Четыре времени любви - И. Исаев

Игорь Исаев

Четыре времени любви

«…Прими собранье пестрых глав,Полусмешных, полупечальных,Простонародных, идеальных,Небрежный плод моих забав,Бессонниц, легких вдохновений,Незрелых и увядших лет,Ума холодных наблюденийИ сердца горестных замет…»

От автора

Русская классическая поэзия – воистину лавка сокровищ!

На её полках найдётся всё, что угодно, и на все возможные случаи жизни!

Вот, пожалуйста, отыскалась изящная пушкинская полустрофа – идеальное предисловие к подборке стихов разных лет. Ни убавить, ни прибавить!

Тем не менее, положение автора, представляющего читателю свою книгу, не позволяет мне прятаться в тени цитаты, пусть и великолепной.

Итак, что в этой книге, где её начала?

…Декабрьская ночь 1969 года. Пассажиры поезда «Москва-Ленинград» давно угомонились, в вагоне царит полумрак, четырнадцатилетний мальчик лежит на верхней полке, прижавшись лбом к холодному стеклу. Ему не спится. За окном проносится однообразный снежный пейзаж, а в чёрном безлунном небе, раскачиваясь в такт с вагоном, не по-городскому ярко сияют звёзды…

И под утро сложилось:

Горит полночная звездаи догорает…Без остатка.В пути грохочут поезда,Как сны, минуют полустанкии исчезают…Без следа.

Без следа, впрочем, исчезли из памяти и все остальные строки этого текста, что не так уж и важно.

Для меня это был первый, робкий, но вполне осознанный поэтический опыт. С тех пор не раз и не два я предпринимал попытки что-то сочинять. Особенно усердствовал в юные годы, но, хотя с годами мой сочинительский пыл заметно поостыл, я и теперь не чужд этим забавам.

Некоторые из моих попыток разных лет собраны под обложкой этой книги. Что из этого получилось, судить вам.

И.И.

Карусель

«Четвёртый час, уснёт метель…»

Четвёртый час, уснёт метель,

натанцевавшись до упада;

январь простынкой снегопада

застелет свежую постель;

в поля сбежавшие ветра

взорвут зарядов снежных порох,

а городу оставят шорох

и скрип морозный до утра.

В подглазьях сонных фонарей

ещё искрится и снежится;

как белый пёс, сугроб ложится

клубком у уличных дверей.

Угадывается желтизна

в прорехах вздымленного неба,

горбушкой высохшего хлеба

плывёт над городом луна.

На льдистом взгорке, что есть сил

скрипя рассерженно резиной,

от тёмного подъезда в зиму

ныряет позднее такси.

И затихают до поры

дворы; не тронуто убранство.

Смыкают время и пространство

в снегах лежащие миры…

Песня о хорошей погоде

В дальнем городе ветрыразметают прохожих.В дальнем городе, верно,на меня нет похожих.Но гуляет по крышам,и смеётся – до боли —эта песня, ты слышишь,о хорошей погоде…В ней поётся, что нордыпобелели от свиста,что рассыпаны нотыфевраля-тромбониста.Снег колючий завьюжил,сделав клумбу седою,и промёрзшие лужизаплывают слюдою…Море призрачным зверемжмётся к тучам тяжёлыми не верит, не веритоблакам-дирижёрам.Скулы стынут от стужи,не спасают одежды…Снег над городом вьюжит,леденеют надежды…Понимаешь, ведь еслишторм накатит на город,это, в сущности, песняо хорошей погоде.Ты слезы не уронишь…Все снега, все пороши —это песни всего лишьо погоде хорошей…

Мартовская пастораль

Под ногами то лёд,то промёрзшая снежная крошка,растерявший пожитки,к окраинам жмётся февраль.А над городом солнце —ленивая рыжая кошка.Это март. Возвращение.Круг, а точнее – спираль.Чуть светлей на душе,потому что светлей за окошком.Исключите сквозняк —городская вокруг пастораль,здесь по крышам гуляетленивая рыжая кошка,и, позёмкой пыля,за поляубегает февраль…

Апрельский регтайм

…календарь на стененамекает на трели,оплывающий снег,оживающий лес…Но, пока мы внутри,в нашем юном апреле,солнце медью горитв синей рамке небес…

А под вечер лунаи созвездия – скопом —смотрят пристально внизв ожидании тайн…И ликует весна,и капельной синкопойисполняет на биссвой журчащий регтайм!

Ветреный вальс

Но приходит пора:в проводах,на серебряных струнах,между строк и столбовзазвучит перебором весна,на минутку ветрамимоходом в наш город зарулят,принесут нам любовьи лишат нас покоя и сна.Город светом лунызачаруется,в буйстве сиренион забудется,ноне погасит огни площадей,а ладошка волныэхо хриплой буксирной сиреныпокачает у ноги затопит в чернильной воде……Предрассветный трамвайзагремит по железному кругу,распугав эту тишь,и не стоит о том горевать.Юный бриз, на правахмоего наилучшего друга,меж грохочущих крышстанет ветреный вальстанцеватьна подмостках двора,распадаясь на вихри-спирали…Закипает листва,и бельё парусами летит,в такт захлопав —пора!До утравы заснёте едва ли,подпевая слова,подбирая нехитрый мотив!

Полуденное

Теряет рифма воздуху строчки на краюи оплывает воском.Июнь. Июнь. Июнь.Никто дождя не сватал,час марева пробил:горячего асфальтаподтаявший пломбир,в зелёную сиеступогружены ветра…Что лето? Время?! Место?!Жара. Жара. Жара.Блестящий, как коленка,круг солнца весь в муке,и облачная пенкав топлёном молоке…Один глоток прохладысочтёшь за благодать.Сбежать в тенистость сада.И там лежать, лежать…Услышать, как поодальжужжит ленивый шмель,залезть по горло в воду —в густую карамель —и ощутить беспечно,что загорел, что юн,что лето бесконечно…Июнь. Июнь. Июнь.

«Лето, лето…»

Лето, лето,треск арбуза,скрип причала,плеск воды.Запах леса.Резвость чаек.На песке твои следы…

Лето, лето!Пир горою!Смуглость вишен!Щедрость нив!Небо,радуга-дорога,утра вышитый рушник.

Буйство красок.Колос сжатый.Отгремевшая гроза.Лето красное,Куда ты?!По стеклу скользит слеза…

Танго

Липы в конвое.Полог аллеитуго натянут.

Шествуют двое.Две параллели.Август – сентябрь.

Неба в закате,неба в багрянцеалые стяги.

Осень накатит,кружатся в танцеавгуст, сентябрь.

Слов не хватаетгрустных, весёлых.С нами хотя бы

Кружится, таеттанго Пьяццоллы.Август. Сентябрь.

Спутаны пальцывеером веток,листьев сетями.

Кружатся в танцеосень и лето.Август – сентябрь.

«Приметы осени считаю:…»

Приметы осени считаю:роса на выстывшем песке,и птиц всполошенные стаи,и паутина на щеке.И небо цвета тусклой сталив прохладной прячется реке…

Надежда, что вернётся лето —как ни крути, самообман.Светило прячется с рассветомв дырявый облачный кармани, словно жёлтая монета,прищурясь, смотрит сквозь туман…

Слегка потешит нас, хотя бымакушки грея тополям…И ветви яблонь полны тягот,и слива гнётся пополам…Их августейшество Сентябрьбез свиты бродит по полям…

«В серебряной оправе…»

В серебряной оправелуж-зеркалдымится небо,тает и седеет.Болезненно цветётполузакатизнеженнойтепличной орхидеей.

На крылья тучнаброшен плащ дождей,и в натюрморт домов,асфальта, сосен,озябших скверов,мокрых площадейврываетсяпростуженная осень…

«На ивах…»

На ивахиней. Внизу слюда.Всё резчеветок нагих оскал.Наивнождать теплоты, когдаперечатосень, озноб, тоска.

Из сталимедленная река.На якорьстали её баржи.Усталостьпрячет пустой рукав,ноябрьперелицует жизнь.

Остудитхолод горячку лбовпростуда.Просто иду. Туда.Отсюдав серую нелюбовь,оттудав долгое никуда.

Свой тайныйсуд надо мной верша,но явныхне засчитав измен,фатальноследуя за – шаг в шаг —ноябрьприговорит к зиме.

Декабрьское

А мороз бородат и рус,даже рыж он.Под ногой аппетитный хрусткочерыжек.

Неба белый стеклянный сводпросквозилотак, что солнце, взойдя на лёд,заскользило…

Тротуар что каток с утра —бич прохожих,и автобус взять «на ура»очень сложно.

Губы сводит, румянец щёкстужа лижет…А морозец всё щёлк да щёлк!Вправду – рыжий…

Карусель