Мозг ценою в миллиард - Лен Дейтон

— Гобой десять, гобой десять. Северное управление проката машин вызывает гобой десять. Срочное сообщение для вас, гобой десять, пожалуйста, ответьте…

Сначала мне пришло в голову, что это Долиш пытается вызвать меня на очередное дежурство. Сотрудники, которые живут в центре города, всегда получают экстренные вызовы, так как живущие где-нибудь в Гилфорде уверяют, что им до Шарлет-стрит добираться не меньше часа, а за это время экстренная ситуация обычно отпадает. Тем не менее я ответил на вызов и услышал, что клиент по имени Тернстоун хочет связаться со мной.

— Пожалуйста, — попросил оператор, — позвоните по уличному телефону-автомату.

Тернстоун — кодовое название операции по розыску Ньюбегина. Я находился всего в нескольких шагах от конторы и потому решил заглянуть в комнату управления. На Шарлет-стрит в здании рядом с моим офисом находились телефонная станция, шифровальные устройства и масса лишних чиновников с Саус-Одли-стрит. Я зашел в свою контору и через нее перешел в новое здание. На то, чтобы войти туда с улицы и миновать привратника, уходит не меньше получаса, будь вы хоть родственником премьера.

Бесси находилась в комнате управления. Между сотрудниками группы связи имелась договоренность, что один оператор будет дежурить круглосуточно для обеспечения операции «Тернстоун». Бесси была в курсе всего происходящего.

— За докторским кабинетом возле вокзала Кингз-кросс, — сказала она, — наблюдает констебль из Специальной службы.

— Его интересуют контакты человека по имени Пайк, — сухо продолжил я.

— Совершенно верно, — подхватила Бесси. — Человек по имени Пайк. Так бот, этот Ньюбегин недавно появился у доктора — время у меня зафиксировано — и ушел от него ровно десять минут назад.

— Ясно, — сказал я. — Продолжайте…

— Ну, констебль оснащен радиопередатчиком. Когда я нажимаю вот эту кнопку, он получает вызов. Сейчас я ее нажму, — и она с преувеличенным усилием опустила палец на кнопку. Я оценил ее ответственность за порученное дело.

На пульте вспыхнула белая лампочка.

— Это сигнал подтверждения от констебля, — сказала Бесси.

Мне ничего не оставалось делать, как слоняться по комнате, болтая с Бесси, в ожидании когда констебль из спецслужбы окажется поблизости от автомата и позвонит.

— В следующем году, — рассказывала Бесси, — к пульту подключат несколько сотрудников. Тогда мы сможем фиксировать, где находятся наши люди с передатчиками.

— Прямо как у американцев, — сказал я.

— Ну нет, — ответила Бесси. — Там более совершенная техника слежения, чем эта.

— Я слышал, — согласился я и спросил: — Как Осси?

Муж Бесси Баттеруорс — Остин — время от времени выполнял у нас кое-какую внештатную работенку.

— Не очень, — вздохнула Бесси. — Понимаете, он не становится моложе. Правда, теперь дети выросли и живут отдельно, и нам вполне хватает моих денег, но ему нравится иногда что-то делать самому. Думаю, со всеми происходит то же самое. Сначала стараешься хорошо работать, гордишься тем, что справляешься с делом, а потом оказывается, что с ним трудно расстаться. Осси не хватает работы. Ведь он начал работать с пятнадцати лет. Ну и теперь она стала для него такой же естественной потребностью, как воздух.

— Что решили насчет отпуска?

— Отель «Империал» в Торки. Мы всегда туда ездим в отпуск. Каждый год. Как говорит Остин, они знают нас, а мы знаем их. Иногда мне хочется поехать куда-нибудь в другое местечко, но они знают нас, а мы знаем их, и Остину это нравится.

— Ясно, — отозвался я.

Запищал зуммер.

— Это он, — встрепенулась Бесси, — этот номер только для его сообщений. Соединяю. Обменяйтесь паролем. Помните, что эта линия прослушивается.

— Рита Хейвес, — назвался я.

— Богиня любви, — воскликнул голос на другом конце провода и перешел к делу. — Подозреваемый соответствует приметам Ньюбегина. Сейчас он направляется в южную часть города.

— И вы позволили ему уехать? — сказал я, сохраняя спокойствие.

— Не волнуйтесь, сэр, — сказал констебль. — Естественно, такая работа не делается на велосипеде с блокнотиком в руке. Сейчас за ним следуют две машины, а со мной на задании еще один дежурный агент. За его машиной легко вести наблюдение: она очень заметная, сэр. Одна из таких машин-пузырьков. Скорее всего, марки «хенкель».

— Что значит «заметная»?

— Ну, во-первых, она красная, как почтовый ящик. Во-вторых, на капоте написано «Это радиофицированный «Роллс-Ройс» и, в-третьих, на заднем стекле надпись «Научись припарковываться, ты, свинья!»

Я сообщил Бесси, что за машиной Харви следят, и она соединилась с информационным отделом столичной полиции. Мы услышали, как полицейский автомобиль докладывал, что «объект движется через центр Лондона, по мосту Ватерлоо, по Ватерлоо-Роуд и через площадь «Слон и замок»… Бесси записала адрес, куда направился Харви.

Она передала мне адрес с несколько озадаченным видом.

— Это ваш…

— Мой адрес, — сказал я. — Да, если бы меня не вызвали, я бы именно там сейчас и находился.

Я срочно вернулся домой. Харви все еще названивал в дверь, а полицейский в штатском беседовал с ним, жалуясь, что тоже ждет меня, а я так задерживаюсь. Когда я появился, агент поинтересовался бумагами, которые якобы должен был забрать у меня, но я ответил, что они будут готовы не раньше завтрашнего утра.

— Хорошенькое дело, — сказал Харви. — Я столкнулся у двери с этим парнем, который пришел за документами. Поэтому я и понял, что ты должен вот-вот вернуться.

Я что-то буркнул, гадая, поверил ли Харви переодетому полицейскому. Пока он копался в моих книгах, я приготовил кофе.

— «Падение Крита», «История французской армии», «Кампания Буллера», «Оружие и тактика»… Ты что — помешался на солдатиках?

— Ага, — крикнул я ему из кухни.

— Дурацкое чтение, — сказал Харви. — Нет ли у тебя каких-нибудь книг для такого тупицы, как я?

— Таких в доме не держу, — ответил я и подал ему чашку кофе.

— Я ушел от жены, — сообщил Харви. — И никогда не вернусь обратно.

— Сочувствую.

— По крайней мере мне больше не придется беспокоиться о том, смогу ли я послать детишек в лагерь. — Он сдавленно хихикнул. — Ты знаешь, что я смылся из организации Мидуинтера?

— Знаю.

— Не могли бы твои люди, — он пошарил по карманам, — не могли бы твои люди…

Харви взглянул на меня.

— Что не могли бы мои люди?

— Приютить меня.

— Это невозможно, — сказал я. — В английских домах — американские домовладельцы.

— Я заплачу за аренду дома. Я передам им сведения о британской группе Мидуинтера. Фотографии… все.

— Я знаю все о североевропейских сетях Мидуинтера. Фотографии и так далее…

— Так, — сказал Харви, — понятно. Мидуинтер допустил тебя до Электронного Мозга. Данные и фотографии по телефону. Понимаю. Ну, в таком случае ты сможешь захватить всю группу, когда захочешь. Они меня ищут?

— Ты стал заботой моего начальства, Харви. Они не хотят ни нанимать тебя, ни арестовывать. Они просто желают, чтобы ты исчез. В неизвестном направлении.

Харви кивнул.

— Но когда ты скроешься, — продолжал я, — позволь мне все уладить. Военные и министерство на сей раз действуют заодно. Кто-нибудь из них окажется посмекалистей и… — Я пожал плечами и издал неприятный горловой звук.

— О’кей, — сказал Харви, — я дам тебе знать.

Он поднялся. На нем был один из тех очень английских твидовых костюмов, которые продаются только в Америке. Он пошарил в карманах, поочередно извлекая на свет ключи, кредитные карточки, скомканные бумажные деньги и запихивая все обратно.

— У тебя никогда не возникает ощущения, — отрешенно сказал он, — что все мужчины в мире несутся так быстро, что в итоге загораются. Мысленно. Меня такое чувство навещает. Понимаешь, женщины спокойно стоят на месте, а ты проносишься мимо них с огромной скоростью, и мысли твои полыхают?!

Он замолчал. Я ничего не ответил ему. Тогда он заговорил снова, скорее всего обращаясь к самому себе. Ему было безразлично — слушаю я его или нет.

— Женщины, все как одна, спокойны, неподвижны, со своими прическами и детьми. Спокойны. Очень спокойны. Как трава перед грозой. Перед ними будут проноситься другие мужчины, кто угодно, эти мужчины тоже будут пылать, но женщины останутся неподвижны и спокойны. — Он опять принялся что-то искать в карманах. — Что они делают со всеми деньгами? Моя жена глотает деньги, как соленый арахис, и никак не может насытиться. Деньги, деньги, деньги… Она больше ни о чем не думает.

— Что это? — спросил я.

— Лапка кролика. Говорят, она приносит удачу, — объяснил Харви, протянув мне жалкий высохший кусочек меха на косточке.