Корни гор, кн.1: Железная голова - Елизавета Дворецкая

Только раз лицо Гельда чуть заметно дрогнуло: когда Аринкар упомянул о следах на поляне. Но едва ли это заметил кто-нибудь, кроме Борглинды.

– Так значит, мой хирдман оскорбил тебя? – обратился Торбранд конунг к самому Гельду.

– Уж видно, так! – опять не утерпел Кольбейн ярл. – Ты знаешь, конунг, как я уважаю тебя и твоих людей, но только до тех пор, пока они уважают меня! – восклицал он, рубя воздух кулаком. – А если они берутся оскорблять моих гостей, значит, меня не уважают! А я никому не позволю себя не уважать! Если бы Орм остался жив, я сам разобрался бы с ним! Как он смеет не уважать моего гостя? Или он считает, что я могу принимать в своем доме недостойных людей?

– Он уже ничего не считает! Трудно узнать, что он думал – для этого пришлось бы его оживить! – воскликнул Хродмар ярл, намекая, что славному Кольбейну лучше бы помолчать. – Но мы можем узнать, в чем заключалось оскорбление.

Он посмотрел на Гельда; Торбранд конунг кивнул. Гельд открыл рот, но заговорил не сразу, а сначала глубоко вдохнул, точно ему не хватало воздуха для ответа. Он привык и даже любил быть в середине общего внимания, но сейчас ему предстояло изложить не обычную сагу о далеких чужих людях. Этот случай, вдруг превративший его в убийцу и преступника, слишком его потряс, и он едва мог собраться с мыслями. Ему не давало покоя опасение, как бы не выдать Эренгерду. Следы на поляне! Там рассыпана упругая хвоя, и легкие ножки девушки не оставили следов. Но все же… Клочок влажной земли… Золотой волосок возле камня… Никто не докажет, что это она, но зачем лишние вопросы?

– Этот человек… – начал он, тщательно взвешивая каждое слово. – Орм Великан… Мы повздорили с ним… Он назвал меня сыном рабыни, – через силу выдохнул Гельд.

Да, это поймут, как сказала Эренгерда. От таких слов кто угодно схватится за нож. Но так неприятно было их произносить: в этот миг и он сам, и каждый из слышавших его повторял оскорбление и тем придавал ему новую силу.

– Но не мог же он наброситься на тебя просто так! – рассудительно заметил Кари ярл. – Орм не был вздорным и задиристым человеком… когда трезвый, а поутру он был трезв. Я сам его видел.

– Может быть, ты знаешь, как он попал к Поминальному Дракону? – спросил Асвальд ярл.

Борглинда заметила его только сейчас, когда он подал голос, и приободрилась. Он-то знает, что за человек Гельд, и помнит, чем сам ему обязан. Сейчас подходящий случай выяснить, умеет ли Асвальд сын Кольбейна быть благодарным. Борглинда надеялась на него и жгла Асвальда глазами, мысленно угрожая: ну, славный ярл, если ты сейчас опозоришься, то не жди больше уважения от невесты!

– Этого я не знаю. – Кари ярл качнул головой.

– Может быть, он там назначил свидание, – ухмыльнулся Арнвид Сосновая Игла.

Гридница была теперь набита народом, как бочка соленой сельдью. Сбежавшиеся со всех сторон люди теснились у трех дверей и вдоль скамей, и лишь в середине палаты, вокруг ясеня, оставалось немного свободного пространства, вроде проруби, где стояли Гельд, Аринкар и Кольбейн ярл.

– Мне больше любопытно, что делал там Гельд, – сказал Хродмар ярл. – И с чего началась ваша ссора. Орм ведь не сразу обозвал тебя сыном рабыни, надо полагать?

Гельд незаметно вдохнул поглубже, точно собирался нырять. Он старался говорить правду, насколько это возможно, но его главной заботой было не выдать Эренгерду. Он почти забыл о главном – что отвечает за убийство, и в душе именно присутствие Эренгерды считал главной виной, которую надо скрыть во что бы то ни стало.

– Я слышал о вашем Поминальном Драконе и хотел на него поглядеть, – объяснял он, и каждое слово было как шаг по тонкому льду. Однако его напряженный вид никого не удивил: ведь человек отвечает за убийство! – Не везде найдешь подобное чудо. Я хотел разобрать надпись на камне…

– И тебе это удалось? – спросил Арнвид Сосновая Игла, опять ухмыляясь. Он явно считал, что чужеземный торговец не может, просто не достоин уметь читать руны на их древнем священном камне.

– Я успел узнать, что этот камень приказала поставить Йоргерда по своему мужу Торгьёрду, – ответил Гельд. Он говорил увереннее, потому что это правда, но тут же его пробрала дрожь: а если имя Йоргерды на поверхности не видно? Ведь Эренгерда сказала только, что видно имя Торгьёрда…

Но, как видно, этот ответ попал в цель: фьялли одобрительно закивали и переглянулись.

– Да он великий мудрец! – без насмешки сказал Кари ярл. – Ты разбираешься в рунах?

– Иные сомневаются. – Гельд бросил взгляд на Арнвида ярла, который своим сомнением ему помог. – Видно, Орм тоже не верил. И полагал, что сын рабыни не должен ползать по такому уважаемому камню…

Кое-то в задних рядах засмеялся. Гельд невольно выразился почти так, как мог бы выразиться сам Орм, и эти слова посчитали собственными словами Орма.

– И еще сказал: да возьмут меня великаны! – дополнил Хьёрлейв Изморозь. – Кое-кто тут говорил: если часто повторять пожелание, оно сбудется…

– Да, это я говорил! – Асвальд Сутулый расправил плечи и так гордо вскинул голову, будто в преступлении обвиняли его самого. – И оказался провидцем, хотя и не скажу, что я рад этому! Орм был слишком заносчив, не по своей знатности, и плохо слушал, что я рассказывал о Гельде воспитаннике Альва! Любой, кто ездил со мной на Квиттинг, мог убедиться, что Гельд воспитанник Альва – не трус! Он умеет постоять за себя!

– Так ты, значит, убил Орма? – спросил Торбранд конунг, как будто лишь теперь понял, о чем шла речь.

Все это время он молчал, предоставив своим людям выяснять обстоятельства дела. Но теперь, когда он заговорил, даже Хродмар ярл сделал шаг назад. Если конунг подал голос, значит, его мнение сложилось.

– Значит, я убил Орма, – подтвердил Гельд и глянул прямо в холодные блекло-голубые глаза, смотревшие на него с высоты почетного хозяйского сиденья. Глаза были спокойны: ни ярости, ни жажды мести. Но это спокойствие могло скрывать что угодно, и Гельд старался быть готовым ко всему.

– Чем? Вот этим ножом? – Взгляд конунга небрежно скользнул по ножу на поясе Гельда. – Но у тебя же есть меч?

– Так вышло… – Гельд запнулся, не зная, как это передать. – Меч был у меня в правой руке, и у Орма его меч – тоже…

– Стой! – Конунг приподнял руку с подлокотника и сделал легкий знак. – Не рассказывай. Покажи. Дайте место. Хродмар!

Повинуясь его взгляду, толпа мгновенно отхлынула от середины и уплотнилась до того, что кое-кто охнул и взмолился о пощаде. Но любой предпочел бы задохнуться хоть насмерть, но не уйти и не пропустить дивного зрелища. Хродмар ярл сбросил плащ кому-то на руки и вынул меч. Гельд удивленно огляделся: все смотрели на него и чего-то ждали. Никто другой не удивился: здесь было принято показывать поединки, произошедшие в других местах, притом один из бойцов нередко изображал будущего покойника.

– Давай. – Хродмар ярл призывно шевельнул в воздухе концом клинка. – Кто напал первым: ты или он?

Сообразив, чего от него хотят, Гельд извлек меч и напал на Хродмара. Двигался он не так быстро и уверенно, как в прошлый раз, чтобы в самом деле не поранить конунгова любимца. Могли бы для таких случаев припасти тупое оружие! Он не знал, что не поранить противника в таком вот показательном поединке в Аскефьорде считалось такой же доблестью, как пролить чужую кровь в поединке настоящем. Но к Гельду не применяли тех же требований, что к кому-то из своих. Чего взять с чужака, да еще и с торговца?

Хродмар тоже не торопился, стараясь угадать действия Орма. Сам он сражался бы иначе. Будь на месте Орма сам Хродмар, исход поединка был бы совсем иным, этого Гельд не мог не признать. И под охраной Поминального Дракона лежал бы сейчас он сам, а Хродмару ярлу никто не стал бы задавать вопросов. Все знали, как легко он хватается за оружие, если кто-то выразит сомнение по поводу красоты его лица, законности его женитьбы, отношений с квиттинской ведьмой…

Зрители сопровождали «поединок» нестройными смешками и выкриками. Гельда дружно подбадривали, как слабейшего; когда он левой рукой выхватил нож, по рядам пробежало оживление.

– Теперь падай, – посоветовал Гельд Хродмару ярлу, поднеся острие клинка к его шее. – Считай, что я уже ударил.

– Считай, что я уже упал. – Хродмар ярл усмехнулся и отошел от Гельда. От улыбки его изуродованное лицо вдруг стало яснее, глаже, и Гельд мгновенно как бы увидел его до болезни – красивый был парень! – Все ясно. Действительно, податься некуда. Хороший удар.

Торбранд конунг благосклонно кивнул. Зрители вокруг улыбались, и Гельд убрал свое оружие в ножны. Что означает это одобрение?

– Я прошу тебя, конунг, принять от меня виру* и не лишать твоей дружбы! – сказал он, чувствуя, что заслужил право хотя бы предложить это.

– А раз Орм сам виноват, то вира должна быть уменьшена на треть! – потребовал Кольбейн ярл.