Доминум - Полина Граф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Рад видеть, что вы еще в добром здравии, луц, – ухмыльнулся Габиум, завидев Альдебарана.
– Ты что-то нашел?
– А чего от вас хотел Зербраг? – вопросом на вопрос ответил Габиум.
Альдебаран напрягся и остановился чуть поодаль.
– Неважно.
– Я это прекрасно осознаю, луц. Но в нашем деле необходимо доверие, вы же понимаете? К тому же мне очень интересно.
Тяжело выдохнув, Альдебаран приблизился к одной из стен, пустым взором окинув древние изображения.
– Зербраг что-то знает. Нужно торопиться. Я не имею понятия, как много, но…
– Он знает достаточно.
– С чего ты взял?
Габиум вымученно улыбнулся.
– Бросьте. Кто из нас был в его «смертном легионе»? Вы, как никто другой, должны понимать, что Зербраг всегда на пять шагов впереди. Он все знает и все продумал. Помимо этого, я бы пересмотрел ваш взгляд на души, которым вы доверяете.
– Хватит косо глядеть на Мерихона, – сухо откликнулся Альдебаран, вновь доставая сверток. – Мне надоели ваши перепалки и жалобы друг на друга. Он не предатель.
– Ну что вы, Мерихон просто дурак. Но он верный. Я сомневаюсь насчет новенького.
– Так ты о Сириусе? Чем он заслужил твое недоверие?
– Скорее чем не заслужил. Луц, я его не знаю. Не думаю, что доверять нечто настолько важное и ценное такой неокрепшей душе – хорошая идея.
– Не сомневайся в моем выборе доверенных. Я готов верить вам так же, как и себе.
– Здорово вам, луц. Я вот даже сам себе никогда не доверяю полностью, – вновь улыбнулся Габиум. – И вам не советую.
– И все же, – Альдебаран пропустил его колкости мимо ушей, – если ты считаешь, что Сириус мог передать информацию о нашем деле Зербрагу, то это просто невозможно. Я рассказал вам все как раз перед встречей с ним.
– Но кто знает? Сириус ведет все ваши дела с недавних пор, вы слишком много ему поручили. – Тут он задумался, а после затряс головой и вскинул ладони. – Ладно-ладно. Я огромный параноик. К тому же по темным каналам кое-что ходит. Возможно, Зербраг узнал и оттуда. Я этого не утверждаю, но…
Альдебаран почувствовал, как холод сковывает его тело, как трещит в воздухе лед.
– Что там говорят?
– Терра. Они упоминали Терру. Думаете, совпадение?
Все проваливалось в пустоту. Взгляд Альдебарана заметался при мысли о том, что Тьме уже может быть известно об Антаресе. Он уставился перед собой – на изображение Баэрдода Путеводного. Здесь, на стенах, рассказывалась его история. Его восхождение как предводителя, его доверие дэларам. Те показывались скудно, как черные неказистые фигуры. Единственным узнаваемым и самым отталкивающим был их предводитель Ревершиль. Тот, кто предал общее дело и кого Баэрдод убил. Но что же происходило до его казни? Изучение мира Светом и Тьмой рука об руку, общие законы, мораль. И в самом начале как рисунков, так и эры Зарождения – огромная черная тень, обволакивающая оба народа. Всем известный образ, существовавший или существующий. Тот, кто был вместе с дэларами и одновременно отдельно от всех. Душа, не появлявшаяся на глазах кого бы то ни было уже долгое время, способная в одиночку убивать светлые легионы. Об этой личности до сих пор слагали легенды, его появления боялись. Он никогда не исчезал до конца.
Альдебаран не сразу вышел из оцепенения.
– Нет. Разумеется, нет. Похоже, все узна´ют обо всем намного быстрее, чем мы предполагали.
– Сначала пусть попробуют туда пробраться. Удачи им с этим.
Тут Габиум вытащил из широкого кармана увесистый механизм размером с небольшой булыжник. Он брызгал лучезарным светом.
– Будем там первее всех, – усмехнулся эквилибрум, подбрасывая потоковое ядро.
– А ты быстр, – устало хмыкнул Альдебаран, переводя взор на ткань свертка. – Отличная работа.
Он потянул за небольшое крепление, попутно уколовшись об покривившуюся позади него иглу. Сердце префекта гулко забилось, но тут же успокоилось, точно ничего и не произошло. Нельзя искать подвох во всем подряд. Каплю серебряной крови эквилибрум вытер об ткань, а затем вытащил из нее содержимое.
При взгляде на вещь Альдебарана немедля окунуло в то время, когда он вернулся в родовое гнездо после посвящения. Небо было темным, ночным, а воздух тяжел и влажен. Альдебаран закончил рекрутство: молодой и юный, он стоял перед бескрайним миром. Ему требовалось выбрать судьбу, направление, которому он посвятит долгое время. Альдебаран сразу заявил отцу, что дальше продолжать военную службу не намерен.
– И что же ты хочешь? – приторно улыбнулся Арктур, отрываясь от своей работы. – О, вероятно, быть сказителем историй? Или делать эфирные картины? А может, историю собрался изучать?
– Я еще не знаю. – Альдебаран заставлял себя говорить твердо. Перед отцом это всегда было сложно. Но Альдебаран решил, что если скажет обо всем как можно увереннее, то отец поймет. – Не армия, это точно. Я не хочу жить ею все отведенное мне время. Только не войной.
– Но это же твоя судьба! Как ты не понимаешь, луц Зербраг уже пригласил тебя в свой легион. Даже твой брат уже перестал капризничать и понял, что благо генума и Света первейшее и важнейшее!
– Я все обдумал.
– Нет, ты подумаешь еще! – взорвался Арктур. Как и всегда – резко, неожиданно, до оранжевых вспышек в глазах. – И примешь верное решение, полезное в первую очередь для тебя! Почему мне вечно нужно указывать вам двоим самый правильный путь?
Альдебарана пробрало до дрожи. В голове и ребрах ударило знакомой режущей болью.
– Не пытайся продавить, – выпалил он, чувствуя кровь на языке. – Я не пойду на это, я сам выберу, что для меня правильно.
– Ты будешь в том месте, которое тебе уготовил Свет! – ярился Арктур. – Ты пройдешь все эти испытания, станешь великим! Будь там, где правильно и нужно для всех! Мы – Белзирак, мы – почтенный, древний и военный генум. Я не позволю тебе поддаться секундному эгоизму. Сколько еще я должен выбивать из тебя эту дурь?!
Вся его сила, казалось, разрывающая нутро на лоскуты, обрушилась на Альдебарана.
Такое бывало редко, но все-таки бывало. Порой казалось, что подобным образом в Белзираке некоторые проявляли любовь к отпрыскам. По крайней мере, Альдебаран не видел иного отношения и не знал, могло ли быть воспитание иным хотя бы в других генумах.
– Что там у вас? – поинтересовался Габиум, нетерпеливо вытягивая шею и вырывая Альдебарана из тяжелых воспоминаний.
– Мой рекрутский клинок, – вымолвил тот, хмуро оглядывая оружие. – Уходя со службы в армии, я его оставил. Не думал, что Зербраг его сохранил.
Эфес состоял из темного
