Идеальный враг - Михаил Кликин

– Эй, Гнутый, я собираюсь пристрелить капрала! Ты со мной?…

– Маркс, ты зачем бороду сбрил?…

– Как тебе Матрица, Писатель?…

Они бежали долго, а лес все еще был далеко.

Потом, в какой-то момент, мир рванулся им навстречу. Одним стремительным прыжком они преодолели половину не пройденного еще расстояния.

– Всем заткнуться! – рявкнул по общему каналу сержант Хэллер. – Мы не на прогулке!

– Мы в компьютерной игре! – сказал Цеце.

– Я тебя слышал! – прорычал сержант.

– У вас отличный слух, сэр.

– И крепкий кулак!

– Вижу приближающуюся цель! – ворвался в их перепалку чей-то звонкий голос. – Направление северо-запад!

– У нас тоже! Направление северо-восток! Группа экстерров движется прямо на нас!

– Черт! И спереди! Из леса прут!

– Да они везде!

– Их слишком много!

– Ну наконец-то!

– Занять оборону! – прокричал лейтенант Уотерхилл. – Отделениям сомкнуться! Первое отделение – восточный сектор, правый ориентир – группа камней, левый ориентир – отдельно стоящее дерево. Второе отделение!…

Экстерры наступали лавой, катились волной. Их было несколько сотен, они были голодны и злы.

Отделение капрала Буасье первым открыло огонь. Зарокотали винтовки, ухнул гранатомет, отбойным молотком застучал на сошках крупнокалиберный пулемет. Через мгновение по приближающемуся врагу стрелял весь взвод.

– Получайте, зверюги! – упоенно вопил Цеце, поводя раскалившимся стволом из стороны в сторону.

Рыжий стоял рядом с товарищем, он стрелял выборочно, прицельно – по тем тварям, что вырывались вперед из общей массы.

Ухо, раскинув ноги, залег за большим камнем. Он ворочал массивный ствол пулемета, поливая лавину экстерров лавиной рвущегося свинца. Шайтан, ругаясь по-арабски, пытался перезарядить заклинивший пулемет. Гнутый и Зверь, припав к оптическим прицелам винтовок, вслух вели счет попаданий, соревнуясь друг с другом. Павел не мог понять, как они что-то разбирают в катящейся волне экстерров. Сам он стрелял почти наугад.

Капрал Некко орал что-то, пытаясь управлять своим отделением, но его никто не слушал.

Дружно лязгнули подствольные гранатометы. Земля взвилась фонтанами, пламя взрывов смешалось с черным дымом, с серой пылью, острыми брызгами разлетелся горячий металл.

Экстерры были совсем рядом. Не замечая потерь, визжа и подвывая, они мчались на группки сплотившихся людей. Твари были невероятно живучи. Они совсем не чувствовали боли, они подчинялись лишь одному чувству – чувству голода.

И в этот момент с небес на землю обрушился грохочущий ад – лейтенант все же сумел связаться с минометной батареей, а они успели развернуться и по полученным координатам навестись точно на невидимую для них цель.

Во все стороны полетели куски мяса. Брызги крови повисли облаком.

Атака экстерров захлебнулась. Распалась неудержимо катящаяся волна.

Не прекращая вести огонь, бойцы залегли – тяжелые мины, сотрясая землю, рвались в опасной близости.

– Отобьемся! – прокричал сержант Хэллер.

– Но без жертв не обойдется, – пообещал Цеце и позвал весело: – Эй, Некко! Посмотри на меня!

Капрал повернулся. И увидел черное дуло, направленное в переносицу.

– Пока, капрал, – в один голос сказали Цеце, Рыжий, Гнутый и Зверь и одновременно спустили курки.

А через несколько минут Матрица равнодушно возвестила:

– Первый этап пройден. Процент потерь в пределах допустимого.

Они прошли все этапы.

Они отбили атаку экстерров и вошли в лес.

Они, разделившись на шесть команд, поднялись на лысую макушку горы, попутно уничтожив несколько небольших отрядов противника.

Они спустились к пещере и заняли оборону, расстреливая пытающихся выбраться из логова хищников, удерживая позицию, дожидаясь нового приказа.

Но особого распоряжения так и не последовало. Тренировка завершилась.

Они прошли все этапы, начиная их в полном составе, и каждый раз процент потерь был в пределах допустимого. Они могли бы заработать еще больше очков, но в какой-то момент боя кто-нибудь кричал:

– Эй, Некко, посмотри на меня! – А потом сразу несколько человек спускали курки.

Это была игра.

Настоящее дело еще только предстояло.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

21.07.2068

…Я пытался написать письмо домой. Начинал несколько раз. Сидел, глядя на экран, уже почти решившись нажать кнопку “Отправить”. Но все стирал. И начинал заново.

Я не хочу их волновать.

И письмо, которое я им отправил, содержало всего несколько строк, смысл которых можно передать одной строкой – “у меня все отлично, спокойно служу, завтра вышлю деньги, люблю, целую, жду”. Что еще я мог написать?

Нам предстоит опасное задание. Наверняка будут погибшие. Возможно, их будет много. У меня не идет из головы тихий голос Курта: “Будет много крови”.

Я сделал так, что если со мной что-то случится, то этот дневник попадет к моим. И поэтому я, обращаясь к ним, пишу здесь, сейчас:

“Мама! Ты не хотела, чтобы я шел служить. Ты никогда этого не говорила, но я понимал это и без слов.

Ты не хуже меня знаешь, почему я записался в UDF Деньги, льготы при получении образования, полные гражданские права – но не это главное. Мой отец и отец Тины погибли из-за этих тварей. Так что с экстеррами у меня личные счеты. Кроме того, я не хочу, чтобы кто-то жертвовал собой ради моей спокойной жизни. У нас у всех есть гражданский долг. А ты учила меня отдавать долги.

Спасибо тебе, что никогда ничего мне не запрещала.

Ната! Береги себя, береги маму. Учись как следует. Я знаю, ты хочешь стать биологом. Это здорово. Возможно, именно биологи сделают то, с чем не может справиться армия. С чем не справился я.

Тина! Извини, что не сдержал обещания. Я старался изо всех сил.

И все же ты жди. Вдруг я еще вернусь.

Я вас всех люблю.

Поэтому я здесь”.

Утром сильно похолодало, а в обед пошел дождь.

Тучи затянули все небо, стало сумрачно, словно осенним вечером. С севера подул холодный ветер, резкий, пронизывающий. Тяжелый влажный туман поплыл в низины.

Дождь жалил кожу. И люди старались не задерживаться под открытым небом. Они передвигались бегом, отворачивая лица от ветра. Спешили укрыться от непогоды в помещениях.

Опустели бетонные дорожки и площадки, курилки, полигоны и полосы препятствий.

Подходило к концу отпущенное на подготовку время.

Грузовые роботы суетливо бегали по лужам из одного склада в другой, таская опечатанные ящики с оборудованием и боеприпасами, канистры с напалмом, цистерны с топливом, сваливали все возле транспортеров.

В ангарах рычали двигатели перегоняемой с места на место техники, лязгали траки гусениц, звенели цепи балочных кранов, трещала, разбрасывая искры, сварка,

А на краю Форпоста, словно гром, грохотали прогреваемые двигатели тяжелого транспортника типа “Пеликан” – огромного корабля, способного за один раз перевезти в любую точку планеты весь личный состав Форпоста вместе с техникой и мобильным штабом. Он поднимался в воздух на реактивной тяге турбопрямоточных криогенных двигателей, набирал скорость и выходил в космос с помощью мощнейшей термоядерной двигательной установки. Один его двухчасовой полет обходился в сумму, сравнимую с годовым содержанием всего Форпоста. Поэтому корабли ES-класса использовались в исключительных случаях.

Время близилось.

Оконное стекло запотело. Павел водил по нему пальцем, чертил круги.

Круги плакали. Стекло скрипело.

– Завтра вылет, – в который уже раз прогнусавил Ухо.

– Да слышали уже, – раздраженно откликнулся Рыжий.

Добрую половину дня они просидели в казарме. Их никто не трогал – у командования сейчас хватало своих забот. Только несколько раз заходил проверяющий офицер, интересовался, все ли солдаты на месте, смотрел, нет ли пьяных или обкуренных. Напоминал о том, что Форпост переведен на боевое положение. Советовал заняться делом.

Но все дела были переделаны.

– Хота с собой возьмешь? – спросил Павел у Гнутого.

– Оставлю здесь. Док хотел его забрать к себе. Обещал присмотреть, пока меня не будет.

– Так он вроде бы ругался раньше.

– Сейчас нет… Это он так – порядка ради… А потом – он же его к себе домой заберет, в больнице не оставит. Все равно один живет – а так ему повеселей будет.

Хлопнула дверь – из четвертой роты вернулся Некко. Снял фуражку, встряхнул ее, обрызгав пол и стену, сразу же накинулся на Шайтана:

– Чего разлегся? Делом займись!

– Каким?

– Снаряжение проверяй!

– Проверил уже.

– Еще раз!

– Уже три раза проверил.

– Проверь четвертый! Нечего валяться!

– Эй, капрал, посмотри на меня! – Цеце спустил ноги на пол, зевнул, прикрыв рот ладонью, почесал грудь.