Япона осень - Лео Сухов

Вот так и сидели весь день. Но японцам явно лучше, чем нам! У них и простора больше, и в траве их почти не видно.

А я под вечер ещё и оказался на солнечной стороне. И тут немилосердно припекало. От жары слипались глаза, но я старательно держался…

Да и как уснуть, когда рядом разлагаются тела товарищей, погибших в первый же штурм? Им-то хорошо, они на репликации давным-давно. А нам — хоть желудок выворачивай. Особенно доставляло тело Педро, которое воняло далеко окрест, удачно свесившись со смотровой вышки… Буэ… Не надо туда смотреть, Вано!

В общем, никак уснуть не получится…

Дневник Листова И. А.

Двести тридцать седьмой день. Пошла жара!

Проснулся я резко, рывком, чувствуя смертельную опасность. Причём где-то совсем рядом! Дёрнулся, вжимаясь спиной в брёвна частокола — и пропустил мимо горящий болт… Тот пролетел через весь форт и приземлился в траву на другой стороне.

Жахнул выстрел откуда-то с моей стороны, и облако порохового дыма медленно и зловеще, будто банши, проплыло мимо.

— Снова промахнулся! — виновато сообщил Трибэ.

— Что у нас тут происходит? — зевая, уточнил я.

— Пока ты спал, японцы вспомнили, что дерево хорошо горит! — сообщила откуда-то справа Кэт. — Правда, чуть позже они узнали, что и дым, и огонь мы отлично видим. И целиться очень удобно!

— А ещё они догадались, что землёй брёвна обмазаны только снаружи, — подтвердил Ждан. — Теперь стреляют по касательной, лишь бы горящий болт забросить внутрь!

— Печально… — кивнул я, проследив взглядом, как ещё один болт, полыхая в ночной темноте, взмыл в небо…

Но не долетел до форта буквально нескольких метров.

Впрочем, присмотревшись, я понял, что это даже не болт. Это просто похожая по ширине палка, обмотанная с одного конца горящей сухой травой. Увы, надежда на то, что противник дурак и истратит весь боезапас, пытаясь нас сжечь, таяла на глазах…

Впрочем, вот этими поделками они нас вряд ли сумеют спалить. Чтобы болт что-то поджёг, его надо всё-таки воткнуть в бревно. А лежащая на втоптанной земле горящая палочка особого вреда не причинит. Огонь — не грипп, воздушно-капельным не передаётся.

А вот что меня серьёзно начинало беспокоить — это вонища от трупов и зуд в плече, пробитом болтом. Причём я даже не знаю, что меня беспокоило больше… Пришлось просить доброго человека — Мелкого, то есть — поглядеть, что там с моим организмом.

— Всё норм! — успокоил меня гопник. — Могло воспалиться, но не воспалилось. «Лечилка» отфурычила. А так бы ты просто сдох от гангрены!

Сам Мелкий своё ночное ранение переживал стоически. Хотя видно было, что ходить ему до сих пор тяжело. Болт вонзился под коленную чашечку — очень неудачно. И вытащить его стоило таких воплей и боли, что никто бы не захотел оказаться на месте Мелкого.

А наш форт всё продолжали забрасывать горящими болтами и псевдо-болтами… Японцам даже удалось запалить огонёк на одном из брёвен, но его быстро потушил Ром, который как раз за этим бревном и прятался.

Вскоре поток снарядов начал становиться всё жиже, стрельба велась всё реже… А потом и вовсе сошла на нет.

Кажется, японцы догадались, что тактику они выбрали не самую верную — и, в итоге, лишь силы тратят. Ну и палки с травой зазря переводят.

Я ещё какое-то время сидел, дожидаясь, не будет ли продолжения… А потом меня начало снова клонить в сон. Под негромкие разговоры товарищей и шум ветра в траве я всё-таки задремал…

Дневник Листова И. А.

Двести тридцать седьмой день. Закономерный финал

Ждали ли японцы подкрепления? Понятия не имею! Но думаю, что да. Они, видимо, не ожидали легко переправиться через реку и закрепиться на другом берегу. И союзников позвали только после удачной переправы.

Правда, встретить спустя сутки ожесточённое сопротивление — похоже, тоже не планировали. Видно, решили, что раз с первой вышкой всё прошло гладко, то и со второй выгорит. А там уж свои подтянутся, и можно будет массой продавить плацдарм. Ну а мы для них оказались той самой костью в горле, на которую и рассчитывали в Алтарном.

Мы мешали их планам, ограничивали пространство для манёвра… Нас надо было выбить из форта, заставить отступить! А мы, как клещи в собаку, вцепились в форт и, подлецы такие, даже не пытались выйти!..

Вышло это, конечно, случайно. Мы не вышли, потому что нас было слишком мало. Ну а ещё нам очень не хотелось терять хорошее оружие.

В результате, получилось как нельзя лучше. И под утро на японцев обрушилось подкрепление из фактории.

Проснулся я от стрельбы и криков, которые доносились из высокой травы. Где-то там явно шёл ожесточённый бой.

— Ждан, человека на вышку! Смотрите, что происходит, и где японцы! — стряхнув сонную муть, тут же потребовал я.

Ждан вскинулся было сам идти… А потом махнул рукой своему подчинённому, и тот полез наверх. Я боялся, что парня накроет вражеским залпом, поэтому крикнул мушкетёрам Паши, чтобы следили за окрестностями. Правда, за всё время в сторону бойца полетел только один болт. Но и я не прогадал: в то место, откуда стреляли, врезались картечные заряды «слонобоев».

Похоже, больше за нашим фортом никто не следил. А спустя минуту стали поступать сведения о происходящем за его пределами. Подчинённый Ждана, зажав нос, чтобы не чуять покойного Педро, гнусаво доложил нам расклады. Бой шёл в сотне метров к западу, и, похоже, в него оказались втянуты все имевшиеся в наличии японцы.

Битва упиралась одним флангом в берег реки. А значит, мы могли без проблем добраться до воюющих сторон, чтобы ударить противнику в тыл. Ориентир у нас был отличный.

Но всех бойцов я брать не стал. Арбалетчиков и мушкетёров оставил в форте. Со мной выдвинулись лишь копейщики и владельцы огнестрела с быстрой перезарядкой.

Что путь до места боя, что сам бой я запомнил смутно… Скорее, как мелькание широких разлапистых листьев и тонких зелёных стеблей. Иногда в этом зелёном месиве появлялись лица врагов, иногда — союзников. В первом случае надо стрелять, во втором — не перепутать.

Я не знал, сколько наших пришло на подмогу, но понимал, что раз уж вылезли и раз с собой есть огнестрел — надо втягиваться в драку. Вот только оказалось, что огнестрельное оружие здесь неэффективно… Оно