Япона осень - Лео Сухов

— Ну ясно! А чё, на охоту пойдём? — спросил долговязый и тут же получил от Сандры «совершенно незаметный» пинок под столом. — Ой…

— Можно сказать, и на охоту… — кивнул я. — Дозорные вдоль реки сообщили о том, что японцы где-то пытаются переправиться на этот берег. Наша задача — их задержать, пока не подтянутся основные силы.

— Ну так себе… — попытался высказать своё мнение Паша.

Однако я не собирался его слушать и просто чуть повысил голос:

— Поэтому!.. Поэтому вы все сейчас поднимаете свои пятые точки, берёте оружие, боеприпас, что пожрать и в чём поспать, и выдвигаетесь к подъёмнику! А я пока соберу остальной отряд. И если вас не будет у подъёмника в указанное время, тогда вас не будет и в нашей группе!

— Серьёзно-то всё как! — цокнув языком, оценил Паша.

— А ты что хотел? Дождаться, пока тебя окружат? Как ваш кумир со стены капсулы? — удивился я.

— Какой кумир? — моргнув пару раз, не понял Паша.

— Который Че Гевара, — ответил я.

— А у нас чё, на стене капсулы Че Гевара? — выпучил глаза Паша.

— А чью голову, по-твоему, вы на стене углём намалевали? — хохотнул Сочинец.

— А, ну да… — Паша довольно улыбнулся. — Чегевару… Его!

И тут я начал подозревать, что мы только что открыли этому придурку глаза. А заодно — и личность известнейшего революционера середины двадцатого века.

Потому что он, похоже, даже не знал, что именно рисовал. И тогда я явно ошибался насчёт художественных талантов этих недоумков… Возможно, они даже умели рисовать.

Глава 13

На отличненько… Не успели…

Дневник Листова И. А.

Двести тридцать пятый день. Полуреволюционная бригада

Как всегда, собирать пришлось с бору по сосенке. Когда что-то случается неожиданно, основная ударная сила — они же руководители нашей группы — вечно оказываются где-нибудь на промысле. Это не плохо и не хорошо. Это факт. Пока наше общество, к сожалению, устроено именно так. Возможно, это дикость и варварство, когда вожди идут везде и всюду в первых рядах… Но это вполне закономерные дикость и варварство!

Помимо меня, Мелкого, Трибэ и Ани, Кэт и Славки, а также Рома, Линзы и Ботана, Сочинец выделил нам десять человек с арбалетами. Руководил ими один из новичков по фамилии Вес ё лов. Этот десяток успел принять участие и в атаке на японцев, и в охоте на зверьё. А значит, был более или менее сработавшимся.

Было ещё семеро добровольцев, которые вызвались пойти с нами, став нашей первой линией. Все они были вооружены копьями и простенькими щитами. Но, к моему большому сожалению, строевую проходили только у Костромы и всего раз пять. Даже командира у них не выделилось.

Ну и, конечно же, был отряд Паши, который не хотел вылетать из нашей группы, потому что тогда придётся не революции устраивать, а добывать себе пропитание. А этого Паша и его соратники совсем не хотели. Поэтому к подъёмнику пришли в срок. И если их стрелков я мог взять под своё командование, то двух товарищей с копьями надо было не только куда-то «приписать», но и построить.

К счастью, успел вернуться Хир-Си. И полностью оправдал мои ожидания, вызвавшись идти с нами. Под тираническое управление этого чернокожего мироеда я и отдал всех бойцов ближнего боя. Конечно, наш мускулистый гигант хорош как индивидуальный боец, но и как ходить строем, знает. Так что быстро в этой вольнице порядок наведёт.

Основным ударным кулаком должны были стать старички из нашей группы и революционеры. Короче, те, у кого имелся огнестрел. И пусть что-то более-менее эффективное было только у меня, Мелкого, Трибэ, Славки и Кэт, а у остальных — мушкеты разной степени паршивости, но слитный залп мог обратить в бегство даже тиранозада. Не убьём, так хотя бы грохотом испугаем.

В общем, всё бы было хорошо, если бы не революционеры. Беспрекословно подчинялись они только Паше, а с остальными командирами пытались вступать в споры. Двое из них — Бобби и Ламер — прекратили эти безобразия уже к вечеру. Разбитые губы, синяки под глазами и шишки на лбах стали красноречивым подтверждением их теории о порочности нашей мироедской власти.

Точнее, только власти Хир-Си, командовавшего копейщиками. Но, само собой, обижались и на меня тоже. Я же тут совсем главный — и не защитил, не отстоял, не пожалел. Просто стоял и смотрел, как их аккуратно, но обидно бьют. Тот факт, что Паша тоже просто стоял и смотрел — само собой, был проигнорирован.

Шли мы скорым маршем в сторону ближайшего форта. И пусть местами пришлось бежать, выбиваясь из сил и отдыхая лишь в пятиминутки ненависти чёрного командования к белому неподчинению… Зато за оставшийся день мы успели добраться до форта вокруг сторожевой вышки, где можно было безопасно переночевать.

Члены нашей группы, застрявшие здесь, успели неплохо обустроиться. Теперь форт окружал высокий частокол, а внутри имелись навесы, под которыми можно укрыться от дождя, и большой очаг с оборудованными местами для готовки. В общем, вполне себе уютное укрепление.

Трое дозорных, находившихся в форте, приняли нас как родных. С их командиром, который представился Ложкой, я даже успел коротко обсудить, откуда пришёл сигнал тревоги.

— Мы думаем, это день или, может, полтора отсюда! — признался он. — Мы видели четыре дымных столба. Причём так и не поняли: четвёртый, самый дальний, загорелся раньше предыдущего или позже… Сам понимаешь, тут расстояние такое, что не разберёшься! Даже если сверху смотреть, мы вторую от нас вышку не особо видим.

— А подозрительное что-то было? — уточнил я.

— Ну, если не считать того, что сегодня не явились наши сменщики… То ничего подозрительного! — отмахнулся Ложка и указал на моих людей: — Не маловат отряд-то?

— Все, кого удалось быстро собрать! — пожал я плечами. — Остальные кто где. Как вернутся в факторию, сразу на подмогу и выступят. Так-то мы сами лишь недавно от японцев отбились…

— Ага, слышал, что на том берегу отряд появился! — кивнул Ложка. — Ладно, отдыхайте… Завтра разбудить вас?

— Чуть свет! — кивнул я. — Выдвинемся прямо с первыми лучами.

Сам я уснул почти сразу, как оказался в спальнике, но, засыпая, слышал, как переругиваются Мелкий, Трибэ и один из подчинённых Паши, Гоген.

Судя по всему, этот Гоген решил провести политинформацию