Надрывы - Михаил Дубаков

— А что ж делать-то? Придется жертвовать! Хранитель?

— Хорошо! Пожалуй, ничего лучше мы не придумаем. Зар-Грон, будешь отвлекать. И… ты знаешь, что делать, если нельзя будет избежать пленения или хотя бы схватки.

Одна из теней угрюмо кивнула головой, отделилась от остальных и завернула за угол дома. Через пару секунд послышался стук в дверь, затем едва уловимый хрип и глухой звук упавшего тела. Спящий человек тотчас вскочил и бросился вон из комнаты. Смерть всегда заметна, опытный маг без труда зафиксирует ее вблизи, а этот человек, казалось, знал толк в магии.

— Эр-Зор! В окно! Быстро!

Тень кошкой метнулась в спешно распахнутое окно и спустя каких-то десять секунд точно так же выпрыгнула оттуда, сжимая в руке клинок с гардой в виде черного дракона, укусившего себя за собственный хвост.

— Есть! — шепнула тень. — Бежим на запад!

Отбежав метров сто, тени остановились, принюхались к прохладному запаху ночи:

— Лотос… Зар-Грон… — прошептала тень.

— Его больше нет, уходим! Эр-Зор, помоги замести следы!

Семерка теней стремительно скрылась за домами, а две стояли неподвижно, словно каменные статуи. Через минуту они, словно очнувшись, рванули следом.

Сейчас даже лучший из лучших магов империи не смог бы найти самого блеклого отпечатка следа, самого тонкого запаха, малейших нитей в Тонком мире. Вот поэтому сейчас Аркин стоял в недоумении над кучкой мелкой пыли, в которую превратился улепетывавший от него… кто? Человек? Он так и не увидел. Что это черный лотос, он догадался сразу. Только его аромат превращает плоть, кости — все, в такую бесформенную кучу. Черный лотос… И больше не единого следа.

Утром, когда взойдет солнце, он обнаружит пропажу клинка и в ярости пойдет хоронить лучшего друга, а пока только пыль, и неожиданно спокойный запах ночи, который тушил пожар гнева, но слишком слабой струйкой.

***

Герк прекрасно помнил Третью эпоху, помнил памятью книг, конечно. Коронованный Альганом не мог не помнить времена полного краха эльфов. Он не мог не помнить каждую проигранную битву, каждый разрушенный город, каждого несчастного короля, потому все они были несчастны, потому что все они терпели поражения, все их армии неизменно сдавали город за городом. Он должен был помнить, как панцирная пехота людей сажала на копья их женщин, как похотливые десятники насиловали их прямо на улицах, как надменные и гордые сотники с презрительными улыбками на уродливых лицах смотрели на это, молчаливо поощряя грабеж, убийство и разврат. Он должен был помнить, чтобы мстить. Месть немыслима без памяти, которая непрерывно подбрасывает хворост в ее огонь. Чем ярче память, тем жестче месть, тем легче отринуть все и броситься туда, за горизонт, где наслаждающийся победитель спит беззаботным сном Сильного. Разорвать, искромсать, задушить, увидеть в его умирающий глазах прощальный испуг и изумление, а еще сочувствие… именно сочувствие. Только победивший осознает всю бессмысленность мести, только он способен сочувствовать, глядя в кровожадное лицо мстителя.

Но нет! Его сочувствие ни на йоту не сдвинет уверенность в правоте, ни на миг не отдалит сладостный момент убийства.

Герк знал это, а потому помнил всю Третью Эпоху, вплоть до мельчайших деталей.

— Милорд, — вкрадчивый шепот Хевра вырвал сумрачного правителя из задумчивой полудремы. — Последний отряд Шшилта прибыл вчера вечером. Все в ссборе…

— Завтра на закате выступаем, а сегодня будет Ракад, ступай и передай всем Главным.

— Сслушаюссь… — Хевр низко поклонился и незаметно выскользнул из зала.

Герк расслабленно прикрыл глаза. Шестое воплощение клинка Мглы было мощнейшим. Это знали немногие, но надежда была велика, и оно свершилось. Шестое воплощение с момента Великого Поражения должно было быть таким, пророчество сбылось. А теперь…

Отмщение! Оно уже близко, уже доносится его сладкий аромат, виден краешек его кровавого тела, слышен звук его непреклонных шагов…

А что он сделает с императором… О, Герк помнил, что сделали люди с его предком, последним королем Третьей Эпохи. Как его истязали месяц, целый месяц каждый день палач отрезал кусочек его плоти, ломал кость и забивал в грудь стальной гвоздь. Колдуны заботливо поддерживали жизнь и сознание в кровоточащем, разорванном болью и мукой теле. Сорок первый гвоздь оказался последним, даже колдуны не смогли удержать душу в остатках плоти. Но ни разу, ни единого разу король не застонал. Они так и не услышали его слабости, не услышали слов о пощаде.

Жалкие остатки темных эльфов прятались в лесах и в предгорьях, но не были сломлены. Они жили только одной верой, только одной мыслью, что возрождение будет и свершится месть, великая и праведная. Постепенно новые секреты Тьмы пробивали дорогу, Тьма всегда принимает униженных и слабых, не задавая вопросов. Маленькое лесное королевство ширилось и крепло, втайне от всех, сокрытое неодолимой для Света завесой.

Настал час, сбылось пророчество, в шестой раз воплотился клинок, прислал свои войска Шилт, все готово… Можно начинать…

Герк встрепенулся: Пора!

Упругой походкой победителя он вышел из дворца, вновь отстроенного дворца великой звезды Альган.

На каменных плитах огромной площади выстроились войска. Четырех лучевую звезду образовывали ровные шеренги коленопреклоненных. Первый луч уперся прямо в крыльцо: элитная гвардия на тяжеловесных черных единорогах, угрюмо потупивших глаза при виде сумрачного правителя, и Главные, скрестившие лезвия клинков. Второй и третий лучи раскинулись поперек: ударная пехота Шилта с клевцами наперевес, тяжелая кавалерия и арбалетчики. Четвертый луч короче всех остальных: редкая шеренга магов в черном, они и Главные — единственные, кто смел стоять прямо.

Герк знал, о чем он будет говорить СВОЕМУ войску, он знал, что они хотят от него услышать и был готов.

— Раньше у нас отняли все: дома, будущее, счастье заката и право на жизнь. Мы были втоптаны в грязь и почти забыты теми, кто сделал это. Они торжествовали, пока наши остатки восстанавливали по крупицам былое, пока Тьма воздвигала наш оплот и наши дети в ненависти искали свой путь. Но невозможно сломать истинную гордость! Невозможно выкорчевать истинную силу! Мы возродились и теперь мы сильнее, потому что нас объединяет Великая Цель!

Альган не бросает своих потомков! Вперед же, дети величественной звезды, пусть свершиться месть в первозданном виде, не запятнанная жалостью, не вымазанная неуверенностью! Пусть сталь и пламя ваших сердец выплавят победу! Пусть рухнет под вашим натиском города и люди, видя неумолимую смерть в ваших взглядах, падут на колени! Но не будет им пощады, ибо истинная месть не знает ее!

Встаньте с колен, дети звезды! Приветствуйте Шестое Воплощение Клинка!

Герк выхватил меч из ножен и высоко вскинул его над головой.

— Да пребудет с нами звезда Альган! — крикнул повелитель.

— Во веки веков! — в единодушном порыве прорычали шеренги, ударив правым кулаком по стальным панцирям там, где находилось сердце.

После минутной паузы Герк молча вложил клинок в ножны и удалился. Безмолвный Хевр следовал за ним, и каждый воин на площади провожал его взглядом. В этом взгляде читалось восхищение и единственное желание: умереть за своего правителя, если судьба не даст дожить до победы. Только желание победы пересиливало тягу к смерти — именно этого хотел Герк Мрачный от своих воинов.

***

— Ну что, внучек, не устал еще? Недолга наша жизнь, а знать и сделать надо много, не в пример больше любого человека, не в пример… А для того необходимо основательно учиться, дабы не повторять ошибок прежних, как отец твой, к примеру. А сейчас поговорим о силе, но не простой, грубой, а о силе разума!

"… Разум не пугает только образованных, остальные же, глупые и невежественные, надеются на силу свою, но подспудно опасаются Мудрых, не желая признавать очевидное превосходство их над собой.

Уверенность мысли рождает магию во всей первозданной и величественной красе Великой Идеи Совершенствования.

Уверенность мысли, воплощенная в словах, передается остальным, и целые толпы становятся послушными уверенному.

Но как смешны те, кто презирает разум, отринув все превосходство его, словно бесплотную несуществующую идею! Как смешны они, полагающиеся на силу своих рук и остроту меча!

Любой из них скажет, что в неуверенных руках не удержать меч, неуверенными руками не попасть из лука, неуверенные руки выронят топор.

Но не знают, смешные в своей близорукости, не хотят признавать, что лишь неуверенность, слабость разума делают крепкие руки дрожащими! Что клинок, лишенный духа победы? Костыль для хромого! Страшитесь же хромого разума, не обманывайте себя!.."

********************************************************************************

Глава 14.