Океан. Выпуск двенадцатый - Юрий Оболенцев

В этом месте воспоминаний Семен спохватился. Забывшись, он ушел с курса, крутанул штурвал вправо, вывел пароход на нужный румб. Вздохнув, достал из кармана куртки увесистые серебряные часы — подарок Рогожцева, нажал кнопку. Распахнулась, тускло блеснув в полутьме, круглая крышка.

Семен поднес часы к освещенной картушке. Черные, тонкие, с затейливыми вензелями стрелки показывали три сорок.

Стукнула дубовая дверь. В рубку вошел капитан.

— Что у нас на траверзе слева? — спросил он.

— Арендаль, — ответил из тьмы вахтенный штурман.

Капитан несколько минут вглядывался в темень через стекло лобового окна. Вскоре он ушел, все было спокойно вокруг, видимость хорошая, вверху звезды, на берегу — огни маяков.

Да, плавание этой ночью было спокойным. Но на душе у Семена покоя почему-то не было. Не нравились ему эти места — берега Южной Норвегии, балтийские проливы. Здесь, как на рыночной площади, всегда тесно. А на руле не дай бог зазеваться — того и гляди затолкают. То ли дело на Севере! Редко встретишь пароход. А парусники — те сами шарахаются в сторону.

Завозился у лобового окна штурман, взял бинокль, приник к окулярам. Семен глянул вперед и увидел левее курса огоньки: красный и чуть выше белый.

— Право помалу, — сказал негромко штурман.

Семен завертел колесо. Огоньки начали медленно отодвигаться.

— Так держи, — велел штурман, не отрывая от бинокля глаз.

Огоньки замерли слева. Но тут же вновь покатились под нос «Архангельска».

— Лево не ходить, — предостерег старпом.

— Судно на курсе, — ответил Семен.

— Лево руля! — крикнул штурман. — Куда лезет? — застонал он, глядя на огни.

Семен быстро перекатил тяжелый штурвал влево. Огоньки были близко, и насчитывалось их уже три — добавился зеленый.

— Право на борт! — закричал штурман, бросился к машинному телеграфу и дернул его рукоятку на «стоп».

Звенькнул телеграф, корпус судна перестал содрогаться. Огни остались левее, но были совсем близко, потом покатились вправо. Старпом толкнул рукоятку на «полный назад» и, не выпуская ее из ладони, напряженно замер, не сводя глаз с огней. Как загипнотизированный, глядел на быстро приближавшиеся огни Семен. Он продолжал с силой давить рукоять штурвала вправо, хотя колесо давно уже дошло до упора.

Дернулась под ногами палуба от сильного удара по корпусу судна. Пароход резко накренился. Старпом, потеряв равновесие, поскользнулся, свалился на палубу, но тут же вскочил. Внизу послышались испуганные крики. Старпом рывком открыл лобовое окно, наполовину высунулся из него. Бросив ненужный уже штурвал, приник к соседнему стеклу и Семен. Грузовой пароход, поменьше «Архангельска», ударил форштевнем в левый борт и почти напополам перерезал полубак.

— «Нептун оф Глазго», — пробормотал штурман. — Запомни, Семен, — крикнул он и кинулся в штурманскую.

На мостик вбежал встревоженный капитан, огляделся.

— Шлюпки на воду, всех в шлюпки, — скомандовал он.

«Нептун оф Глазго» отработал задним ходом, вытащил завязший в «Архангельске» свой исковерканный, в пробоинах нос и задним ходом отдалился.

Палуба «Архангельска» заметно наклонилась вперед. Все кинулись из рубки.

У левого борта с руганью возились в полутьме со шлюпкой несколько человек.

— В чем дело? — крикнул старпом.

— Ржавые шлюпбалки, не повернуть, — ответили из тьмы.

Старший помощник метнулся на правый борт, но и там было то же.

— Семен! — позвал старпом.

— Тут я, — отозвался рулевой.

— Давай скоро к кормовому тузику!

Семен побежал на корму, где за камбузной трубой висел тузик — небольшая шлюпка. В темноте он с кем-то столкнулся, тот чертыхнулся. По голосу узнал кочегара.

— К тузику! — крикнул ему Семен.

Кочегар бросился вслед за рулевым. Вдвоем они быстро отвязали шлюпчонку. Подоспели старпом со стюардом, механик. Появилась всхлипывающая женщина, укутанная платком, — жена старпома. Семен выбросил из тузика фалинь, прихватил его конец к утке.

— Взяли! — скомандовал натужно старпом.

Шлюпку приподняли, перенесли через поручни и бросили в воду.

Старпом велел всем прыгать в тузик, подтолкнул к борту жену. Семен помог ей спуститься в шлюпку, где уже разбирали весла механик со стюардом. Вслед за Семеном в шлюпке оказались два кочегара, матрос. Корма парохода на глазах задиралась вверх. Послышался голос капитана. Он велел старпому садиться в тузик и отходить. За старпомом свалился в шлюпку второй помощник, прижимая к груди замотанный в тряпку пакет с судовыми документами. Перегруженная шлюпка покачнулась, зачерпнула бортом воды.

Перерезали фалинь, оттолкнулись от борта. В темноте еще слышались голоса на корабле, лязг железа. Едва тузик отошел от парохода на несколько десятков метров, как раздался сильный взрыв, и темная тень «Архангельска», заметная на фоне начинавшего светлеть неба, стала уходить в воду.

— Греби, греби! — закричали в тузике.

Заработали веслами. Шлюпка уходила подальше от места гибели судна, чтобы ее не затянуло в водоворот.

Через минуту парохода не стало.

Долго сидевшие в лодке в оцепенении глядели на то место, где только что был пароход. На поверхность воды выплывали доски, пустые бочки, спасательные круги. Людей на воде не оказалось.

— Англичанин тоже тонет, — сипло прошептал кочегар.

Повернув головы, все увидели почти такую же картину. Носом вперед уходил в воду «Нептун оф Глазго». На поверхности осталась одна шлюпка. Людей в ней угадывалось побольше, чем в тузике.

Старпом занял место у рулевого весла, огляделся. Далеко слева темнели очертания гористого берега.

— Кто покрепче — на весла, — глухо сказал старпом, поглядывая в сторону английской шлюпки. — Надобно уходить отсюда, и поскорее.

— Что так? — не понял механик. — Почему скорее? Шторма ожидаем?

— Не шторма, а англичанам свидетели ни к чему, — выкрикнул старпом. — Они же нас утопили!

Четверо опустили весла на воду. Тузик набрал ход. Шлюпка с «Нептуна» двинулась следом.

До боли в лопатках рвал на себя весло Семен. Он продолжал ошеломленно смотреть назад, будто ожидая, что случится чудо и пароход всплывет, закачается на волне.

Долго длилась гонка. Семен, закрыв глаза, автоматически двигал руками. Все его тело гудело от напряжения, ломило шею, дрожали от усталости ноги, упиравшиеся в решетчатые рыбинсы. «Удастся спастись — брошу пароходы», — решил Семен.

Гребцов сменили. Потом они опять сели на весла.

Гонка продолжалась весь день. Англичане то отставали, то вновь почти настигали тузик. Гребцы, почерневшие и осунувшиеся, из последних сил дергали рукоятки весел.

Уже смеркалось, когда тузик, а вслед за ним и лодка англичан вошли в уставленную рыбацкими суденышками гавань небольшого прибрежного городка в глубине фиорда. Три бородатых рыбака глазели с причала на невесть откуда взявшихся незнакомцев.

— Флекке-Фиорд? — устало спросил рыбаков старпом, задрав голову.

— Ё, ё, — закивали те головами, разглядывая незнакомых людей.

Неподалеку швартовалась шлюпка «Нептуна оф Глазго».

— Позовите полицию и портовые власти, — по-английски попросил рыбаков старпом.

VII

Директор-распорядитель Архангельской конторы Товарищества Архангельско-Мурманского срочного пароходства нервничал. Он трясся в одноконной коляске по разбитой немощеной улице, направляясь к вице-губернатору. Островский просил прибыть с документами для доклада по поводу гибели «Архангельска». «Что за дело вице-губернатору до наших внутренних забот? — не без досады думал директор-распорядитель. — Хотя, разумеется, он хорошо знает край, а будучи советником и российским консулом в Финмаркене, неплохо ознакомился с нашим мореплаванием и его нуждами… Что же до «Архангельска», — размышлял распорядитель, — то гибли пароходы и будут гибнуть. Судоходство — дело весьма рискованное».

Вице-губернатор принял директора-распорядителя сразу. Усадил его в обитое коричневой кожей кресло, предложил папиросу.

— Расскажите мне подробности обстоятельств гибели парохода, — попросил он.

Директор положил на стол пухлую папку, развязал тесемки, выложил перед вице-губернатором кипу бумаг. Среди них были выписки из судового журнала, данные под присягой показания спасшихся членов экипажа, исковые бумаги товарищества в международный морской арбитраж, в страховую контору Ллойда, а также другие документы.

Вице-губернатор, ознакомившись с бумагами, отложил их в сторону, закурил.

— Каковы общие убытки? — поинтересовался он.

— Наш лондонский агент телеграфировал, что сто сорок пять тысяч рублей — страховая стоимость «Архангельска» — наверняка будут выплачены. Мы уже приискиваем новый пароход.