Битва при Тюренчене - Николай Васильев

"Еще живешь, покойничек? О террористе Гершуни слышал? Он подписал уже тебе приговор и бомбы приготовил. Теперь благодари бога за каждый прожитый день и жди, жди - он придет, час расплаты"

- Это что? Ты как? - заплетающимся языком проговорил Плеве.

"Да вот так. Легко проник к тебе в голову, легко и уйду. Но после того как ты поймешь, в чем кроется твой шанс спасения"

"Я готов, я пойму..."

"Готов? Ой ли? Готов уйти с престижной царевой службы? В полную и окончательную отставку? Царь ведь может не понять и тоже обидеться... Так что отмазка твоя должна быть убедительной, стопроцентной. Сможешь такую придумать?"

"Смогу, наверно... А иначе никак нельзя поступить? Например, послабления в тюрьмах сделать, в ссылки совсем глухие не посылать..."

"Не торгуйся, Вячеслав Константинович, не надо. Ты себя в глазах революционеров замарал. Уйдешь - тебя не тронут. Останешься - ты труп"

"Хорошо, я все понял. А с какого числа уходить?"

"Лучше со вчерашнего. Тебя ведь и сегодня могут взорвать, еще не зная результата моих переговоров"

"Понял, понял. Сейчас рапорт о добровольной отставке и напишу. В Вашем присутствии"

"Напоминаю: отставка должна быть убедительно для царя мотивирована"

"Я хотел написать: в связи с необходимостью лечения за границей"

"Это можно, но следует подтвердить заключением врача. У тебя есть подходящий, который такую бумагу напишет?"

"Есть домашний врач. Есть и болезнь, мочекаменная"

"Тогда ладушки, поживешь еще. Но смотри, если схимичишь, я вернусь и просто устрою тебе апоплексический удар. Кого, кстати, будешь рекомендовать на свое место?"

"Не знаю... Может быть, фон Валя?"

"Для проформы можно. Но в запасе имей Святополка-Мирского, Горемыкина, Булыгина. Ладно, адью пока"

Зубатов тоже был еще в своем кабинете, в здании Особого отдела Департамента полиции. Карцев узнал его по обычному костюму-тройке с галстуком и вполне интеллигентному лицу, отчего он смотрелся немного странно в окружении сугубо деловых, "замундиренных" полицейских. Вселенец понаблюдал некоторое время за будущим реципиентом, но никаких дополнительных "штрихов к портрету" не обнаружил и в удобный момент аккуратно проник в сознание Зубатова. Тот покрутил недоуменно головой и вновь стал просматривать документы.

"Добрый день, Сергей Васильевич" - обозначил себя Карцев. - "Я смотрю, Вы донесение о проповедях Гапона читаете?"

Зубатов вновь недоуменно осмотрелся и потряс головой.

"Я у Вас внутри головы. Трясти ее бесполезно. Прибыл, между прочим, из будущего. Хотите проверить?"

"Это что, фокус? Гипноз?"

"Голая реальность. Вот я Вам подсказываю, что этот Гапон не так безобиден. В январе 1905 г. он выведет на улицы Петербурга многие тысячи демонстрантов с целью идти к доброму царю за справедливостью. Полиции придется стрелять, будет много убитых и раненых. Так что к нему стоит принять превентивные меры"

"Что за меры?"

"Ваши излюбленные, контрреволюционные: провести с одержимым попом беседу, не поможет - ошельмовать его в глазах поверивших, в крайнем случае ликвидировать. Тем более что его все равно убьют эсеры, в конце 1905 года. Все будет лучше, чем революция, которая после этого расстрела начнет раскручиваться и в Питере и в России"

"Не могу поверить... Какой-то голос... Как у Жанны д,Арк?"

"А что, вполне возможно, что и к ней являлся кто-то из нашего высокотехнологичного будущего. Хотите из него картинку посмотреть? Взлет самолета, например?"

"Самолета? Вроде планера Можайского?"

"Вроде вагона железнодорожного поезда, но с крыльями и мощными моторами. Смотрите..."

Минут пять он демонстрировал Зубатову избранные клипы из своей памяти, потом прервал.

"А что это было в конце? Ваше оружие?"

"Да, ковровые бомбардировки и пуски крылатых ракет воздух-земля"

"Невероятно! Такая мощь! Когда же это все будет?"

"Всего через 40-70 лет. Но после многих революций и двух мировых войн с десятками миллионов убитых"

"Ужас... А зачем Вы здесь? Что-то из этого предотвратить?"

"Именно так. С Вашей помощью и многих других русских людей"

"Что я должен делать?"

"Ваша линия на сотрудничество правительства с рабочими представляется мне наиболее правильной. Я буду Вам и Вашим сторонникам в ее проведении способствовать. И уже начал. Сегодня Ваш недруг Плеве под моим давлением написал прошенье об отставке. Я знаю, что министром МВД хотел бы стать Витте. На мой взгляд, ваши с ним взгляды сходны, но он, конечно, опытнее: войдите с ним в контакт и сотрудничайте. Что касается революционеров, то они люди во многих отношениях прекрасные, но с большим недостатком: перемен хотят полных и сейчас. Знали б они, к чему их благие намерения приведут Россию и мир в целом..."

"Да. Гоняли Александра-Освободителя как зайца по всей стране, убили и получили 20 лет ужесточения режима царской власти: не глупость ли? А ведь могли уже сейчас иметь конституционную монархию с парламентом, как в Англии. И человеческие условия труда и быта у рабочих и крестьян. Без всяких революций..."

"С революционерами такая петрушка: их, во-первых, нужно знать персонально, а во-вторых, плотно с ними работать, в Вашем стиле: переубеждать, развенчивать или ликвидировать втихую. Но главное все-же делать обычных граждан своими союзниками, а не врагами. Ведь у вас почти весь образованный слой населения - явные или скрытые враги власти. Что прекрасно видно по газетам и журналам. И это объяснимо: жить человеку образованному и совестливому среди массы бедных, обездоленных людей очень тягостно. А для этого что надо делать? Поднимать уровень жизни всех людей: материальный, образовательный, культурный. Обкладывать прогрессивным налогом непомерные траты властьимущих господ и торгово-промышленных воротил. Религиозным деятелям хвост поприжать, к скромности вернуть. Да много еще чего... Согласны?"

"Совершенно. Со многим согласится и Николай, наш император. Он просто не знает, как сделать так, чтобы всем в его государстве стало хорошо"

"Чтобы всем стало хорошо, надо, чтобы кое-кому было не слишком хорошо. Умереннее надо быть в желаньях"

" Когда-то Сократ, выйдя на афинский рынок, сказал: как много на свете вещей, без которых я прекрасно обхожусь..."

"Припоминаю, хоть и смутно. Подзабыли в нашем мире этого мудреца, в основу развития общества положено как раз потребление, вещизм. Товарами завален весь мир, периодически возникают кризисы перепроизводства. Ну, да ладно, каждому времени - свои проблемы"

"Да, у нас всего нехватка. По крайней мере, для подавляющего числа людей"

"Ладно, вернемся к революционерам и мерам борьбы с ними. Знаком вам лично еврейский активист Азеф?"

"Да. Он сейчас в партии эсеров"

"Но является также вашим осведомителем? Под псевдонимом Раскин?"

"Ну... да"

"И много сдал функционеров и акций?"

"Весь состав ЦК партии; акции же по мелочи или задним числом"

"То есть террориста Гершуни сдал не он?"

"Нет. На допросе этого Гершуни описал Качура - рабочий, стрелявший в губернатора Оболенского"

"Так вот, Азеф после Кишиневского погрома стал очень опасен. После Гершуни именно он возглавит боевую организацию партии эсеров, которая совершит ряд громких убийств, в том числе дяди царя, Сергея Александровича"

"Когда?!"

"В феврале 1905 г. Впрочем, теперь даты вряд ли будут иметь значение, да и сами эти факты"

"Что ж, тут надо крепко подумать. Он ведь нам до сих пор вполне регулярно поставлял информацию и получал за это неплохие деньги... Хотя если агент готов совершать теракты, да еще такого значения... Надо его однозначно убирать"

"Не против. Человек этот всем не симпатичен. К сожалению, свято место пусто не бывает. Придет, несомненно, другой, незнаемый"

"Разве вы знаете не всех террористов?"

"Я специально ими не интересовался. Помню, что Плеве убил, вроде бы, студент, но теперь и этого не случится"

"Плеве тоже будет убит? Когда?"

"В августе 1904 г. Но этого, повторяю, не будет. Он подставит вместо себя фон Валя или кого-то другого. Если МВД продолжит политику репрессий"

"А я в списке убитых не фигурирую?"

"Вы фигурируете в списке отставленных. Буквально через 3 месяца, за "провокацию" забастовки в Одессе. Лишние слова были в письме активистам инициированной Вами Еврейской партии. А также лишние слова в присутствии некоего Гуровича. Знаете такого?"

"Мой сотрудник, один из самых исполнительных..."

"Впрочем, не будет Плеве министром, не будет и Вашей отставки. Особенно если царь согласится назначить на это место Витте. Помочь ему в этом что ли?"

"Каким образом?"

"Да точно таким же, вселившись в его царскую голову... Ладно, еще решу. Пока же Вы усиливаете поддержку новых рабочих союзов и прессуете при каждом удобном случае потерявших совесть предпринимателей. Это важнее борьбы с террористами. Будут люди чувствовать заботу правительства о себе - не будет никакой революции. Примерно так, как заботится о них графиня Панина"