Доминум - Полина Граф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А затем, после одного похода, без всякой логики, объяснения, причины, повода Антарес стал стремительно набирать силу. И никто не мог тогда даже примерно предугадать, насколько огромной и ужасающей она будет…
– Рад, что ты откликнулся! – донесся со стороны довольный голос.
Альдебаран медленно обернулся к отцу, вставая.
– Что такого важного могло произойти, что ты потребовал немедленной встречи со мной?
– Да чистые пустяки на самом деле, не волнуйся, – отмахнулся Арктур.
– Из-за пустяков ты решил оторвать меня от работы? – скрипнул зубами Альдебаран. – Особенно после того, что произошло в Люксорусе?
– Сдался тебе этот Люксорус! Но ты прав. Честно говоря, у меня к тебе дел нет. Но они есть у души, на встречу с которой ты бы не согласился по своей глупости и недальновидности.
По спине Альдебарана пробежал неприятный колющий холодок. Он прищурился и вместо вопроса просто уставился в проход, уже догадываясь, кого принесла ему судьба.
Вначале появились стражники – в одинаковых серебряных латах, лишенные всякой индивидуальности. Их руки лежали на эфесах увесистых клинков, багровые плащи тяжело волочились следом, словно годы и поступки, о которых сожалеешь. Они встали возле стен. Лица скрыты шлемами, и лишь глаза – все до одного стянутые белой дымкой – слепо смотрели перед собой. Альдебаран с трудом сохранял ровное дыхание при виде их тупых взоров. Сколько раз за свою жизнь он вздрагивал, представляя, что оказался среди них, лишенных личности и воли? Всех этих бедолаг заставили поклясться своей душой – ровно так же, как поклялся Альдебаран перед Бетельгейзе, и так же, как он клялся сотни раз задолго до. И его когда-то, и этих стражников заставляли это делать. Но Альдебарану всегда везло быть в отрядах, которые выполняли свои обещания перед Доминумом – душой, которой они клялись. А если задание провалено, то дальше несколько путей: либо Обливион, либо твой Доминум смилуется и будет держать тебя при себе. Был и третий путь – полное подчинение, подобное Обливиону. Разницы между этими двумя исходами Альдебаран не видел, зато Зербраг прекрасно ее разбирал, раз за разом заставляя своих подчиненных клясться ему в беспрекословной верности и вешая тонны ответственности на их души. Под страхом подобной судьбы солдаты делали все возможное ради выполнения приказа.
Когда Зербраг показался в небольшой зале и встал рядом с радостно ухмыляющимся Арктуром, Альдебарану почудилось, что тот неподъемный груз, который он вешал на свою душу по приказу полководца, вновь с небывалой силой потянул его вниз, в самую темноту.
– Сколько Генезисов, Альдебаран, – с хрипотцой произнес Зербраг, сложив руки за спиной под сохранностью накидки.
И все эти Генезисы рассыпались для Альдебарана пеплом. Казалось, перед командиром он снова стал молодым рекрутом. Совсем юный, неподготовленный, боящийся сказать лишнего.
– Зачем вы здесь? – Альдебаран с трудом узнал свой голос.
– Луц Зербраг оказывает тебе великую честь! – воодушевился Арктур, показывая на своего спутника. – Он считает, что именно ты можешь ему помочь. Альдебаран, надеюсь, ты понимаешь, как нам необходимо оставаться на хорошем счету у Магистрата.
Зербраг коротко кивнул.
– Особенно после того как ваш младший сын запятнал имя Белзирака.
Арктур вздрогнул, точно его лично обвинили в страшных деяниях.
– Луц, вы же знаете, что мы не имели понятия о происходящем, а если бы имели, то немедля сдали бы всех и каждого. Имя этого предателя навсегда стерто из нашего генума. Он больше никоим образом к нам не относится. Разорение того гниющего гнезда порока было вашим триумфом, но ведь именно Альдебаран подсказал вам о Седьмом Элизиуме, разоблачив тем самым всех предателей. Вы можете ему доверять, как и мне.
Альдебарана обдало жаром при виде того, как его гордый отец заискивающе общается с этим выродком Обливиона, как поносит своего собственного сына, а в любое другое время и вовсе отрицает его существование. От Альдебарана также не укрылось и то, как Зербраг еле заметно поморщился.
– Да… подсказал мне.
Ущемленная гордость. Продолжая вглядываться в бывшего командира, в его стройный острый образ, жесткие черты, он вдруг присмотрелся к тяжело опущенным векам – и обомлел.
В то самое мгновение исчезли пугающие образы, древние, точно высохшие океаны забытых планет. Альдебаран перестал видеть в нем непостижимую силу, душу, величие которой нельзя оспаривать. Он вспомнил кровь на снегу, размозженные тела под обломками обвалившейся скалы. Виделось, как его отряд шел на смерть, о том не зная. Души, поглощенные Обливионом… Малая кровь против великой победы. Кому какая разница, если темные разгромлены? Для Зербрага подчиненные – лишь инструменты.
– Тебя здесь нет, – холодно пророкотал Альдебаран, беря себя в руки. – Ты даже не соизволил явиться сюда лично, хотя чего-то от меня хочешь.
Зербраг наконец поднял на него глаза, окутанные фиолетовым сиянием. Вся стража – лишь фарс. Их командир находился далеко отсюда, здесь же стояло его имаго – телесный образ, действующий практически самостоятельно, наделенный волей оригинала. Живой, пока тот ему нужен. И как только Альдебаран сразу не заметил отсутствие отражений? Зербраг же натянул губы в подобии улыбки – кислой похвалы сообразительности.
– Я не волен растрачивать свое время, особенно сейчас. От меня слишком много требует статус Верховного.
– Ты еще не стал им. А я в таком случае не обязан тратить свое время на пустой треп. – Альдебаран резким движением отбросил полы накидки, направившись к выходу. –
