Эйя - Мирослава Мэй
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ваше тело первое время будет не слушаться вас. Не переживайте. Это нормально для человека, который был обездвижен больше месяца. Старайтесь не делать резких движений, иначе закружится голова. Через несколько дней все придет в норму. – Она взяла его правую руку и стала нежно разминать затекшие суставы.
– Меня зовут Айвен и я не дуага, как вы уже, верно, заметили, но не бойтесь. Кто придумал глупость, что нельзя смотреть и разговаривать со мной? Я не кусаюсь и мои прикосновения не смертельны.
Девочка грустно улыбнулась самой себе, старательно отводя от него глаза, а он внимательно следил за каждым ее движением. Ее умелые пальчики приятно массировали конечность. Смысл ее фразы не сразу дошел до затуманенного разума, пока где-то на задворках сознания яркой вспышкой не пришло понимание, что белоснежные ладошки девочки как-то уж совсем неестественно контрастируют с его смуглой кожей. Он резко вскинул голову и сжал ее ладошку, веля остановиться. Почему он только сейчас заметил столь явные отличия между ними?
Его охватил необъяснимый страх, но он почему-то также быстро исчез, как и возник. А этого просто не может быть! Сайя! Что такого могло с ним приключиться, чтобы сейчас перед ним сидела и разговаривала как ни в чем не бывало самая, что ни на есть настоящая аннерийка! Не ребенок, девица! Или он умер и ему все это кажется? Он несколько раз моргнул, желая прогнать наваждение, но девушка никуда не исчезла и продолжала сидеть рядом, искоса взирая на него грустными, уставшими глазами.
Набрав в легкие побольше воздуха, Вейн Руасу медленно, растягивая слова, спросил ее:
– Что случилось со мной, дитя? И откуда ты взялась?
На чистом дуагском языке она поведала ему историю его плачевного состояния и о том, каким образом очутилась в замке две ночи назад.
Король был поражен ее рассказу и пребывал в глубочайшем потрясении. От того, что проспал больше месяца своей жизни. От того, что сейчас беспощадный враг его народа сидел подле. От того, что он бескорыстно спас его от смерти. Это никак не вязалось с тем представлением, что он имел об этой расе до этого. Его отцу, как и ему никогда не доводилось видеть их. Он знал об аннерийцах не больше остальных.
Все ее слова просто не могли быть правдой, потому, что это было невозможным! Было. До этого момента. Ей он верил.
– Так ты родилась в Запретных землях? – Еще раз переспросил король, не верящим голосом.
– Да, господин. По правде, я не знаю этого наверняка, но с младенчества меня растила и воспитывала кормилица Иериель. Мы жили вместе на опушке леса, пока она не умерла несколько месяцев назад. Она заменила мне мать и отца.
– И ты никогда не видела своих сородичей?
– Никогда. Только дуаг, которые жили с нами по соседству. Сейчас уже правда никого не осталось – все умерли. Лишь дядюшка Тронвилль остался со мной в Синем лесу.
– И он не испытывает к тебе страха?
– Нет, что вы! Отчего же меня бояться? Он зовет меня дочкой. – Девушка мило улыбнулась. – Иериель правда не хотела, чтобы меня видели пришлые.
– Пришлые?
– Да. Женщины, искавшие у нее помощи.
– Твоя Иериель тоже была аннерийкой? – Подозрительно спросил Вейн Руасу, прищурив глаза.
Айвен не решилась солгать этому мужчине.
– Да, господин. Тоже.
Король надолго замолчал, переваривая услышанное. Он то и дело пристально вглядывался в лицо девушки, как будто пытаясь что-то там разглядеть. То плотно сжимал веки, мотая при этом седеющей, каштановой шевелюрой из стороны в сторону.
– Молодой мужчина тоже страдает. – Айвен осторожно прервала размышления Вейна. – Песня ветра прошла сквозь него и вернулась мне с болью, когда я пела ее вам. Словно ему не хватает какой-то очень нужной и важной составляющей…
– Это так, дитя.
– Что с ним такое?
– А ты загляни в его глаза и сразу все поймешь.
– Я заметила, что они карие. Не зеленые, как у всех. Цвет его души – коричневый?
– Нет…
– Тогда что же? Может быть я смогу помочь и ему…
– Если бы ты могла помочь ему – я бы бросил все богатства мира к твоим ногам, но боюсь, что это невозможно… Сайя не наделила моего сына душой. – Горестно прошептал мужчина.
Айвен зажала рот рукой, сдерживая крик. Ее глаза округлились до уровня блюдца с водой, стоящего на прикроватном столике, чем привлекла внимание ее собеседника. Только сейчас Вейн Руасу обратил внимание, что цвет ее глаз не льдисто-голубой, как должен быть у ей подобных, а насыщенного, бирюзового оттенка. Приглядевшись он увидел, что темно-голубой и зеленый цвета в них плавно двигались, перетекали друг в друга и, смешиваясь, создавали иллюзию морской волны, как если бы…
Он нахмурил кустистые брови.
– Сколько тебе лет, дитя?
– В первый летний месяц мне должно исполнится восемнадцать. Так всегда считала мой возраст кормилица, – отозвалась на вопрос аннерийка.
– Как и моим детям…
Второй раз за утро великий король Дуаг испытал шок. Похоже, великая богиня все-таки услышала молитвы его жены.
– Что не так с моими глазами, господин?! – Испуганно воскликнула Айвен.
Почувствовав невероятный прилив физических сил, как будто и не случалось с ним никакой напасти вовсе, король самостоятельно привстал с подушек и облокотился о спинку кровати.
– Все так, моя добрая, чудесная девочка. Все так… – Тихо посмеиваясь, ответил он.
Их разговор прервал громкий, радостный возглас Данталиана и Вейн, отвлекаясь от девушки, переключился на него. Он дал ему ряд поручений, касаемо аннерийки и с нетерпением ждал Мойру, чтобы поделиться с ней своей невероятной догадкой. Кроме того, его старший сын нетипичным для него поведением уже почти подтвердил ее.
***
Полностью одетый, как подобает королю, Вейн Руасу приводил в порядок свои растрепанные волосы напротив большого зеркала, когда в его покои фурией влетела жена и с радостными объятиями бросилась ему на шею.
– Дорогой, ты очнулся! Хвала небесам! Как же я переживала! Места себе не находила думая, что ты оставил меня и больше никогда не откроешь глаза!
Мойра лихорадочно целовала его лицо, гладила руками грудь и плечи. Он заметил, что она сильно похудела и
