Книга - Ефимия Летова

— Как угодно, Вирата. Но я не смогу не сообщить обо всём своему королю. Это мой долг и прямая обязанность. А дальше — как духам-хранителям будет угодно.

Я вздохнула. Нет, Тельмана с его неуместно проснувшейся заботой мне было не нужно. Хотя при других исходных данных я с удовольствием бы поехала именно с ним.

— Когда Вирату Тельману было восемь лет, он сбежал из Каменного замка. Точнее говоря, думал, что сбежал. На самом деле, это ты его отпустил. Он надоел тебе до колик в кишках, и ты позволил ему уйти, надеялся, что с ним что-нибудь случиться в пути, а тебя освободят от непосильной ноши. Всё обошлось, тебя даже не ругали, король всегда питал к тебе слабость, потому что твоя мать была ему небезразлична. "Вот таким должен был быть мой сын", — думал он, глядя на тебя день за днём, год за годом. Но в облике идеального стража есть некоторые прорехи, верно? Когда Тельману было семнадцать лет, он увлёкся некой Лирией. Вирату Фортидеру не понравилось это увлечение, и он велел тебе… Достаточно? Я могу продолжать.

— Достаточно, Вирата.

На лице Рем-Таля не дрогнула ни одна жилка.

— В таком случае, я буду ждать скорейшего приглашения на небольшую экскурсию, о которой никто не должен знать. Не переживай, мне нужно только добраться до места, внутрь я пойду одна.

— Я не переживаю, но не думаю, что Совет Девяти впустит кого-либо, кроме Вас. Хотя не исключено, что они вообще не выйдут на разговор.

— Посмотрим.

Я поднялась с каменной скамейки, зябко поёжилась, только сейчас осознав, что пальцы почти что окоченели. Обхватила себя руками.

Может быть, зря я затеяла этот шантаж? Может ли Рем-Таль сделать какой-то ответный ход, в результате которого меня снова запрут на пару лет?

Но у меня в запасе имелось слишком мало солнцестоев, чтобы раздумывать, а в стратегическом планировании я никогда не была сильна.

— Что ему не понравилось во мне, Рем-Таль? — спросила я, хотя этот вопрос следовало задать несколько раньше. То есть, вообще не следовало задавать. — Что со мной не так?

— Не могу знать. На мой взгляд, вы идеальны, Вирата, — совершенно серьёзно ответил Первый Страж и покинул антратовый грот.

Глава 30. Наш мир

Тоненькая девушка с черными прямыми волосами чуть ниже плеч и золотистыми, как знаменитый криафарский песок, глазами, наконец, заснула, обхватив руками одну из десятка пуховых подушек, в беспорядке разбросанных на кровати. Во сне она беспокойно ворочалась, одеяло сползло на пол, тонкая ночная рубашка не скрывала очертаний молодого привлекательного тела. Светильник на горючем сланце почти погас — каждый солнцестой слугам приходилось заменять старый выгоревший сланец на новый кусок такого полезного в быту минерала. Слегка мерцающий то золотым, то алым черный бесформенный обломок в стеклянном сосуде не мешал крепкому, хотя и тревожному сну уставшей Вираты Криафара, и от легкого скрипа открывшейся двери она не проснулась.

Тёмный силуэт, возникший на пороге, трудно было разглядеть в подробностях. Гость сделал шаг в комнату, еще шаг и ещё, остановился над кроватью, наклонился, протянул руку, но не коснулся темнеющей на фоне светлой наволочки пряди волос. Осторожно зацепил пальцами лямку такой откровенной ночной рубашки. Потянул вниз, обнажая грудь. Пальцы скользнули на светлую беззащитно обнажённую кожу и тут же отдёрнулись. Через несколько мгновений спящая Вирата Крейне осталась в своих покоях одна.

Ненадолго.

Спустя буквально шесть шагов плотно прикрытая дверь снова открылась, и новый гость, чьих черт в полумраке было не разобрать, без единого звука проник в спальню. Остановился перед кроватью, разглядывая лежащую на кровати девушки. Тень занесённой над ней руки пробежалась по коже, словно призрак золотого скорпиутца.

Вирата Крейне не просыпалась.

***

— Вы что здесь делаете?!

Голос Вячеслава Станова раздался где-то сзади меня, слишком громкий, такой долгожданный и одновременно неожиданный. Я вздрогнула и, не оборачиваясь, зашептала:

— Укладываю спать вашего сына. Вы видели вообще сколько времени?

— Почему это делаете вы?

— Это я вас хочу спросить. Почему мне приходится это делать? Ваша няня ушла несколько часов назад и до сих пор не вернулась, не могла же я бросить ребёнка одного! Дети должны спать в такое время.

— Почему вы сразу не позвонили мне?!

Я моргнула. А и в самом деле, почему?

— Это вы так пытаетесь элегантно переложить на меня ответственность за выбранную вами няню? Она сказала, что выйдет на десять минут и пропала! Надо было бросить Теля и вас вызванивать?

Теперь моргнул Вечер. Мы посмотрели друг на друга и перевели взгляд на уснувшего прямо на моих коленях черноволосого мальчика. Он был худенький, миниатюрный, но тёплая тяжесть расслабленного во сне тела приятно давила на колени.

Не знаю, что со мной произошло в этот самый момент. Наверное, лёгкий всплеск безумия, не иначе. Мне показалось вдруг, что я не заняла чужое место исчезнувшей писательницы Кнары Вертинской, а словно бы вернула своё собственное, давно утраченное. Мой дом. Моя книга. Мой мужчина. Наш ребёнок. Моё. Это всё — моё. Наше.

Вячеслав осторожно приподнял мальчика, задев мои колени, и меня будто насквозь прошибло током от его прикосновения. Чтобы стряхнуть невольный морок, я ущипнула себя за запястье. Что за ерунда, он же мне даже не нравится.

Тоже подошла к кроватке. Всё-таки спящие дети — это прекрасно. Наваждение спало, но зато накатила сонливость. А ведь за проду я ещё не бралась…

— Хотите, я посижу тут, покараулю? — неуверенно предложила я. — Он же может проснуться, испугаться один…

— Он не проснётся.

От этой фразы меня снова тряхнуло, но уже по-другому. Стало жутко, тревожно, хотя, конечно же, Вячеслав просто имел в виду, что у ребёнка крепкий сон. И тут же я вспомнила, что собиралась прощаться и уходить, а вовсе не заниматься делами господина Станова. В это самое время он зажал подбородком смартфон, отступая назад в прихожую, одновременно стягивая ботинки и выговаривая тихим свистящим шёпотом:

— Немедленно возвращайся.