Япона осень - Лео Сухов

Зато теперь я точно знал, что может объединить гопника с Трибэ… Всё-таки есть польза от Пашиных ребят, есть…

Дневник Листова И. А.

Двести тридцать шестой день. В ожидании столкновения

Следующий день начался с первыми лучами солнца. Наскоро позавтракав, наш отряд выступил дальше на восток. Идти приходилось гуськом, между двух зелёных стен. Трава успела вымахать метра под четыре даже вдоль тропинки, которую мы проложили. Некоторые ростки пытались пробиться и через глину, но мы с ними больше не боролись. Это в наши задачи сейчас не входило.

Хотя я про себя отметил, что неплохо бы всё ещё разок посыпать солью. Уж очень не хотела местная травка отдавать обратно захваченную территорию…

Следующей вышки мы достигли задолго до полудня. И заодно устроили там короткий привал.

Первым делом пообщались с местными дежурными. Оказалось, первый дым зажгла дальняя вышка в дне пути от них. С тех пор оттуда никаких сигналов не поступало. Ну и да, сменщики сюда тоже не приходили.

Зато были и хорошие новости: соседняя вышка пока ещё находилась под нашим контролем. По ночам с неё подавали сигналы соседям, что всё в порядке.

Правда, выучить какой-нибудь язык знаков никто не успел… Поэтому помахали факелом — значит, порядок. Хотя, конечно, если японцы захватили укрепление, то они тоже могли факелами махать. В конце концов, это не было военной тайной, и на допросе наш пленный мог рассказать о системе коммуникации.

В общем, я после этой вышки выслал вперёд авангард. Один копейщик, один арбалетчик. Задачей второго являлось пустить в воздух подожжённый болт, если на авангард нападут. А задачей первого было дать арбалетчику это сделать, выиграв пару секунд.

Поэтому и арбалетчик, и копейщик были из революционеров. Этих хоть не настолько жалко будет.

Само собой, это вызвало возмущённые взгляды со стороны Паши и Сандры. А я эти взгляды честно проигнорировал. Меня волновало лишь то, что наш авангард может не успеть предупредить остальной отряд о возможной засаде. Но обошлось, и до самого форта мы никого из чужаков не встретили.

Этот форт был похлипче, поменьше и пока не слишком благоустроен. Тут не поработала наша группа — только рабочие из Алтарного. А они ограничились жиденьким частоколом, парой навесов, примыкающих к этому самому частоколу — и дырой вместо ворот.

Командир заставы по имени Ждан, и это было именно имя, а не прозвище, сумел пролить ещё немного света на недавние события.

— Случилось всё позавчера утром! — сообщил он мне. — Мы отряд японцев возле соседей заметили, когда они уже из зарослей выбрались. Грёбаная трава всё скрывает! Сначала думали, стадо какое-то топает. Но шло очень быстро, а значит, ничего не жрало по пути… Ну а потом они на берег выскочили. У них уже и плавсредства были…

— Там просто вышка, без форта? — уточнил я.

— Да, там Дмитриев был командиром. Мы с ними вместе из Алтарного плыли, — подтвердил Ждан. — Они запалили костёр, попытались стрелять. Кого-то даже зацепили. Но с нашими арбалетами, сам знаешь, на точность рассчитывать не приходится… А японцы во время переправы прятались за своими плавсредствами. В общем, как узкоглазые реку пересекли, Дмитриев своих и увёл.

— Погоня была? — уточнил я.

— Да кто знает-то? Отсюда саму площадку вокруг вышки не видно. Да мы и не вглядывались: надо было за своим участком во все глаза следить. Если честно, вообще сегодня не очень спали… Японцы же и на нас напасть могут, да?

— Могут, — согласился я.

В этот день никуда мы дальше не пошли. Во-первых, скоро должно было стемнеть. Во-вторых, впереди на день пути не было таких же удобных укреплений. Ну если не считать захваченной врагом вышки, где даже форта не было — зато имелись японцы…[a1]

В общем, нормально переночевать мы могли лишь здесь. За ужином я предупредил своих о ночных дежурствах. График составили вместе с Хир-Си и Весёловым. Правда, в этот процесс тут же попытался влезть Паша, но на него забили: не до его амбиций было.

Видимо, для несчастного революционера это стало последней каплей. И, подойдя ко мне после ужина, он решил расставить все точки над «i».

— Вано, слышь, а чего ты нас так не любишь? — задал он именно тот вопрос, который мог задать лишь пламенный сторонник народовластия. — Мы тебе же ничего не сделали!

— Уверен? — уточнил я. — Или всё-таки успели что-то сделать?

— Да не делали мы тебе ничего! — яро тараща глаза, сообщил Паша.

У него за спиной маячила нахмуренная Сандра. А за её спиной — два ближайших помощника Паши, которые называли себя Гоген и Красный. И если обычно я старался выяснить причину, почему кого-то зовут так, а не иначе — любопытно же! — то в их случае решил, что мне фиолетово.

А вот пообщаться с ними «за жизнь», как говорит Мелкий, можно было…

— А вы, парни, тоже думаете, что ничего не делали? — спросил я Гогена и Красного.

На что услышал от всей Пашиной братии клятвенные заверения, что ничего, никогда и вообще.

Даже от Сандры, хотя её я как-то и не спрашивал…

— Тогда скажи-ка… А кто во фразе «Не дай руководителям-мироедам на тебе наживаться» является тем самым руководителем-мироедом? А, Паш? — поинтересовался я.

— Мы образно писали! — возмутилась Сандра. — Это же не кто-то конкретный!

— Это чисто образ! — тут же согласился с новой соратницей Паша.

— Ага… — я покивал, решая, стоит ли опускаться до объяснений, и в итоге решил, что можно и попробовать. — Понимаете, дорогие мои поборники справедливости, вы вроде как неконкретно дерьмо метнули, а попали конкретно и в кого-то. И вот те, в кого вы попали, считают, что метили вы всё-таки в них. Понимаете?

Не понимали… Я прямо вот по лицам видел: придурки ничего не поняли. Для них всё выглядело так, будто я им нотации читаю. А ведь им и так всю жизнь кто-то нотации читает: мама с папой, учителя в школе, преподаватели в ВУЗе. И теперь, когда они взрослые, независимые и самостоятельные, я им тоже читаю нотации. Надоело им!

Но, если уж взялся кому-то править мозги, то доводи процесс до конца. Хотя бы до логического! Даже если диалога не получается, надо закончить хотя бы монолог. И пришлось мне