Сказки о сотворении мира - Ирина Ванка

— Шо цэ за людына такая, медиум?

— Очень неприятная людына, Оська! Существо без личности, как дом без хозяев. Пользуются все, кому надо. Никогда не знаешь, с кем общаешься под его оболочкой. Хорошо бы отвадить Саву от нашей компании.

— Как только — так сразу. Что насчет грека?

— Эрнесту надо решиться на возвращение. Хреново будет нам всем, если он откажется это делать.

— А то мы по уши в шоколаде! Чего терять-то? Грека по любому надо куда-то девать. Люди Копинского ждут его, не дождутся в Майами.

— Копинский знает о Летающем городе?

— Однажды узнает. Кого-нибудь из нас выследит. Вопрос времени, а время работает против нас. Или ты отправляй грека в рай, или… я не вижу другого выхода.

— Оскар, я таких упрямцев еще не видела!

— Не говори! — согласился молодой человек, допивая воду. — Я тебе не рассказывал про лося?

— Нет, про лося не рассказывал… — ответила Мира. — Понимаешь, я могу убеждать человека, способного мыслить. Могу находить аргументы, выслушивать возражения, могу войти в положение, и, в конце концов, согласиться. Но я бессильна против сплошной добродетели!

— Здесь дело исключительно в логике восприятия. Вы разные существа, поэтому логика у вас разная. Короче… — начал Оскар. — Возили наших детдомовских летом на дачу в лесничество, а у лесника жил лось. Довольно приличный лось. Детенышем подобрали, выкормили на свою голову. Так вот, этот лось был феноменально упрям. Дело даже не в том, что он не хотел возвращаться в лес. Он просто был аномально упрямым лосем. Клянусь тебе, сколько живу, не встречал даже близко похожего упрямца. Не встречал, пока не познакомился с его бесподобием блаженным Эрнестом. Этот упрям как два лося сразу. Знаешь, почему? Потому что наша человеческая логика ему как палкой по заднице. Попробуй оглоблей объяснить откормленному лосю, почему ему не место у сытной кормушки.

— Сейчас отдохну и попробую, — решила графиня. — Сегодня я его доконаю.

— Или он тебя. Ставлю на его бесподобие…

— А ты-то что предлагаешь?

— Прекратить бесполезный треп и начать действовать.

— Как?

— Примерно так, как тебя вышвырнули из форта в мамочкины объятия. «Белый огонь» можно получить из оружейного кристалла. Немного терпения, и грек вознесется, как лебедь.

— Вот, — Мира вынула ствол и продемонстрировала товарищу. — Белый огонь в чистом виде. Ничто кроме Ангельских Стрел эффекта не гарантирует. Тем более что Стрелы когда-то принадлежали ему. Они пришли ко мне потому, что никто другой не переубедит упрямого лося.

— Но ты же не собираешься отдать ему палку?

— Не отдать, а вернуть.

— Спятила! — воскликнул Оскар. — Даже не думай! Я тебе запрещаю! Выброси из головы! Все! Разговор окончен.

— Оська, — улыбнулась графиня, — ты обознался. Разве я похожа на Юльку? Я, в отличие от твоей пассии, уже сдала свой экзамен.

— Не делай этого! Можно найти вариант. Можно попробовать вызвать поле без помощи Стрел. Нет, Мирка, такое решение надо сто раз обдумать. Последнее дело отдавать ствол всякому проходимцу.

— Мне он уже ни к чему. Теперь здесь ангельские кристаллы.

— Младший Кушнир посодействовал? Не важно. Поменяем камушки еще раз. Сам поменяю.

— Не на что менять. Один из камней дяде Давиду пришлось разрезать, и теперь, чтобы купить самородок нужного качества, пришлось распилить для огранки обе мои «батареи». Оскар, я не могу больше одалживаться у Жоржа, зная, что никогда не верну.

— Почему ты не обратилась ко мне?

— Разберись сначала со своими долгами!

— Мои долги — мои проблемы! Не твои, а мои!

— А моя проблема — твой скандальный характер! Не загрызся бы ты с Копинским, были бы и деньги и оборудование.

— И все равно не надо отдавать ствол. Сделали раз — сделаем еще. Прежде чем делать глупости, надо все хорошо обдумать.

— Мне надоело таскать за собой дубину, — призналась графиня. — Ствол манипулирует мной, а не я им, делает из меня персонаж дешевого чтива. Близок день, когда я избавлюсь от него сама. Пусть хоть Эрнесту поможет. Да и мне спокойнее. Неизвестно, как примут гуляку. Когда мамочка встречала меня из форта, я возблагодарила Автора за то, что швырнул мне вдогонку это.

— Можно поискать частоту без Стрел. Вернемся в Россию, попробуем с Учителем что-нибудь сделать. В крайнем случае, дотащим грека твоего до Москвы.

— Дотащить не проблема, — согласилась графиня. — По крайней мере, он весит меньше, чем лось.

— Мирка, ты сделала глупость. Может, самую большую ошибку в жизни.

— Выбора не было. Ты прав, во Флориде Эрнесту делать нечего. Мне тоже не нравится настроение Макса. Сможешь перекинуть его отсюда на какой-нибудь портал в Подмосковье?

— Сейчас? — удивился Оскар. — Я не волшебник! И не в сговоре с «автором». Знаешь, сколько я пыхтел, чтобы открыть Летающий город?

— И я о том же! Тебе бы сюда приборы.

— Лаборатории больше нет. Только Греаль прикрывал нас с греком, когда мы прорывались через копинский дольмен. По этой причине я не мог его сразу забрать с собой.

— Хочешь, я привезу?

— Хочу, чтобы ты отправила его в Подмосковье. Книга Эккура и все мои наработки последних лет записаны на кристалле Мозга. Кроме Учителя никто не снимет информацию. Хочу, чтобы делом занялась ты, а не Юлька. Ни слова не говори разгильдяйке. Люди Копинского ходят за ней по пятам, а эта кукла корчит из себя самку супермена.

— Давай я сначала поговорю с Максом?

— О чем?

— Попробую убедить его оставить тебя в покое.

— Ты, смотрю, сегодня убеждать мастерица! — заметил Оскар. — Причем здесь я, если ему давно нужен грек? В чем ты его убедишь? Он оставит меня в покое, как только получит свое. Лучше убеди грека… Объясни, как взяться за ствол, чтобы замкнуло поле, и пусть держит, пока над ним не засветится нимб. Думаю, засветится, если Арик не надурил в расчетах. А если надурил… — Оскар задумался. — Тогда очевидцев неслабо шибанет о стену. Лучше дай ему Стрелу и уйди.

— Но Эрнест не собирается возвращаться. Я старалась ему объяснить, что миссия Ангела на земле закончилась, но у него свое мнение.

— Теперь Копинский будет стараться. Твой Ангел пришел сюда спасать заблудших? Будут спасать на пару. Стоит им встретиться — дело кончится страстным взаимным обожанием.

— Что Макс сделал с твоей лабораторией?

— Ничего. Я сам уничтожил информацию, — признался Оскар. — Оставил пустое железо, купленное на его деньги, чтобы подавился.

— А что за мировоззренческие нестыковки между вами?

— Никаких! Просто я не дрессированный пудель, чтобы плясать канкан перед его мафией. Они считают, что могут купить за бабло все на свете. Уверены, что человечество будет принадлежать им, но я не умею быть собственностью, и продаваться не собираюсь. Лучше сдохну здесь вместе с греком, но и его не продам!