Человеческий рой. Естественная история общества - Марк Моффетт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Процесс начался с самих охотников-собирателей. Как выясняется, мое описание их обществ, хотя и согласуется со многим, что о них уже было написано, было неполным: я не упоминал о возможностях, которые существовали. Слияние-разделение у нашего вида может быть перестроено таким образом, что оно позволяет людям расселяться для того, чтобы обеспечивать себе пропитание и защиту, используя множество альтернативных вариантов, от простых деревень до городских толп. Образ жизни охотников-собирателей зависел от обстоятельств не меньше, чем жизнь земледельцев впоследствии. Если позволяли ресурсы, общество могло осесть на одном месте, даже если его члены продолжали заниматься собирательством. Их неприятие власти лидеров могло быть отставлено в сторону, а проявления таланта в выполнении определенной задачи могли стать оправданным поводом для гордости и даже необходимостью. И преимущества, и ограничения, связанные с принадлежностью к обществу, могли усиливаться, как мы выясним в следующей главе.
10
Переход к оседлости
В австралийском штате Виктория, между горой Эклс и морем, на лавовой равнине, образовавшейся после извержения вулкана около 30 000 лет назад, расположены найденные археологами остатки сотен жилищ. Эти строения собраны в группы примерно по 10 жилищ, а некоторые из них настолько крупные, что разделены на отдельные помещения. Тысячи людей селились в этой местности в таких маленьких деревнях. Это были члены оседлых племен, которые соперничали, воевали и формировали долговечные союзы.
Район вокруг деревень был превращен в обширный управляемый ландшафт с ручьями и реками, перегороженными разнообразными плотинами и с отведениями в другое русло, которые образовывали похожую на лабиринт, но при этом объединенную дренажную сеть. Водные пути протяженностью несколько километров – древние, возраст многих из них составляет 8000 лет, а система достигла своего полного расцвета 600–800 лет назад. Каналы использовались для ловли добычи – одного из видов угрей, – и ловушки достигали сотни метров в длину, а в некоторых местах представляли собой каменные стены высотой до 1 м. Люди также создали искусственные запруды, в которых молодые угри благоденствовали до тех пор, пока не вырастали достаточно, чтобы их можно было есть. Обитатели деревень ловили рыбу в таком количестве, что избытки можно было заготавливать и хранить для межсезонья[319].
Как и у всех аборигенов на территории Австралии, у тех, кто жил в Маунт-Эклс, не было домашних животных и введенных в культуру растений. Вся эта сложная инфраструктура была изобретением охотников-собирателей. И все же дома, по-видимому, были постоянными, а в некоторых, возможно, жили весь год. Потомки первых поселенцев утверждают, что так и было. Пример аборигенов Маунт-Эклс показывает, что даже до перехода к земледелию люди имели возможность проживать в обществе, которое я называю обществом оседлых охотников-собирателей.
Социальная жизнь охотников-собирателей, которые объединялись в локальные группы, представляет для нас загадку. Многие аспекты их существования кажутся прямо противоположными современной жизни. Многие из нас охотно следуют за лидером, которого мы уважаем, а некоторые из нас сами стремятся стать лидерами. Бродячие охотники-собиратели относились и к тому, и к другому с презрением. Мы поддерживаем социальную иерархию, не просто поощряя различия в статусе, но и стремясь к власти и престижу, восхищаемся людьми такого сорта, обладающими влиянием, и тратим огромное количество времени на то, чтобы следить за частной жизнью звезд и президентов. Карл Маркс рассматривал историю обществ с точки зрения классовой борьбы, но у охотников-собирателей не было классов, за которые нужно было бороться. Каким же образом накопление богатства приобрело такое значение для цивилизаций, если охотники-собиратели владели малым и были готовы все это раздать? Откуда берут начало наши личные амбиции и как давно они существуют в истории? Наконец, поскольку совершенно ясно, что мы не запрограммированы быть мастерами на все руки наподобие муравьев в маленьких колониях, откуда же берется наше желание отличаться друг от друга, например превзойдя остальных в узкой профессиональной области?
Оседлость заставила людей задействовать иные навыки из своих ментальных ресурсов, отличающиеся от тех, что охотники-собиратели применяли в локальных группах. Хотя условия, принимаемые нами как само собой разумеющееся, – социальное неравенство, специализация труда и молчаливое согласие с лидерством – вовсе не были одинаковыми среди оседлых охотников-собирателей, с каждым следующим поколением, прожившим на одном месте, эти условия со все большей вероятностью выступали на первый план. Из-за такого усложнения антропологи, как правило, описывают оседлых охотников-собирателей как более сложное общество, в отличие от так называемой простой общины охотников-собирателей. Однако слияние-разделение само по себе обеспечивает сложности. К ним относятся утомительное выслеживание добычи, которая может редко встречаться, а также поиск подходящего места для лагеря и борьба за поддержание социального равенства. Поэтому я буду избегать таких обозначений, как простое или сложное общество охотников-собирателей. Я лучше сосредоточусь на постоянстве и компактности мест, где они жили, в качестве первопричины, обусловливающей сложность (или простоту) жизни охотников-собирателей.
Во многих работах при описании доисторического периода предполагается, что одомашнивание животных и растений проложило дорогу для возникновения характерных для цивилизаций различий в том, что касается власти и выполняемых функций. Действительно, появление земледелия имело решающее значение. Тем не менее так же, как хамелеон меняет окраску в зависимости от условий, люди перестраивали свою социальную жизнь в соответствии с ситуацией: переходили от равенства и совместного пользования к почитанию власти и накопительству, от скитаний к основательному устройству на одном месте. Возможно, в это трудно поверить, потому что мы привыкли думать об охотниках-собирателях почти так же, как они бы думали о нас: как об инопланетной форме жизни. И все же когнитивные способности человека позволяли ему приспосабливаться к любым вариантам социальных условий, которые когда-то были доступны охотникам-собирателям.
Собираясь вместе
Люди могут быть вполне довольны, даже находясь буквально на головах друг у друга, отчасти благодаря анонимным обществам, которые позволяют нам не обращать внимания на других. Большинство животных очень чувствительны к тому, на каком расстоянии они находятся от членов своего сообщества. Несмотря на необходимость оставаться со стадом, павианы держатся на безопасном расстоянии от всех, кроме ближайших союзников, а вот муравьи-кочевники постоянно располагаются практически на головах друг у друга. Сосновые сойки ведут себя более гибко: часть года они прекрасно себя чувствуют в плотных стаях, а в период, когда растят птенцов, они расселяются парами в гнездах. Парадоксально, но даже у видов, в которых слияние-разделение наиболее ярко выражено, животные не извлекают преимуществ из полного спектра возможностей для расселения, поскольку у этих видов, за исключением человека, волков и слонов, индивидуумы мирятся с нахождением поблизости лишь
