Слёзы Шороша - Братья Бри

– Пойдём – поможешь мне собирать ветки для доброго огня.

Костёр сделал своё дело: усадил спутников подле себя и, обласкав их души нежным потрескиванием, теплом и светом, пригласил к разговору.

– Тронорт, ответь, если хочешь: в наши края тебя привела Слеза? – спросил Лавуан, своим видом и тоном голоса показывая, что он забыл размолвку между ними.

– Ты догадлив, Лавуан, – в голосе Тронорта тоже не было напряжения натянутой тетивы. – Больше тридцати лет назад Она нашла меня и помогла мне обрести себя.

– И, взяв Её в проводники, ты не знал, куда отправляешься, не так ли?

– И так, и не так. До встречи с Ней я видел очертания пути, по которому шёл, но не понимал, что он ведёт в никуда. Слеза… стала моим проводником во мраке и вывела меня туда, где меня ждало (и волею обстоятельств ждёт по сей день) моё истинное предназначение. И это я почувствовал при первом же прикосновении к Ней.

– Тогда ты познакомился с Фэрирэфом?

– Он нашёл меня спящим недалеко от леса Садорн. Не знаю, кем я был больше: его гостем или его пленником… Для его сына Рэфэра – гостем.

– И ты сделал часы для Дорлифа? И тогда он отпустил тебя?

– Можно сказать и так. Я сделал детальные рисунки, и их легко стало превратить в часы… Я долго ждал. Но теперь я здесь, и наступило моё время.

– Не горячись, Тронорт. Можно пойти в Управляющий Совет Дорлифа и обо всём рассказать. Я уверен, члены Совета поймут тебя и поступят справедливо.

– Я не привык выпрашивать то, что принадлежит мне.

– Но Слеза… Всё равно тебе следует явиться в Совет. Имея ключ от Пути, ты пусть невольно, но создаёшь угрозу для жителей окрестных селений. Теперь не ты один, но и члены Совета должны принять участие в твоей судьбе. Думаю, найдётся решение, которое пойдёт на благо всем.

Кривая улыбка на лице Тронорта напомнила о себе. Лавуан догадался, что она означает.

– В одном ты ошибаешься, Тронорт, – сказал он в надежде встретить если не согласие, то хотя бы понимание. – Слеза заключает в себе неведомую силу. Но не Слеза обрекла тебя на жажду власти, ведь не обрекла же Она на это Хранителей Дорлифа, которыми движет забота о мирной и покойной жизни сельчан. Кривизна в тебе, которую я видел и которую почуял конь под тобой, – возмутитель этой страсти.

– О чём ты говоришь?! – неожиданно вскочив с места, выкрикнул Тронорт.

И в это мгновение пламя костра разорвалось, словно под напором какой-то невидимой силы, в клочья, которые разлетелись по пещере и исчезли.

– Об этом, – спокойно ответил Лавуан, указывая на съёжившийся костёр. – Прошу тебя, Тронорт, сядь и успокойся: я тебе не враг.

Тронорт сел.

– Что ж, проводник, укажи мне истинный путь, – сказал он, движимый больше любопытством, чем желанием усомниться в своей правоте. Но услышал то, что любого могло бы заставить поколебаться.

– Чтобы справиться с кривизной, есть только один путь – остановиться на Перекрёстке Дорог… и ждать. Путь этот таит в себе опасность невозвращения. Прошедшего же испытание Перекрёстком Повелитель Мира Духов наделяет жизненной силой и волей свершений… Среди лесовиков есть тот, чьё ожидание на Перекрёстке Дорог не превратилось в вечность.

Лавуан, охраняя покой своего спутника, ходил неподалёку от пещеры, прислушиваясь к тишине. Он ступал мягко и мерно, не подгоняя своих чувств и не торопя ночи. Но сегодня впервые за всё время пути от Нефенлифа она дышала тревогой. Она словно насторожилась в ожидании чего-то и порывалась прошептать лесовику что-то важное. Но шёпот её был слаб и неразборчив, и Лавуан лишь сердцем чувствовал приближение безликой опасности.

Вдруг, словно прорвавшись сквозь плотную завесу тишины, шёпот ночи зазвучал громче. И даже воздух над Лавуаном сотрясся от этого прихлынувшего шёпота, заставив его поднять голову. На фоне тусклого неба он увидел очертания огромного крылатого существа, зависшего над ним. В одно мгновение он зарядил лук и выпустил стрелу. Но летун увернулся от неё так ловко, как удаётся увернуться редкой птице, попавшей под выстрел лесовика. В ответ, быстро сложив широкие угловатые крылья, он комом свалился на Лавуана и сбил его с ног. Удар был тяжёлый… Когда Лавуан пришёл в сознание, он ощутил на себе мощное покрытое густой жёсткой шерстью тело зверя и увидел прямо над своим лицом его кровожадную морду: затянутые серой пеленой то ли живые, то ли мёртвые, но уставленные на него глаза-пугала, жилистый кусок мяса с рваными дырками ноздрей, которые сипло пожирали воздух, и широкую, растянутую по сторонам клыкастую расселину пасти. Всё это сбилось от напряжения в уродливый бурый узел, словно забрызганный кровью, над которым торчали две ладони: они ловили и щупали воздух. Лавуан тотчас вспомнил о мече… но руки его были скованы: летун зажал их своими лапами, которыми подбирался под него, чтобы полностью захватить в свои смертоносные объятия. Вдруг он встрепенулся и повернул голову туда, куда позвали его уши-ладони, в сторону пещеры Тавшуш – всё его упругое тело пришло в движение, он приподнялся, расправил крылья и, взмыв, скрылся в темноте. Лесовик вскочил на ноги. В это время из пещеры вышел Тронорт.

– Что случилось, Лавуан? – спросил он. – Мне показалось, был какой-то шум.

– Мне тоже показалось. Видно, ветер заставил деревья ворчать. Отдыхай, Тронорт.

– Да, пойду. Чувствую, сон не отпустил меня полностью и тащит обратно. Тебе тоже надо отдохнуть, ты бдишь все ночи напролёт.

– Я привык дремать на ходу… когда дорога покладиста. Покойной ночи тебе, Тронорт.

«Неужели это был горхун? – подумал Лавуан, как только остался наедине с собой. – Неужели это правда?»

Лавуан, как и многие лесовики и сельчане, не верил слухам, время от времени приходившим из Нэтлифа. Поговаривали, что в небе над Нэтлифом по ночам кружит обитатель недосягаемых горных пещер горхун, крылатый зверь бурой окраски. Статью своей он будто напоминает крысу, но много крупнее её, чуть ли не с кабана. Размах его перепончатых крыльев вдвое больше, чем у ферлинга. Про морду рассказывали так: уродливая, бельмоглазая, с кровавым отливом и до того гневная в оскале, что повергает в ужас даже видавших виды охотников. Вместо глаз ему якобы служат огромные всеслышащие уши, спрятаться от которых невозможно, потому как слышат они не только биение сердца в человеке, но и ток крови в его жилах. Жертвой горхун выбирает одинокого человека и нападает, внезапно падая с неба. Он силён и свиреп, и справиться с ним невозможно. От жертвы остаются лишь обглоданные кости. А кто-то из нэтлифян будто слышал, что этот крылатый зверь смеётся человечьим смехом.

Припоминание небылицы о смехе горхуна вдруг смутило Лавуана и заставило его отбросить все мысли, кроме одной. «Тот, кто едва не убил меня, не смеялся по-человечьи и не рычал по-звериному. Он лишь сопел, пробуя мой трепет на вкус. Но нэтлифянину не пригрезился смех в ночи, и он не приписал его горхуну ни по ошибке, ни нарочно. Это не было его выдумкой… как и то, что я видел, не было игрой сумрака… Смеётся в ночи тот, кто сумел укротить пещерное чудище, тот, чью руку я видел всего лишь миг: она вцепилась в кольцо на шее зверя, в ошейник… Значит… человек сидел на его спине…»

Утром Лавуан поведал о нежданном ночном госте своему спутнику. Ответное движение души Тронорта было непонятно ему: тот рассмеялся раскатистым смехом и, вволю насладившись им, сказал, опередив раздражение Лавуана:

– Прости меня, мой проводник. Хорошо, что ты остался жив. Я искренне рад этому.

– Ты недооцениваешь той опасности, которая подстерегает нас на остатке пути. Горхун и тот, кто правит им, вернутся. Зверь – чтобы убить меня, а человек – чтобы распознать то, чего не узрел в первый раз, – ужас в моих глазах, а потом – раздражить ночь дерзким смехом, что заронил страх в людях. Ты должен знать, Тронорт: если ты будешь близко, горхун не пощадит и тебя. Но это ещё не всё зло, с которым мы можем столкнуться лицом к лицу. Чем ближе мы к Нэтлифу, тем ближе и к Выпитому Озеру. Ореховые головы всё чаще выползают из своего логова и нападают на людей. Так не разумнее было бы развернуть коней в сторону Дорлифа?

– А Рэф, сын уважаемого Фэрирэфа, говорил мне, что лесовики лучшие воины и в них нет ни капли страха. Ты, кажется, готов поколебать эту молву о своих собратьях ради какого-то пришлого человека?

– Так куда поедем? – едва сдерживая обиду, спросил Лавуан.

– К Выпитому Озеру, – ответил Тронорт, осклабившись.

– За твоей весёлостью что-то кроется. Ведь это так, Тронорт? – прямо спросил лесовик.

– Ты не ошибся, Лавуан.

– Едем в Нэтлиф. Но прежде условимся: ты держишься позади, на удалении от меня. Как только я почувствую опасность, дам тебе знать двукратным сигналом рожка. Услышишь его – скачи во весь опор прочь, в Дорлиф. Сделаешь так – спасёшь свою жизнь и дашь мне волю действовать, не оглядываясь.