Дуэль с Лордом Вампиров - Элис Кова

– Флориана, – повторяет он в своей манере, вызывая у меня мурашки. – Красивое имя.

– Ты мне просто льстишь.

– А я должен тебе льстить? – прямо спрашивает он.

Я несколько раз моргаю.

– Наверное, нет, – со смехом признаю я. Руван тоже издает смешок, который переходит в тихий хрип. – Яд… проклятие… тебе все хуже?

– Да, я чувствую себя не блестяще.

Такое же жесткое выражение на лице я уже видела у Дрю. Порой по вечерам, когда брат являлся на тренировки, мне приходилось приводить его в порядок. Хорошо, что в кузнице у мамы хранились медикаменты, запасы которых она постоянно пополняла. Раньше я все удивлялась, почему мама никогда не интересовалась, куда они деваются, а теперь понимаю, в чем дело.

– Поэтому ты не использовал туман, чтобы отсюда выбраться?

– Замок защищен с помощью древней магии крови. Войти и выйти из него можно только через приемный зал.

– Ясно.

Но как тогда поддавшимся удается в ночи полнолуния забредать в Охотничью деревню? Наверняка должен быть и другой выход. Может, те ворота, которые я заметила, только попав сюда? Нет, они были плотно закрыты. Вероятно, где-то еще…

Я прогоняю эти мысли, когда повелитель вампов закрывает глаза. Его дыхание становится поверхностным, мышцы еще сильнее расслабляются. Яд слишком быстро завладевает его телом, и чтобы побороть его, Рувану нужно нечто большее, чем простой отдых.

Набравшись решимости, я предлагаю:

– Выпей моей крови.

Руван резко распахивает глаза и слегка разжимает губы, искривленные в болезненной гримасе. Я потрясла его? Взволновала? В любом случае повелитель вампов, кажется, чуть-чуть взбодрился; я ощущаю это в его магии. Воздух вокруг нас немного сгущается от наполняющей его энергии.

– Не могу.

– Почему? Ты сам говорил, что чистая кровь способна замедлить проклятие.

– Я не пойду на это.

– Почему? – повторяю я. – Вы ведь спокойно берете кровь у жителей Охотничьей деревни.

– Мы взяли немного. Только чтобы поддержать нашу магию на то время, пока будем искать способ разрушить проклятие. Но взятая насильно кровь не обладает особым могуществом. Чтобы магия сработала как следует, кровь должна быть отдана добровольно, – вздыхает Руван. – Мы не настолько сильны, чтобы воевать с людьми, и даже в прошлом, когда наши отношения обострились, не стремились к конфликтам. Нам просто хочется выжить и покончить с этим кошмаром.

– А Вентос в курсе, что вампы не хотят войны?

– У всех моих вассалов на этот счет есть собственные мнения, но я их повелитель, и последнее слово все равно за мной. – Руван уставился куда-то в угол комнаты, явно видя перед собой что-то, недоступное моему взору. – Без разницы, если нас сочтут слабыми, поскольку мы не убиваем вас, а пытаемся сотрудничать. Возможно, будущие поколения вампиров проклянут мое имя за то, что я не уничтожил людей, безжалостно охотившихся на нас и наших предков, и сочтут меня предателем. Но я не желаю мстить. Мне хочется мира и конца этой долгой ночи, чтобы больше никому не пришлось просыпаться в наполненном мерзостью мире.

Я вспоминаю слова Вентоса о том, что ответственность за все хорошее и плохое лежит на плечах Рувана, и впервые стараюсь по-настоящему слушать, что он говорит, и верить каждому слову. Не только потому, что повелитель вампов не может мне солгать. В глубине души я понимаю, что он откровенен со мной, поскольку сам того желает.

С самого начала Руван вел себя осмотрительно, и даже когда я была настроена убивать, сдерживал собственные удары. Да, он нуждался в моей помощи, однако… при желании повелитель вампов мог бы просто заткнуть мне рот и дотащить до нужной двери. Или пытать меня, чтобы подчинить своей воле. Однако же Руван ответил на мои вопросы. И вел себя по-доброму. Образ монстра, которым я его считала, начинает рассеиваться.

– Тебе нужна кровь, чтобы выжить.

– Если я подольше отдохну, то приду в себя, – настаивает он.

– Вот же упрямец! – горько усмехаюсь я. Никогда не думала, что мне придется убеждать вампа выпить мою кровь. И уж тем более, что я сама это предложу. Однако правда в том, что… – Ты мне нужен.

Руван чуть шире раскрывает глаза, но быстро отводит их. Как будто таким образом сможет спокойно пропустить мои слова мимо ушей.

– Руван, я не хочу здесь умирать. И твоей смерти тоже не хочу. Раз уж мы начали, нужно довести дело до конца. Тебя ждут твои вассалы, меня мои родные. В наших с тобой руках судьба двух народов.

Он медленно окидывает меня испытующим взглядом и тянется ко мне магией – возможно, даже неосознанно. Но я не сопротивляюсь и не отталкиваю его.

Мне совсем не нравится здесь находиться, однако сейчас, в этой комнате, наедине с этим мужчиной, ни капли не похожим на монстра, словно бы начинается нечто важное и неотвратимое. Руван выпрямляется и подается вперед, слегка отодвигаясь от изножья кровати. Я не шевелюсь, добровольно загоняя себя в ловушку.

– Я не должен.

– Почему нет? Я даю тебе кровь добровольно. – Я всматриваюсь в его лицо, черты которого уже начинают смазываться и затвердевать. Руван постепенно вновь превращается в монстра.

– Потому что не видишь другого выхода.

– Теперь-то ты понял, в какое положение меня поставил, – горько усмехаюсь я. Выражение его лица слегка смягчается. И я качаю головой, не спеша поворачивать в ране пресловутый нож. – На этот раз все иначе. Я действительно хочу, чтобы тебе стало лучше, и ради этого готова отдать свою кровь.

– Нет, не могу.

Однако, несмотря на слова, Руван жадно пожирает меня глазами. Интересно, что я почувствую, когда он прильнет губами к моей коже? По телу пробегают мурашки возбуждения. Если вамп и дальше будет так на меня таращиться, чем это может закончиться? Я сама выбрала путь и теперь хотела бы выяснить, куда он меня заведет.

– Почему ты сомневаешься?

– Потому что уже знаю, какая ты на вкус. – Он поднимает руку и медленно проводит кончиками пальцев по моему предплечью, плечу, шее.

– Противная?

Несмотря на все усилия, я все же краснею. Никогда еще мужчина так ко мне не прикасался. Да что там, прежде я даже не находилась ни с одним из них на таком вот близком расстоянии. И мне нравятся новые ощущения. Возможно, раньше я и мечтала о чувственных ласках, однако никогда по-настоящему не считала себя желанной. Ну разве что в качестве кузнеца.

Только вот Руван не знает, что я кузнец. Его не волнуют ни положение в обществе, ни уважение охотников, ни особые преимущества в виде дополнительных продуктов питания, которые полагаются семье кузнеца в трудные времена. Он не видит во мне объект завоевания. Для