Омар Хайям - Шамиль Загитович Султанов

потому что философ считает этих мнимых улемов на положении скотов, и ислам от их невежества унизился. А эти мнимые улемы называют философа неверным, так что ни истинной веры не осталось в этой земле, ни философии…»

Конечно, как преследуемый да’и Насир-и Хосроу, возможно, в чем-то и преувеличивает. Но тем не менее основные пункты у него постоянно повторяются. По мнению большинства представителей ханифитского и ханбалитского мазхабов, любое стремление к профаническому знанию (в медицине, астрономии и т. д.) есть потенциальная и опасная предпосылка неверия, ибо истину ведает только Всемогущий Аллах. Если же человек утверждает, что он знает, тем самым он в той или иной степени противопоставляет себя Богу. Отсюда и их крайне отрицательное отношение к поискам ответов на многочисленные «как» и «почему», прежде всего по проблеме творения, ибо это означало бы отказ от прямого и буквального истолкования Корана, где, как считает мусульманская теология, уже есть ответы на эти вопросы.

В первой главе другой своей книги Насир-и Хосроу говорит следующее: «…и поскольку невежественные люди общины унизили истинную веру и опирались на внешнее Книги Господа, а аллегоризуемые и внутренние сокровенные смыслы ее не разрешали постигать, и соблазнились они чувственным и вещественным, и удалились от духовного и невещественного, и поскольку в соответствии с различными своими желаниями, ища главенства, они соединили веру с низменными устремлениями и назвали это фикхом, и поскольку они ведающих знание об истинах и видящих оком проницательности, и ищущих истину, и отделяющих вечную непреходящую субстанцию от бренной преходящей субстанции прозвали еретиками и людьми дурной веры, и карматами, — то мы сочли обязательным написать на эту тему сию книгу и назвать ее «Путевой припас странствующих».

В этой же книге утверждается: «И большая часть группы, которая претендует на то, что они мусульмане, и считает для себя обязательным убивать «знающих», и следует своим дурным устремлениям, и порочным взглядам, и ложным верованиям, убеждена, что ангелы — это тела, которые летают…» Осуждаемая Насир-и Хосроу «группа» — это антропоморфисты, придерживавшиеся догмата «Бог — это тело, не подобное телам» и представлявшие все отвлеченные категории философии и теологии в виде «тел» и людей.

И в своих стихах Насири-и Хосроу беспощадно высказывается по адресу ортодоксальных факихов:

Это племя, которое указывает вам путь, ведет вас к вечному пламени.

Эти взяточники у вас — факихи;

Шайтан — факих, если они факихи!..

Мне не удивительна в вас глупость, потому что

те, кто (у вас) факихи веры, — глупцы…

С минбаров говорят, обращаясь к сброду,

о рае, и жратве, и гуриях в раю, все в таком роде,

вопят, орут, преследуя свои цели…

Посмотри на улемов, которые продают знание!

Перья и крылья у них — как у орлов,

а по жадности они — как кабаны.

Каждый подобен акуле, и от невежества и алчности

для знания рот закрыт, а для взятки рот открыт…

По мнению Насир-и Хосроу, тупые, невежественные и фанатичные факихи отрицают всякую возможность познать творение, они объявляют «неверными» и преследуют математиков, философов, познающих законы мироздания, врачей за то, что составляют и применяют лекарства, астрономов за то, что изучают движения звезд и планет. Они преследуют также всех обладающих «знанием истинной веры», всех стремящихся познать внутренний смысл Корана путем раскрытия его тайных смысловых аллегорий.

Именно в такой все более усложняющейся духовно-интеллектуальной обстановке Омар Хайям пишет свои философские работы, в которых рассматриваются, конечно, и острые теологические вопросы. В той ситуации эти трактаты являлись, естественно, выражением не только его взглядов, но и позиции определенной группы элиты сельджукидского государства. Перу Хайяма принадлежат пять дошедших до нас философских трактатов, из которых четыре были написаны в период с 1080 по 1091 год. Последняя, пятая работа «Трактат о существовании» была написана, по-видимому, гораздо позднее.

В 1080 году имам и судья провинции Фарс Абу Наср Мухаммад ибн Абд ар-Рахим ан-Насави написал «досточтимому господину, Доказательству истины, философу, ученому, оплоту веры, царю философов Запада и Востока, Абу-ль-Фатху Омару ибн Ибрахиму аль-Хайями» письмо, в котором высказал свои соображения о мудрости Аллаха в сотворении мира и «в особенности человека» и об обязанности людей молиться. Судья относил себя к ученикам и сторонникам Ибн Сины.

В накаляющейся интеллектуально-идеологической ситуации того времени трактат Хайяма должен был быть выражением взглядов сторонников рационального подхода к теологической тематике и ответом на учащающиеся нападки противников. Такая роль Хайяма была обусловлена не только его известностью как ученого. Важное значение имела и его близость к султану и великому визирю. Поэтому-то судья и формулирует открыто ключевые дискуссионные вопросы того времени: вопрос о бытии Аллаха и о долженствовании, в частности о необходимости молиться и соблюдать обряды.

Вопрос о бытии вообще — основной вопрос теоретической философии, а вопрос о долженствовании в широком смысле — основной вопрос практической философии средневекового Востока. Сам Хайям об этом в своем трактате пишет: «…вопросы бытия и долженствования относятся к таким трудным вопросам, решение которых оказалось невозможным для большинства ими занимавшихся и их обсуждавших. Каждый из этих вопросов состоит из нескольких подразделений; каждое из этих подразделений нуждается в некоторых видах труднодостижимых критериев, основывающихся на различных утверждениях, вызывающих спор между теми, кто этим занимался. Эти два вопроса являются одними из завершающих вопросов высшей науки и первой философии[29], мнения говорящих о них очень противоречивы, а раз дело обстоит так, тем более было бы трудно говорить об этих вопросах, если бы ты не почтил меня предложением обсудить и поспорить по этим двум вопросам».

Далее Хайям делает примечательную оговорку: «Я буду краток, так как у меня мало времени…» Вообще произведения Омара Хайяма, в том числе и философско-теологические, очень кратки и лаконичны. Это отмечалось и позднейшими его биографами. Причина, по-видимому, заключается в том, что Хайям в течение длительного времени занимался математическим анализом и привык к краткому изложению своих мыслей. Но здесь проявляется и другое, что, вероятно, станет очень важным элементом его позднейшего мироощущения: особое внимание Хайяма к проблеме времени.

Рассуждениям Хайяма о бытии и долженствовании предпослано своего рода философское предисловие.

«Истинные существенные вопросы, используемые в искусстве философии, это три вопроса, являющиеся источником всех других вопросов.

Первый из них — это вопрос «Есть ли это?», то есть вопрос о том, есть ли вещь, и о доказательстве этого. Например, если бы мы сказали: «Существует ли разум или нет?», то ответ будет: да или нет.

Второй вопрос — «Что