Дикий Огонь (СИ) - Смирнова Екатерина Александровна

- Добро пожаловать, сестра.

***

На лавку мы втиснулись с трудом. Я тихо сидел в углу, уткнувшись в миску супа, и старался не привлекать внимания. Впрочем, я его и не привлекал: местные колдуны облепили Сидори, как мухи навозную кучу, и засыпали вопросами.

Суп навевал воспоминания о тюремной похлебке, но я благоразумно молчал. В конце концов, лучше поесть гадости, чем свалиться замертво с болтом между глаз.

Для колдунов наши новые друзья жили довольно-таки убого. И уныло. Ни оргий, ни кровавых жертвоприношений, ничего, что я столь старательно расписывал в своих выступлениях. В углу сидела девчушка лет десяти и старательно пялилась на жестяное ведро. Очевидно, пыталась вскипятить воду силой мысли, но у нее это не получалось.

- Мы уж думали, вы от бургомистра. Прости нас, добрая госпожа, - арбалетчик, оказавшийся старостой с прекрасным именем Хын, заботливо подливал гостье суп. Услышав его впервые, я чуть не свалился от истерического хохота. – Пуганые мы.

- От бургомистра? Хлипкий мальчишка и девушка? От него рота солдат должна приходить.

Хлипкий мальчишка? Я хлипкий мальчишка?!

- А они хитрые, добрая госпожа. Подошлют шпиона, якобы путника, он по сторонам и пялится. Потом докладывает, чего было и чего не было. А, коли мы его обидим, так, значится, мы первые напали.

- Мы не шпионы.

- Вижу, добрая госпожа, сестра вы наша, - Хын изо всех сил старался сгладить впечатление от нерадушного приема. – Не обессудьте.

- Так бургомистр о вас знает?

- Знает, - лицо старосты стало жестким. – Да делает вид, что не знает. Связываться ему с нами неохота. Мы ему вреда не чиним, а он нам. Заходили тут недавно от бургомистра, вернулся один и без ушей. Намек такой, стало быть.

- Жестоко.

- Как они с нами, так и мы с ними, добрая госпожа. Это еще ничего. Попадись нам де Лантор или сын его, представляете, что бы мы с ними сделали.

Я надвинул капюшон поглубже и уткнулся в тарелку с супом, впервые пожалев о своей приметной внешности. Повязка на глаз осталась в луже, новую мы заводить не стали, поскольку слух об одноглазом дебошире из Хырха по Танаиру разлетелся быстро. Оставалось просто надеяться, что меня не узнают.

- Высшие маги среди вас есть?

- Нет. Был один, земляной четвертой ступени, все мечтал сотворить голема, чтоб защищал нашу деревню. Сарай себе отстроил вон там вдалеке, где дыра в земле, так сказать, лабораторию. Как-то ночью эта лаборатория так грохнула, что на милю вокруг слышно было. С тех пор у нас ни мага, ни голема. А жаль, с земляным магом-то какая картошка родилась. Загляденье, а не картошка. И земля была сплошной чернозем. Сорняк не рос, клопа не было.

- Тогда почему вы здесь сидите? Тут не Тан-Фойден, никто вас в лагерь не сгонит, на костре не сожжет, могли бы встать на учет…

- А мы не хотим! – яростно рявкнул Хын. – Не хотим на учет! К бургомистру на поклон ползать, ошейник носить, налог платить в три раза больше. Детей своих в город сносить, чтоб их, значит, как щенков осматривали, кто породистый, а кто нет, в ком слабо колдовство, а кого головой в ведро, и дело с концом. Мы свободные колдуны. Живем тут и будем жить. Мирно живем, зла не чиним, чай, не Аскольд. Вот Темная Госпожа придет, враз забудут про свои учеты. На коленях будут ползать и скулить, а поздно.

- Отсюда до Раады путь неблизкий.

- А мы подождем, - отрезал староста. – Нам спешить некуда. Подождем и посмотрим, как те, кто нас на костер тащил, сами гореть будут. Ладно, госпожа, прости нас еще раз. О тебе мы, считай, расспросили. А с тобой-то кто?

Впервые в жизни я был не рад, оказавшись в центре внимания. В полумраке мои разные глаза не бросались, прошу прощения, в глаза, но головы я старался особо не поднимать.

- Я ее муж, - принялся я вдохновенно врать. – Хыохыр Хырхский. Увы, я не маг, но всегда вам сочувствовал. Укрывал беднягу во время погрома, так мы и познакомились.

Сидори выразительно подняла бровь. Я пнул ее под столом.

- Сочувствовал – это хорошо. Это ты почти наш, значится, - староста дружелюбно хлопнул меня по плечу, отчего я чуть не свалился носом в суп. – Мало вас таких, кто колдунам может руку протянуть. Обычно все орут: смерть чернокнижникам.

- Я тому, кто такое говорит, в морду плюну, - горячо заверил я. – Уроды они и придурки. Неужто смерть моей Сидори за то, что она колдовать умеет?

Староста крякнул.

- Верно говоришь. Хороший ты человек, Хыохыр, хоть и не колдун. Ладно, идите спать, поздно уж. А завтра мы вас с почетом отправим, куда вы там собирались.

Ночлег семейной паре, то есть нам, обустроили в амбаре. Вначале хотели на чердаке, но я решительно воспротивился, сославшись на боязнь высоты. С чердака сбежать не так-то просто.

Я надеялся, магичка внемлет голосу разума, то есть моему, и мы к этому моменту будем уже далеко от деревни колдунов. Но вместо этого она завалилась спать, грубо ткнув меня в бок и не пожелав ничего слушать. Так что теперь Сидори дрыхла, а я боялся. С каждой минутой все сильнее.

- Сидори, - я осторожно тронул девушку за руку. – Ты спишь?

Колдунья что-то сонно пробормотала и повернулась на другой бок.

Паника от близости толпы колдунов боролась с желанием казаться сильным и бесстрашным. В конце концов паника победила.

- Сидори, - я растолкал колдунью, та воззрилась на меня заспанными глазами. – Ты уверена, что здесь безопасно? Пока ночь, мы можем сбежать по-тихому.

- Пешком и без вещей? Они тебя не узнали, не психуй.

Кто психует, я психую? Да я в жизни не психую!