Сказания о Хиль-де-Винтере - Моранн Каддат

Рокберн выпроводил слугу из кабинета одним лишь взглядом, совсем не похожим на взгляд пришедшего. Глава города смотрел на всех, как на пейзаж за окном — отрешенно погрузившись в свои мысли.

— Я ждал тебя, Ноктурнус.

Вояка быстро кивнул градоначальнику и, повинуясь его жесту-приказу, занял кресло поменьше возле того, что минуту назад занимал Рокберн. А тот тем временем наливал начальнику конницы вина.

— Ты не был на празднике Урожая, поэтому тебе положено выпить штрафную, — с холодным смешком заметил он, подавая кубок воину. Ноктурнус взял кубок двумя руками, положив перед этим шлем на табурет, и залпом выпил вино.

— Не стоит пренебрегать поводом для веселья, Ноктурнус, — заметил Рокберн, чуть прищурившись, разглядывая полководца. — Перед небольшой работенкой.

Ноктурнус, не привыкший к словесным баталиям, только вытер усы. Они старили его, частично потому, что были с проседью, хотя Ноктурнусу еще не исполнилось и двадцати пяти лет. Рядом с ним сорокалетний Рокберн с холеной светлой кожей казался юношей.

— Путь из Альбиции был не близкий. Мы выдвинулись сразу же, как только получили приказ короля. Войско еще не успело проспаться, а тут этот праздник, — сердито проворчал Ноктурнус, не чувствуя себя обязанным чем-то Рокберну.

Глава Совитабра не принял близко к сердцу сказанное командиром конницы и решил перейти сразу к делу.

— То, что вы охраняете короля в Совитабре — всего лишь предлог. Наша цель — Хиль-де-Винтер.

Глаза у видавшего виды вояки расширились от удивления, он посмотрел на графа с опаской; ему еще никто так запросто не предлагал взять штурмом замок, с такой ужасной репутацией, как Хиль-де-Винтер. Рокберн подлил командующему вина.

— Матея, герцога Эритринского, сейчас нет в замке. Моя личная охрана позаботится о том, чтобы до рассвета он был у нас в руках. Чует мое сердце, он еще не выехал за пределы города, и у нас есть все шансы повесить на него какое-нибудь мелкое хулиганство, пока вы будете брать Хиль-де-Винтер. У вас есть полчаса, чтобы собрать войско, и еще несколько часов, чтобы захватить замок, — Рокберн нервно прохаживался перед закрытым окном, не удостоив больше Ноктурнуса ни единым взглядом, словно он был частью обстановки.

— Насколько я знаю, Хиль-де-Винтер не входит в Совитабр, да и вы не в праве требовать от меня его захвата, — слегка захмелевший воин дерзнул сказать это мэру.

Рокберн грациозно, как хищник на охоте, приблизился к столу, за которым расположился Ноктурнус, и бросил в него дарственной грамотой, но попал в кубок, и тот опрокинулся, пролив несколько капель вина на роскошный ковер.

— Я уполномочен требовать от вас, чтобы вы заняли опальный замок, не подчиняющийся нашему высочеству, как его новый протектор. Все, все, Ноктурнус, уже указано в этом документе. Ты осмелишься ослушаться королевского указа?

Ноктурнус краем глаза покосился на золотые кисти, украшающие дарственную грамоту, и промолчал.

— Ваша работа должна быть исполнена в срок, — Рокберн подошел к окну и слегка приоткрыл ставни, словно высматривая, не подслушивает ли их кто-нибудь с улицы. — И если вы сделаете свое дело, я представлю вас к достойной награде. Приступайте.

Воин поднялся, при этом все его облачение звякнуло, и размашистыми шагами направился к выходу. Рокберн вздохнул, проводив его, и хотел уже было в одиночестве выкурить трубку, но ему помешал все тот же молоденький слуга, прибежавший с донесением. Он запыхался, но сообщил новость до того, как Рокберн собрался злобно осадить его за бесцеремонность.

— Господин мэр, там привезли герцога Эритринского.

Рокберн вскочил, глаза его горели, а руки тряслись.

— Где же он, где? — Крикнул он на слугу, начавшего бессвязный рассказ о том, как его доставили.

— Он на самом верху башни в каземате.

В мгновение ока Рокберн схватил дарственную, свой пурпурный плащ и ключи от кабинета, крикнул, чтобы подали коня, и был таков. Хорошо еще, что каземат был на соседней улице, а не то он загнал бы бедную лошадь, так глава города торопился увидеть плененного Матея.

Соскочив, наконец, с непрерывно нахлестываемого им животного, он бегом поднялся вверх по лестнице в башню каземата и остановился лишь на мгновение перед нужной дверью, чтобы сделать лицо победителя.

— Там есть еще кто-нибудь, кроме НЕГО? — Спросил Рокберн у охранников.

— Четырнадцать вооруженных солдат, начальник каземата с заместителем и священник.

— Священник-то зачем? — Расхохотался граф, дергая за ручку двери.

Секунда — и он встретился взглядом с бывшим владельцем замка.

— Ну, кто тут у нас? — С нескрываемым весельем Рокберн прошествовал мимо охраны и чиновников и остановился в метре от задержанного герцога. — Ах! Как же я мог пропустить это событие! В каземате сегодня сам Маттеус Верлус, герцог Эритринии и Мраморных островов, неудавшийся престолонаследник и бывший владелец замка Хиль-де-Винтер?

Матей расхохотался под стать Рокберну, чем привел в негодование присутствовавшего священника.

— Неужели бывший, Рокберн?

— Не смей называть меня по имени, — зашипел на него глава, так, чтобы не слышал святой отец. — Для тебя я «ваше сиятельство, глава города Совитабра».

— Тогда уж для тебя я «ваше превосходительство», граф Глас-Норд-Вэйский, глава города Совитабра, потрудись обращаться ко мне в соответствии с табелем о рангах, — тихо усмехнулся Матей, глядя прямо в зрачки своему противнику.

— Итак, в чем мы можем обвинить его? — обратился граф к начальнику каземата.

— В причастности к беспорядкам после праздника Урожая, — невозмутимо ответил начальник, плотный мужчина с большим бриллиантом-пуговицей на воротнике.

— Я был в другом конце города, — усмехнулся герцог, надменно покосившись на начальника.

— Ага! — Глаза у Рокберна блеснули, как у рыбака, поймавшего в свои сети по меньшей мере кита. — Ты знаешь, где были они, эти беспорядки, значит, это ты их и организовал!

— Да нет же, Рокберн, — по-прежнему улыбаясь, Матей говорил это таким тоном, словно объяснял что-то маленькому ребенку. — Это вы их сами и организовали, чтобы иметь повод к моему задержанию, это ясно, как дважды два.

Начальник каземата вдруг заерзал, достал большой шелковый платок и стал промакивать им пот, бисеринами выступивший на лбу. Он пришел в себя только после того, как Рокберн выразительно посмотрел на него и чуть слышно сказал «спокойно».

— Если у вас больше нет ко мне никаких вопросов, я, пожалуй, я вас покину, — Матей демонстративно отряхнул полы своей горностаевой мантии и шагнул к двери, но стражники преградили ему путь.