Любовь Сейдж - Сандра Браун

— Нет, ты либо обходишь их, не договаривая, либо скрываешь посредством бойкого язычка и противоестественного поведения.

Сейдж гневно сверкнула глазами, потом перевела взгляд за окно. Они проезжали мимо невспаханных полей. Тут и там лежали кучи прошлогодней соломы, земля ждала весны, культивации.

Культивация напомнила Сейдж об ирригации, а ирригация — об изобретении Харлана: только оно одно могло спасти «Тайлер дриллинг», если, конечно, дела в нефтедобыче не пойдут на лад. И когда это случится, — а Сейдж верила, что так оно и будет, — братья могут полностью передать ей ирригационный бизнес. Например, в качестве дочерней компании.

Не успев как следует наплаваться на волнах своих фантазий, Сейдж неожиданно вспомнила, что деньги у них на исходе. Неужели придется возвращаться не только без успеха, но еще и без гроша.

Интересно, долго еще им удастся быть вместе и не прикончить друг друга? В качестве альтернативы можно было бы заняться любовью, но этот путь закрыт. Теперь Сейдж прекрасно сознавала, что так много плачет из-за сексуальной неудовлетворенности.

Чем теснее они сближались, тем сильнее шарахались друг от друга. Чем меньше была комната в мотеле, тем дальше, каждый к своему краю, они спали. И не от Сейдж исходило такое поведение — она просто подхватила его настрой.

Харлан не целовал ее с того самого ужина в придорожной закусочной. Он даже не намекал, что одна из кроватей в их сдвоенных номерах может оказаться лишней. Разговоры их крутились исключительно вокруг текущих дел, и не было в них того дразнящего подтекста, который так не нравился ей раньше и по которому теперь она так скучала. Сейдж была, напротив, сбита с толку и разочарована.

Ну почему за две недели Харлан не сделал ни одного захода? Неужели готовит ее к тому, что в один прекрасный день так же неожиданно исчезнет из ее жизни, как и появился в ней?

Чуть не плача от одной этой мысли, Сейдж высунулась в открытое окно, подперла ладонью подбородок и уставилась на пролетающий мимо пейзаж.

На окраине небольшого городка раскинулось неправдоподобно зеленое, тщательно ухоженное и ровно подстриженное поле. Там ходили люди и сновали маленькие белые гоночные машины. Треугольные флажки на тоненьких шатких стойках своим трепетом, казалось, старались привлечь внимание.

Сейдж вдруг рывком выпрямилась:

— Гольф!

Глава 14

— Пардон?

— Гольф… Гольф. Гольф!

Харлан кинул взгляд через плечо.

— Предлагаешь сыграть несколько лунок?

— Харлан, мы не в той лунке рыбу удили! — От возбуждения Сейдж не заметила, что нагнулась к нему и схватила за ногу. — С наживкой все в порядке, просто мы не там удили.

В его голубых глазах вспыхнула догадка.

— Площадки для гольфа?

— Да. И… и благополучные кварталы, где есть площадки для гольфа, и большие лужайки возле дома, и ландшафтные парки.

— Пригороды, где отдыхают высшие слои.

— Всякие санатории.

— Многоцелевые городские парки.

— Именно! — Отстегнув ремень безопасности, Сейдж кинулась к нему и, обвив руками за шею, звонко чмокнула в щеку. — Нам надо обходить землевладельцев, а не фермеров, говорить с инвесторами и подрядчиками, дельцами и толкачами.

— Предлагаешь вернуться в Хьюстон?

— Не обязательно. А зачем?

— Белчер. Хороший источник.

Сейдж обдумала предложение, прежде чем наложить на него вето.

— Он мелко плавает. Я же хочу найти настоящего магната. Кроме того, я бы не стала связываться с доктором после всего того, что наговорили ему Лаки и Чейз. Чутье подсказывает мне, что все это лажа.

— Предположим, чутье тебя не подводит. В таком случае, куда?

— В Даллас.

— Почему в Даллас?

— Потому что это растущий город, и он ближе всего к Милтон-Пойнту. К тому же, там полно площадок для гольфа!

— А чем хуже Сан-Антонио? Или Остин?

— Но до Далласа отсюда ближе всего, через два часа мы уже будем там!

Она прямо-таки заражала своим энтузиазмом.

— Пристегни ремень, — спокойно улыбнулся Харлан и дал полный газ.

До Далласа он домчал меньше чем за два часа. Сейдж любовалась серебристо-зеркальным изломом города на фоне неба и чуть не потеряла дар речи, когда Харлан вдруг зарулил на крытую стоянку отеля, превосходящего по классу все, в которых они останавливались раньше.

— Зачем сюда?

— По-моему, мы заслужили.

— Хочешь остановиться здесь?

— Ты казначей. Можем мы себе это позволить?

— Конечно же, нет, но гулять так гулять! — И глаза ее радостно заблестели.

— Давай сегодня посидим в шикарном ресторане. Тканые салфетки, полный комплект столовых приборов, изысканность. А потом можно в кино сходить или еще что-нибудь…

— Да, Харлан, давай. Давай скорее!

— А завтра — вновь на соляные копи, Золушка моя, — предупредил он.

— Теперь, когда у нас есть новый план наступления, я тоже жду не дождусь этого.

— Так что, я выросла в убеждении, что значу для братьев не больше какого-нибудь их мячика; можно поиграть или попинать.

Сейдж задумчиво смотрела на пламя свечи, горевшей посереди небольшого передвижного столика в их гостиничном номере. Отель по сравнению с теми, где они останавливались в последнее время, казался дворцом. В номере было кабельное телевидение, широчайший выбор услуг. Все можно было заказать, не выходя из номера.

Вот они и решили не выходить, поскольку устали с дороги. Тянуло расслабиться в номере, а не напрягаться и идти непонятно куда. Они уже уничтожили обед из четырех блюд, а пока налегали на шоколад и кофе.

— И вовсе я не собираюсь с ними соперничать, Харлан. Я просто хочу, чтобы они признали меня полноправным членом семьи и участником семейного дела. Противно быть просто младшей сестренкой, пупсиком.

— Я прекрасно понимаю тебя! — Харлан снял золотистую фольгу с кусочка горького шоколада и отправил его в рот. — Но тебе придется смириться, Сейдж, что в семье ты навсегда останешься младшей, в то время как Чейз так и будет самым старшим.

— Звучит прямо как основы психологии.

— Так и есть, — хохотнув, признал Харлан. — Я в сельскохозяйственном посещал такой спецкурс.

— Так все твои наблюдения основаны не на собственном опыте?

— Нет.

— И братьев с сестрами у тебя нет?

— Нет.

Сейдж играла шариками из фольги, снятой со съеденных ею шоколадок, и взвешивала, стоит ли выпытывать дальше. Ясно ведь, что сам Бойд ни за что не расскажет о своем прошлом.

— У тебя, должно быть, было трудное детство, Харлан. — Сейдж посмотрела на него сквозь пламя свечи. Лицо молодого человека оставалось бесстрастным. — И если не хочешь, можешь мне ничего не говорить.