Научиться быть ведьмой - Ольга Обская

Глава 27. Задание группы

Не успел прозвенеть звонок, оповещающий об окончании пары, как Леночка подскочила к одногруппникам, сидящим за партой справа от неё:

— Ребята, а вы знаете, что возле центральной городской ёлки ледовый городок соорудили? Мы с Егорушкой идём после занятий посмотреть. Вы с нами? Там прикольно. Разные ледовые скульптуры. Говорят, даже избушка есть, довольно большая, внутри мебель вся изо льда. Есть столик и скамеечки. Можно посидеть — чаю попить. Интересно, правда? А ещё несколько горок сделали. Одна высоченная!

— Конечно, идём, — синхронно закивали головами Вероника и Наташа.

— И я пойду, — согласился Никита. — Только чуть позже к вам присоединюсь. Надо в библиотеку заскочить, книгу сдать.

— Здорово! — захлопала в ладоши Леночка и, обернувшись к своей парте, провизжала:

— Егорушка, ребята тоже идут!

Придуманный Леной поход в ледовый городок был для Никиты очень кстати. Пока его подопечная будет находиться в компании друзей, что является относительной гарантией её безопасности, он может ещё раз поговорить с ректором. А необходимость такой беседы стала для парня очевидной после того, как он обдумал информацию, полученную от тёзки из Славянославска и от самой Вероники.

Никите не давала покоя удивительная схожесть его подопечной с погибшей сестрой. Это казалось противоестественным. Конечно, близнецов часто путают друзья и знакомые, в этом нет ничего странного. Но чтобы их не отличала даже мама?! Чутьё подсказывало, что разгадка этой загадки может стать ключом ко всему запутанному делу. И Никита в течение всего учебного дня занимался анализом известных ему фактов. Постепенно он пришёл к безумной гипотезе: не могла ли Алеся быть информационным дублем Вероники? По крайней мере, это объясняло бы их полную идентичность.

Никита понимал, что его предположение не выдерживало никакой критики, потому что не существует методик создания дублей людей. Кое-что, конечно, скопировать можно, например, память. Но не сознание! Сознание — тонкая сложноорганизованная непостижимая материя, а не просто носитель информации.

Однако полностью отметать свою гипотезу Никита не стал. Он вспомнил странное поведение ректора на одной из последних лекций. Петра Ивановича вывели из себя слова Леночки о близнецах, один из которых является дублем другого. Ректор чрезвычайно эмоционально отреагировал на, в общем-то, невинное предположение студентки — пришёл в ярость. Его поведение не было похоже на игру в злого полицейского — гнев был натуральный.

— Пётр Иванович, можно?

— Входи.

Несмотря на плотно прикрытую Никитой дверь, ректор наложил на свой голос методику акустического камуфляжа, и парень последовал его примеру. Оба понимали, что игра идёт к развязке, и любой малейший прокол может привести к непредсказуемым последствиям.

— Как продвигается расследование? — Никита начал с пространного вопроса.

— Работаю, — ушёл от ответа Пётр Иванович.

Парню понравилось, что ректор осторожничает. Это правильный подход — доверяй, но проверяй. Но, тем не менее, Никите надо было вывести профессора на откровенный разговор.

— Сокращаете список подозреваемых?

— И это тоже.

— А как насчёт родственников? Изучаете?

— Разумеется.

— Вам не показалось подозрительным удивительное сходство Вероники с погибшей сестрой.

— Показалось.

— Не может оказаться, что Алеся была информационным дублем Вероники? — Никита решил действовать в лоб.

Ректор усмехнулся.

— Понимаю, куда ты клонишь и почему. Молодец — наблюдательный. Но вышел я из себя тогда по другой причине.

— Просветите.

— Наш многоуважаемый и обожаемый молодыми людьми за удивительную доброту и покладистость профессор астрологии вдруг настолько озаботился успеваемостью студентов, что решил отчислить самого нерадивого из них.

— Веронику, — кивнул головой Никита, вспомнив, как Колобок настаивал, чтобы Бегемотик на заседании Совета Профессоров голосовал за отчисление Двинской.

— Именно. На тот момент проректор отсутствовал, и я понимал, что Павлу Борисовичу вполне может хватить голосов, чтобы протащить решение об отчислении Вероники. Его аргументация выглядела довольно убедительно — мало того, что у самой Двинской успеваемость и дисциплина на нуле, так ещё на неё стали равняться и другие девушки, что снизило общую успеваемость. Я, чтобы её, эту успеваемость, повысить, ставлю Вашей группе за контрольную, закрыв глаза, сплошные пятёрки. И что толку? Лена Шмелёва сидит и всю лекцию отвлекается, как будто специально подтверждая слова Павла Борисовича. А когда я её спрашиваю, отвечает откровенную чушь. Я же понимаю, что если такая же ерунда будет и на других предметах, то профессора подержат предложение нашего астролога. И вот решаю сыграть в злого полицейского, чтобы Леночке, а заодно и другим студентам вставить мозги на место.

— Вам и играть не пришлось. Ярость была натуральной.

— Именно, — опять усмехнулся ректор. — Эта Шмелёва меня реально вывела из себя тем, что своей глупостью мешает важному делу.

— Вы знаете, что после этого случая она проплакала весь день?

— Но отвлекаться-то перестала, — лукаво улыбнулся Пётр Иванович. — Запатентовать мне, что ли, мою гениальную педагогическую методику? Или лучше сесть за педагогическую диссертацию?

— Теперь, когда Ваш гениальный, но пока ещё незапатентованный педагогический приём, сделал группу более внимательной плюс проректор снова вышел на работу и под Вашим давлением готов отказаться голосовать за отчисление Вероники, остался ли у Павла Борисовича шанс протянуть своё решение?

— Думаю, нет. Но, на всякий случай, я продолжаю работу среди профессоров, чтобы голосование прошло так, как нам надо.

— Да, я видел, что Вы и с ними умеете играть в супер-доброго и супер-злого, — теперь уже усмехнулся Никита. — Рад, что у Вас всё под контролем.

Парень вышел из кабинета ректора и направился в центральную часть студгородка, по дороге обдумывая слова Петра Ивановича. Не мог ли он лукавить? Конечно, профессор был хитрым опытным игроком, преследовал свои цели. Хоть они во многом и пересекались с целями Никиты, но всё равно ложь могла быть ему выгодна. Однако проанализировав детали — естественное поведение ректора и его непринуждённую речь — Никита пришёл к выводу, что тот говорил правду. Безумную гипотезу о дубле, которая и до беседы с Петром Ивановичем трещала по швам, пришлось откинуть.

Приблизившись к ледовому городку, Никита начал высматривать среди клубившихся небольшими стайками студентов своих одногруппников. Он заметил их рядом с огромной горкой. Они обступили плотным кольцом кого-то, сидящего на снегу. Кто находился в центре кольца, было видно плохо, но почему-то Никита не сомневался, что это была его подопечная. Она сидела, прислонившись к дереву и обхватив голову руками. Парень помчался в ту сторону по кратчайшему пути с сумасшедшей скоростью, перепрыгивая на ходу через скамейки и кустики, попадавшиеся на его пути. Чёрт! Что с Вероникой? Куда Наташа смотрела?!

Растолкав одногруппников, Никита втиснулся в центр круга со словами:

— Ника, что случилось?

— Что-что, — ответила Вероника, потирая рукой лоб. — Не видишь? В дерево врезалась. Катались с горы на этих пластиковых корытах… как их, Нат?

— Ледянках, — подсказала подруга.

— Да, ледянках. И меня почему-то не туда понесло.

Теперь Никита заметил, что его подопечная сидит не на снегу, а на цветастой пластиковой доске. Парень обернулся назад, чтобы изучить след, оставленный «корытом» Вероники. Он хотел проверить, не подстроена ли авария каким-нибудь шутником. Траектория выглядела довольно естественно, но всё равно Никита обвёл стоявших по кругу одногруппников оценивающим взглядом. Убедившись, что все до единого лица выражают искреннее сочувствие, парень успокоился.

— Сознание не теряла? Голова не кружится, не тошнит? — спросил он, наклонившись к Веронике.

— Да нет, вроде бы.

— Это хорошо. Значит, сотрясения нет. Но всё равно, надо, чтобы тебя осмотрел врач.

Никита подхватил Веронику на руки, и одногруппники расступились, освобождая ему дорогу.

— Ты чего? Отпусти! Куда мы? — вскрикнула Вероника.

— В медпункт, — ответил Никита, резво шагая к выходу из ледового городка.

Справа и слева от парня, как почётный караул, пристроились Леночка и Наташа. За ними потянулись и остальные ребята.

— Никит, да отпусти ты меня. Я в состоянии идти сама. Ну, что за цирк? На нас все оглядываются.

Никита молчал.

— Девочки, скажите ему, — взмолилась Вероника.

— Ну, ладно уж, — улыбнулся Никита, аккуратно опуская её на землю. — Точно голова не кружится?