. Кольт скоро получит свой ответ…

— Не мое дело, да? — На сей раз он и не ждал ответа. — Не важно. Я не хочу этого знать.

Она не заметила, как голос его стал резче, и не могла знать, что одна лишь мысль о других мужчинах, лежавших с ней вот так, положила конец его желанию сдерживать ради ее блага свою страсть. Закрыв глаза, он резким толчком вошел в нее до конца, услышал приглушенный вскрик, почувствовал преграду, которую прорвал, и застыл.

Джослин замерла, ожидая неизбежного вопроса. Но его не последовало. Вместо этого после долгой, мучительной паузы Кольт снова начал целовать ее. Его язык нежно прошелся по ее губам, побуждая их открыться, затем проник в рот, и горячая волна сладостной дрожи пробежала по ее телу, едва не лишив рассудка. Его руки гладили ее, ласкали с такой невероятной нежностью, что она готова была заплакать. Они скользили от ее щек, по шее, к груди, касаясь ее так трепетно-ласково, будто она была из стекла. Потом тем же путем проследовали губы. Когда его язык дотронулся до чувствительного соска, Джослин обдало жаром, из горла вырвался стон. Кольт втянул напряженный бутон в рот, и Джослин показалось, что она умрет от наслаждения.

Она прижимала голову Кольта к груди, чувствуя себя лелеемой, как самая большая драгоценность, и невероятно желанной. На глаза ей навернулись слезы. Впервые, с помощью Кольта, она поняла, как хороша собой, отразилась в его глазах несравненной красавицей, каковой никогда себя раньше не считала. И все время, пока он купал ее тело в изысканной нежности, она ощущала в себе его жаркую плоть, еще неподвижную, но вибрирующую от страсти, которую Джослин теперь так жаждала удовлетворить.

Когда значительно позже он снова задвигался в ней, боли уже не было. Она прошла после первого же поцелуя. И он подвел ее к пику такого наслаждения, что буквально в считанные мгновения она растворилась в раскаленном потоке неизведанных ранее ощущений. Сквозь пелену восторга она едва уловила, как он сам достиг высшего мига блаженства, и заснула прежде, чем перестало содрогаться в экстазе его тело.

Глава 24

— Его сестра Маура очаровательна, — говорила Ванесса», откладывая в сторону зеленую нитку и беря красную, чтобы продолжить вышивание. — Думаю, она тебе понравится. Вы с ней приблизительно одного возраста, и она просто умирает от желания посмотреть журналы мод «Харперс Базар», которые мы купили в Нью-Йорке. Я говорила тебе, что они уроженцы Нью-Йорка? Они даже знакомы с Чарльзом, во всяком случае, слышали об Абингтонах.

— Ты уверена, что с Робби все в порядке? Ванесса не подняла головы, но глянула исподлобья, и ее брови сомкнулись Этот вопрос уже звучал, причем дважды.

— Впрочем, это молодое создание несколько развязно в отличие от своего лощеного брата.

— Очень мило.

Графиня бросила рукоделие и вздохнула.

— Ты хоть слово слышала из того, что я сказала? Джослин? Ау, Джослин! — пропела Ванесса.

Джослин чуть отвернула голову от окна, в которое смотрела вот уже битый час.

— Ты что-то сказала, Вана?

Заставляя себя сохранять спокойствие, графиня ответила:

— Я рассказываю тебе о Драйденах.

— О ком?

— Джослин Флеминг! Ты должна сегодня сиять от счастья, а ты витаешь в облаках. Что с тобой творится?

Джослин отвернулась к окну, проигнорировав упрек, но не вопрос. Действительно, что с ней происходит? Почему она все время думает о прошлой ночи и спрашивает себя, где сейчас Кольт? Его снова не могут найти. Он дождался утром, пока сменят Робби — по крайней мере так ей сказали, — значит, совершенно ясно, что весь остаток ночи он лично охранял ее. Но где — в комнате или в коридоре?

Джослин проснулась одна в совершенно пустой комнате, и только два длинных черных волоса на соседней подушке свидетельствовали о том, что Кольт здесь был. Хотя, конечно, тому было и еще одно доказательство. Капельки крови у нее на бедрах. Но когда он ушел? И почему ушел, не сказав ни слова?

Ванесса примчалась ранним утром, очень обеспокоенная, увидев в окно, как несостоявшихся воришек волокут к шерифу. Она выпытала малейшие подробности ночного лазанья по окнам, а заодно и того, что случилось потом. И с большим облегчением приняла тот факт, что запланированное обольщение все-таки состоялось.

— Значит, нам нет необходимости ехать в этот Вайоминг и услуги мистера Сандера нам больше не нужны?

Услышав это, Джослин почувствовала странное огорчение и заявила: в услугах Кольта они, безусловно, нуждаются, он нужен хотя бы только для того, чтобы охранять ее.

Она напомнила графине, сколько раз он уже выручал ее, подчеркнув, что только благодаря ему им удалось сбить со следа Длинноноса. И будто приведенных доводов ей показалось мало, сообщила, что именно в Вайоминге она решила основать свою конеферму.

В ответ на страстную речь подруги Ванесса мудро промолчала, но Джослин ощутила ее недовольство и чувствовала его до сих пор. Она вполне понимала подругу, зная, как Ванесса беспокоится, что она, не дай Бог, влюбится в Кольта.

— Первый любовник всегда особенный, — сказала ей Ванесса еще несколько месяцев назад, когда они решили, что Джослин пора обзавестись таковым. — Но нужно твердо помнить: он всего лишь первый, и не стоит принимать обыкновенное здоровое влечение за любовь.

Припомнив наставления графини, Джослин попыталась разобраться в своих чувствах, но поняла лишь, что находится в полном замешательстве и боится следующей встречи с Кольтом. Однако из всех прочих чувств в ней сейчас преобладало изумление тем, насколько больше занятия любовью доставляют удовольствия, чем она могла представить.

Посмотрев через плечо на Ванессу, Джослин решилась открыть ей часть своих ощущений.

— Извини, Вана. Просто это… Это было…

— Знаю, — фыркнув, оборвала ее Ванесса. — Это было такое блаженство, что словами не передать.