Дежавю - Татьяна Шмидко

Я понял, что отчаянно завидую этому грубому, неотесанному рыбаку, даже был готов отдать все, что у меня есть, за то, чтобы оказаться на его месте. Я впервые не смог отнять жизнь у человека, видя, что я убиваю.

Наверное, в этот момент я и сломался – понял, что, лишая жизни человека ради крови, я убиваю нечто прекрасное – любовь, которая в нем живет и его окружает. Когда это открытие улеглось в моей голове, я ушел, так и не напав.

Сказать, что в тот вечер мой мир перевернулся с ног на голову – ничего не сказать… Пару недель меня мучила сильнейшая жажда, и я опустился ниже некуда – ушел в лес и загрыз нескольких животных. Их кровь была безвкусной, но принесла облегчение. Это была приемлемая плата за то, что та семья осталась в живых. К моему удивлению, физической силы не стало меньше, а даже наоборот – я внезапно почувствовал себя сильным, как никогда ранее. Думаю, это произошло из-за того, что меня перестали донимать постоянные укоры совести.

Затем я старался проводить все свое время в поместье, ведя самую обычную жизнь, только по необходимости пересекаясь с людьми. Я не строил планов на завтрашний день и просто наслаждался жизнью без убийств. Глаза перестали быть красными и стали странного желтого цвета, но реакция и сила не стали меньше.

Я достаточно подкосил популяцию горных козлов, и пастухи стали подозревать, что в горах орудует стая волков. Но сейчас это было не суть важно. Главное было то, что вечерами я сидел на веранде своего дома, глядя на заходящее над морем солнце, пытаясь впитать его тепло свой холодной, каменной кожей и ощущал, как мир и спокойствие светлой рекой кружатся в моем сознании.

Чтобы чем-то занять себя, я постепенно наполнил дом мебелью, сделанной вручную. Почему-то особенно нравилось украшать ее поверхность тонкой резьбой. Я кропотливо вырезал на ней сюжеты из своего прошлого и из той жизни, о которой я никогда никому не рассказывал. Это приносило мне успокоение. Я даже сложил камин и разводил в нем огонь, чтобы наполнить дом уютом, садился в самодельное кресло возле него и, закрыв глаза, представлял, что вот сейчас в мой дом зайдет Учитель, и мы с ним поговорим обо всем, что меня тревожит…

Вот так, в простых ежедневных заботах, в решении простейших насущных проблем и проходило мое исцеление. Я словно попал из штормового моря в тихое озеро с прозрачной чистой водой. Такого покоя я давно не испытывал.

Но как бы я ни старался, прошлое иногда возвращалось в мою размеренную жизнь, принося тот вид воспоминаний, от которых я с удовольствием бы избавился. Чаще всего это было сожаление о потерях в Мексике. Пару лет назад, во время отчаянного штурма крепости я мог выставить только одного моего бойца против пятерых из клана Монтеги. Не было времени создавать новую армию – толпа необученных новичков могла погубить все дело. Поэтому пришлось собирать остатки уничтоженных ранее кланов. Древние, хорошо обученные бойцы, прошедшие много войн, которые шлифовали свое мастерство еще со времен фараонов, стали плечом к плечу и последовали за мной в бой. В опасном сражении многие из них закончили свое существование на этой земле. Но многие выжили и, отпраздновав победу, снова разбрелись по лику земли.

Эти жертвы были необходимы – конфликты из-за богатых территорий, перераставшие в войны, были неизбежны, и, если их тщательно не спланировать, последствия будут непоправимы. Моей прямой обязанностью было поддержание баланса между миром людей и вампиров, а так же между различными кланами бессмертных, удерживание их от взаимного уничтожения.

Как будто нам не хватало проблем с оборотнями! Вампиры всегда тяжело шли на уступки – терпение и понимание не входят в список наших добродетелей. Поэтому мне приходилось просчитывать последствия конфликтов и выбирать, кому следует проиграть в войне, а кому – победить. Отступать приходилось заставлять силой, чаще всего упрямцы платили за это жизнью. Я уже не понимал, зачем я это делаю – нападаю, рву, уничтожаю? Неужели вечность дана для этого? Неужели я обречен на бесконечные бои, между которыми я опять и опять убиваю ради крови, которая дает мне силы снова убивать, но себе подобных? Это был безумный круг, из которого я мечтал вырваться.

Резкий звук заставил меня открыть глаза и очнуться от прослушивания мыслей и ощущений прохожих. К низкой телеге, возле которой стоял отец Поля, подбежала свора собак и стала облаивать отца мальчика. Обычный ребенок забился бы в ближайший угол или с плачем зарылся лицом в мамину юбку. Но Поль, мой любимец, нашел в прелой соломе толстую палку и бесстрашно выскочил из-под телеги, замахнувшись ею на вожака стаи, чтобы заслонить собой отца и сестру. Вожак стаи стушевался из-за такого неожиданного отпора, и собаки отступили. Палка полетела им вслед, заставляя опасливо поджать хвосты. Поль победно вскинул руки вверх и с радостным криком подпрыгнул на месте. Вот он, – перспективный, бесстрашный лидер, способный вести за собой в бой! Я с уважением посмотрел на него, на секунду наши взгляды встретились и я улыбнулся ему, видя в смышленых глазах интерес к моей персоне. Определенно талантливый парень – из него вышел бы отличный командир. Я так и видел его невероятно сильным, непобедимым, бессмертным… таким же монстром, как я.

Стоит ли бессмертие такой судьбы? Моя идеальная память услужливо предложила полный список моих «детей». Хотя я столетия назад сбился со счета, честно говоря, просто перестал его вести, перед моим внутренним взором пронеслась примерно сотня самых способных из них. Я сознательно лишал их человеческой жизни, превращая в практически неуязвимых монстров. Интересно, счастливы ли они сейчас? Я никогда не был человеком, поэтому не имел возможности о чем-то жалеть, а вот они? Ответ на этот вопрос сейчас я не получу, поэтому усилием воли прекратил этот «просмотр».

Все, с наблюдениями на сегодня покончено. И самоанализа тоже достаточно.

Я без сожаления вылил пиво на каменную мостовую и встал, размышляя о более приземленных вещах – мне нужно было разыскать толкового кузнеца.

Дело в том, что на территории моего удела рос старый дуб, в который попала молния примерно месяц назад. Не то чтобы я был брюзгой, но эта коряга портила вид на закат. Я собирался его выкорчевать вручную, а из ствола сделать доски для мостика через ручей, который убегал вниз, к морю, через дальние виноградники. Мост сам по себе как конструкция был абсолютно не нужен, но хотелось как-то украсить свою территорию. В планах была также беседка, а может, озеро с зеркальными карпами посреди сада… я еще не решил. В общем, на зависть соседям, которых я и в глаза не видел, здесь со временем будет лучшее поместье на всем побережье.