Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Разная литература » Прочее » Почему Маркс был прав - Терри Иглтон

Почему Маркс был прав - Терри Иглтон

Читать онлайн Почему Маркс был прав - Терри Иглтон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Перейти на страницу:

Так что ситуация отнюдь не выглядит так, будто для класса пришло время уступить место половой, этнической или личностной идентификации. Конфликт между транснациональными корпорациями и рабочими - низкоплачиваемыми, «туземными» и зачастую женщинами - из южных регионов мира есть классовый вопрос в строгом марксистском смысле данного термина. И это не означает, что фокус внимания теряет свою былую « евроцентрическую» привязку к, скажем, шахтерам или текстильщикам Запада и смещается на периферийные области. Класс всегда был интернациональным явлением. Маркс склонен был считать, что рабочий класс - это те, кто не имеет отечества, ибо их действительной родиной является капитализм. В определенном смысле глобализация - это устаревшая новость, в чем убеждаешься сразу же, как открываешь «Коммунистический манифест». Женщины всегда составляли значительную часть рабочей силы, а расовое угнетение всегда было трудно отделить от экономической эксплуатации. Так называемые новые социальные движения по большей части вообще не являются новыми. Амнение, будто они «приходят на смену» классовоодержимому, антиплюралистическому марксизму, упускает из виду тот факт, что в течение значительного времени все эти движения и марксизм работали в плодотворном контакте.

Постмодернисты порой обвиняют марксизм в евроцентризме и попытках внедрить свои белые, рационалистические западные ценности в существенно отличающихся друг от друга регионах планеты. Маркс, судя по его горячей заинтересованности в политическом освобождении, несомненно был евроцентристом. Освободительные традиции в области мысли отличают историю Европы в той же мере, как и порабощающая практика. Европа стала родиной как демократии, так и лагерей смерти. Если в ее прошлое входит геноцид в Конго, то точно так же в нем действовали парижские коммунары и борцы за всеобщее избирательное право. За ней стоят социализм и фашизм, Софокл и Арнольд Шварценеггер, гражданские права и межконтинентальные ракеты, наследие феминизма и воспоминания о голоде. Равным образом и другие части света отмечены смешением опытов просвещения и угнетения. Только те, кто в своем неизбывном простодушии рассматривают Европу как абсолютный негатив, а постколониальные «берега» - как нечто исключительно позитивное, могут не замечать данного факта. Некоторые из них даже называют себя плюралистами. Причем большинство из этих людей составляют пораженные комплексом вины европейцы, а вовсе не озлобленные против всего европейского жители постколониальных стран. Тем не менее их чувство вины редко охватывает собою расизм, неявно проступающий в их презрении к Европе как таковой.

Не подлежит сомнению, что социальные условия, в которых находился Маркс, накладывали свои ограничения на его работу. И действительно, если его собственное учение верно, то иначе и быть не могло. Он был европейским интеллектуалом из среднего класса. Вот только отнюдь не многие европейские интеллектуалы из среднего класса призывали с свержению империй и освобождению фабричных рабочих. Правду сказать, не делали этого и многие колониальные интеллектуалы. Плюс к тому, знакомясь со взглядами славной когорты антиколониальных лидеров - от Джеймса Конноли до С. Л. Р. Джеймса, перенимавших идеи Маркса, очень трудно отделаться от ощущения, что все они оказались введенными в заблуждение жертвами западного просвещения. Та мощная кампания за свободу, разум и прогресс, что пробивалась из самого сердца европейского среднего класса XVIII века, представляла собой не только притягательное освобождение от тирании, но и утонченную форму деспотизма; и именно Маркс больше, чем кто-либо другой, постарался для раскрытия перед нами этого противоречия.

Он поддерживал великие буржуазные идеалы свободы, разума и прогресса, но вместе с тем хотел понять, почему при всякой попытке внедрения в практику они обнаруживают свойство изменять самим себе. Таким образом, он стал критиком просвещения, но, как и все наиболее эффективные формы критики, его критика шла изнутри. Он был одновременно его твердым сторонником и безжалостным противником.

Те, кто добивается политического освобождения, не могут позволить себе быть слишком разборчивыми в отношении тех, кто протягивает им руку. Фидель Кастро не стал отворачиваться от социалистической революции из-за того, что Маркс был немецким буржуа. Азиатских и африканских радикалов ничуть не беспокоил тот факт, что Троцкий был русским евреем. Обычно как раз либералов из среднего класса преследуют переживания по поводу их «снисхождения» к рабочим людям, скажем, при чтении последним лекции о мультикультурализме или Уильяме Моррисе. Тогда как сами рабочие люди, как правило, совершенно не подвержены подобным привилегированным неврозам и бывают рады получить любую политическую поддержку, лишь бы она могла оказаться полезной. Подобным образом происходило это и с теми жителями колониального мира, кто впервые узнавал о политической свободе от Маркса. Маркс действительно был европейцем, но именно Азия стала тем регионом, где его идеи впервые прочно укоренились, а в так называемом третьем мире они демонстрируют наиболее энергичный рост. Большинство так называемых марксистских обществ не были европейскими. И с социальными теориями никогда не бывает, чтобы большие массы людей их просто усваивали, а затем воспроизводили; в реальном процессе они всегда активно видоизменяются и переделываются. По большей части такой была и история марксистского антиколониализма.

Критики Маркса подчас обращают внимание на так называемые прометеевские интонации в его трудах, подразумевая под этим его веру в верховенство человека над природой, а также в безграничный человеческий прогресс. И такие мотивы действительно отчетливо звучат во многих его сочинениях, как этого и следовало ожидать от европейского интеллектуала XIX века. В 1860-х годах не ощущалось острых проблем с полиэтиленовыми пакетами или с парниковыми газами. Кроме того, природу подчас действительно требуется покорять. Если мы не построим достаточно быстро целую систему морских дамб, то мы рискуем потерять Бангладеш. Примером реализации власти человека над природой могут служить оспенные прививки. Сюда же можно отнести мосты и операции на мозге. Молочные породы коров и построенные города означают постановку природы на службу намеченным нами целям. На всяком сентиментальном вздоре, будто мы не должны пытаться получить нечто лучшее из имеющегося в природе, здесь нет смысла останавливаться. Однако даже если мы время от времени ставим себе задачу получить от нее нечто лучшее, сделать это мы можем только с помощью такого инструмента тонкой подстройки под внутренние механизмы ее функционирования, который мы знаем под именем науки.

Сам Маркс интерпретировал такую сентиментальность («детское отношение к природе», как он ее называл) как отражение суеверной боязни природных явлений, когда мы склоняемся перед ними, словно перед некоей высшей силой; и такое мистифицированное отношение к тому, что нас окружает, в современных условиях принимает форму того, что он называл товарным фетишизмом. Еще раз подчеркну, что наши жизни управляются внешними и чуждыми нам силами - бездушными удилами материи и дополняющими их тираническими формами организации общественного бытия. Только сейчас такие естественные силы уже не кажутся лесными духами и речными нимфами, но понимаются как движения товарных потоков на рынке, управлять которыми мы можем не в большей мере, чем Одиссей - богом океана. В этом смысле, как и в других, критика Марксом капиталистической экономики тесно связана с его заботой о природе.

Уже в такой ранней работе, как «Немецкая идеология», Маркс указывал на необходимость включать в социальный анализ географические и климатические факторы. По его мнению «всякая историография должна исходить из этих природных основ и тех их видоизменений, которым они благодаря деятельности людей подвергаются в ходе истории [12]». А в «Капитале» он говорит о ситуации, в которой «коллективный человек, ассоциированные производители рационально регулируют этот обмен веществ с природой, ставят его под общий контроль, вместо того чтобы он господствовал над ними как слепая сила» [13]. «Обмен» в противовес господству, рациональный контроль в противовес бесцеремонному помыканию - вот о чем идет речь. В любом случае Прометей Маркса (он был его любимым классическим героем) в гораздо большей степени является политическим бунтарем, нежели твердолобым поклонником техники. Для Маркса, как и для Данте, Мильтона, Гете, Блейка, Бетховена и Байрона, Прометей олицетворяет революционную, творческую энергию и восстание против богов [14].

Утверждение, будто Маркс есть всего лишь очередной рационалист от Просвещения, призывающий к разграблению природы во имя человека, насквозь фальшиво. Мало кто из мыслителей викторианской эпохи сумел столь точно предвосхитить набравшее на наших глазах силу движение в защиту окружающей среды. Один наш современник утверждает, что в работах Маркса представлено «наиболее глубокое понимание сложных проблем, связанных с управлением природой, среди всего наследия общественной мысли XIX века, а тем более вклада предшествующих периодов» [15]. Даже самые преданные поклонники Маркса могут посчитать такое заявление несколько преувеличенным, хотя в нем есть внушительное рациональное зерно. Молодой Энгельс был весьма близок к собственным экологическим взглядам Маркса, когда писал, что «сделать предметом торгашества землю, которая составляет для нас все, которая является первым условием нашего существования, было последним шагом к торгашеству собой» [16].

1 ... 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Почему Маркс был прав - Терри Иглтон торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит