Славься! Коронация "попаданца" - Михаил Ланцов

Безусловно, не все позитивно отзывались об этих нововведениях, однако «предложенные Россией» законопроекты Император «не нашел возможным отклонить». В публичных газетах эти кодексы так и назвали «гласом народа», к которому Александр был просто «обязан прислушаться».

Но тут надо сказать, что на фоне политических скандалов в Европе подобные новости проскакивали практически никем не замеченные. Особенный шум по Старому Свету пошел после изгнания Лайонела Ротшильда из Палаты общин, сопряженного с выдворением из Великобритании и арестом всего имущества. Мало этого — ему и всем его родственникам запретили заниматься какой-либо коммерческой деятельностью в Соединенном Королевстве. Но основного накала скандал достиг после того, как оценили арестованное имущество, намереваясь продать «с молотка». Выяснилось, что кто-то предупредил Лайонела, а потому тот успел переоформить право собственности на большую часть своих активов.

Впрочем, газеты устраивали истерики не только по этому поводу. Каких только потрясающих событий в Старом Свете не происходило в те дни! Чего стоили одна лишь помолвка прусского принца Альбрехта с ганноверской принцессой Фредерикой, что ясно показало то, на чьей стороне будет Ганновер в предстоящей войне с Францией. Казалось, что само провидение отворачивает внимание всей Европы от фундаментальных изменений в Российской империи. Все прошло так незаметно на фоне потрясения и политических скандалов, что даже сам Александр этому удивился. Однако он не расслаблялся, держа как Имперскую разведку, так и контрразведку в состоянии постоянной повышенной готовности, дабы не пропустить начало крупных выступлений или беспорядков.

Как это ни странно, но кроме нескольких вялотекущих крестьянских восстаний в губернских далях все было довольно тихо. Ни дворянство, ни буржуазия, ни кто другой особенно не выступал. Как докладывал Путятин — по его сведениям, народ ждал того, как реально поведутся дела. Ведь старая пословица «Закон что дышло, куда повернул, туда и вышло» продолжала быть фундаментом восприятия государства в широких слоях населения. По крайней мере, в тех губерниях, куда новости успели оперативно дойти.

ГЛАВА 7

На третьи сутки после празднования своего дня рождения Александр отправился в Оренбург, где с ранней весны 1868 года шло развертывание кавалерийского корпуса под руководством Иосифа Владимировича Гурко.

Император вряд ли бы предпринял столь далекое путешествие накануне коронации, если бы это не позволяла инфраструктура. Так, например, до Самары через Казань уже дотянули полноценную железную дорогу, а от Самары до Оренбурга бросили технологическую конно-полевую железную дорогу.[82] При этом стоит отметить, что эту КПЖД строили впервые и в качестве эксперимента, готовясь в дальнейшем применять ее для поддержки в военных операциях. Таким образом, с учетом пересадок и прочих затруднений Император смог добраться из столицы до Оренбурга за неделю пути. Включая несколько мелких поломок и целый ряд проволочек, ведь полноценного транспортного коридора никто Александру не разворачивал из-за чрезмерной загрузки линии. Впрочем, даже этот результат был поразительным, можно даже сказать, что волшебным и совершенно недоступным еще десять лет назад.

Император до самого конца сомневался в необходимости создания кавалерийского корпуса, отчетливо понимая его слабость перед обученными и хорошо вооруженными войсками европейских армий. Конечно, в свою прошлую жизнь он не раз читал о том, что создание кавалерийского корпуса стало практически откровением в РККА. Некоторые энтузиасты сравнивали его по эффективности даже с танковыми и механизированными частями, предтечами которых он, по их словам, являлся. Но Александр внимательно изучал историю XIX века на своем втором высшем образовании и хорошо помнил о том, что все это легенда и сплошная фикция. Например, мало кто из подобных энтузиастов знал, что кавалерийские корпуса впервые появились на свет во времена Наполеоновских войн. Или то, что в стратегическом наступлении кавалерийский корпус ничем не отличается от пехотного аналога, так как связан целым перечнем ограничений. Нет, ну конечно же, лошадям отдыхать нет никакой нужды, а обоз с продовольствием и фуражом по первому требованию падает с неба. Много ли из тех великих теоретиков мощных кавалерийских корпусов, сминающих врага и, выходя на оперативный простор, быстро наступающих на стратегическую глубину, знают, что лошадь даже рысью под седоком может идти только три-четыре километра? И о том, что потом ей надобно отдыхать не меньшее время, ибо в противном случае всадник ее просто загонит и она падет? Впрочем, отсутствие чуда от факта наличия кавалерийских корпусов против серьезных противников очень хорошо было продемонстрировано в ходе Первой мировой войны, когда никто так и не смог полноценно реализовать возможность лихой, массовой сабельной атаки. А ведь так хотели, даже держали несколько кавалерийских корпусов аж с конца девятнадцатого века.

При подобном раскладе ситуации возникает вопрос: почему Александр все-таки решился на создание полноценного кавалерийского корпуса в духе поделок РККА тридцатых годов? Ответ на него прост. Применение этого соединения планировалось в Средней Азии и Северном Китае, где никаких серьезных противников не имелось. То есть при некоторой способности командиров и отменном вооружении это воинское формирование имело все шансы на грандиозный успех, который Император планировал раструбить на весь мир. Само собой для того, чтобы направить по ложному пути всех остальных участников общемировой гонки вооружения. Создание заведомо слабых соединений на европейском театре боевых действий станет миной замедленного действия, которая кушала не так уж и мало ресурсов — по уровню среднесуточного потребления полноценный кавалерийский корпус «съедал» тоннаж поставок на уровне, находящемся между моторизированным и танковым аналогом. Что совсем не мало и никак не дешево. Александр ведь распорядился прокладывать КПЖД до места формирования корпуса не для возможности инспекции, а тупо для того, чтобы можно было организовать нормальное снабжение. Но, само собой, такие детали и можно, и нужно оставить за кадром запланированной «утки», призванной направить весьма солидные ресурсы европейских армий в тупик.

— Ну что, Иосиф Владимирович, теперь к делу — показывай свое хозяйство. Как проходит развертывание корпуса?

— Да особенно и нечего показывать — дела идут весьма плохо. Несмотря на массовый приток добровольцев, идущий из самых разных кавалерийских частей Империи, нам пока удалось набрать только два полка из шести потребных. Очень много совершенно негодных к новой службе. Да еще и сами добровольцы частенько отказываются, видя совершенную неприглядность новой формы и высокую учебно-тренировочную нагрузку.

— А как дела с артиллеристами и пулеметными командами?

— С ними дела намного лучше, благо, что их требуется сильно меньше. На данный момент штаты этих подразделений укомплектованы практически полностью. Но от этого не легче. В бывшей Лейб-гвардии Конной артиллерии, откуда почти всех добровольцев набрали, практически не велись занятия с личным составом. Разве что по маршировке да верховой езде. Приходится осваивать азы, чередуя занятия в классах с учебными стрельбами и прочими упражнениями. Расход боеприпасов весьма велик.

— В запланированные нормы не укладываетесь?

— Никак нет. Я вам направил рапорт, видимо, еще не дошел. Мы превышаем расход втрое к запланированному объему, скоро стрелять нечем будет. Особенно тяжело со снарядами, да и пушек пять штук я отправил обратно — испортились.

— Из-за чего такой перерасход?

— Так вообще ничего не умеют, нет совершенно никакой сноровки и привычки. Как будто слепые — все на ощупь. Мы, конечно, стараемся, учим, объясняем, но быстрого результата добиться не получится. Хорошо, что товарищей своих, да кое-каких выпускников академии из числа ветеранов прихватил сюда, а то бы совсем ничего не получилось.

— Хорошо, я попробую как-нибудь решить проблему со снарядами. Со стрелковой подготовкой лучше?

— Не сильно. Многие из добровольцев за несколько лет службы выстрелили от силы десяток раз. Есть ветераны, воевавшие в Крыму, но таких немного и с нарезным оружием они или не знакомы вовсе, или знакомы плохо. Но тут проще немного, хотя перерасход боеприпасов тоже ощутимый.

— А сабельная атака и рукопашный бой?

— Физическая подготовка большинства солдат отвратительная. Если к сабельной атаке по рассеянному врагу они еще хоть как-то готовы, то вот к рукопашному бою в общей свалке — нет. Сейчас пока по вашей методике — откармливаем, соблюдая строгий режим питания и отдыха, да занимаемся общей физической подготовкой. Пока это бег, турник, брусья. Как погода будет теплее, перейдем к плаванию, тем более что большая часть личного состава этого не умеет. А потом, как подтянутся и окрепнут — уже начнем учить бою рукопашному и сабельному.