prose_contemporary - Эльчин Гасанов

– Дочь моя! Сейчас ты на берег выйдешь, там будет мужчина. Близок он тебе, он твой отец. Береги его.

Она заговорила ангельским голосом.

– Это тот, который покинул нас и женился на другой?

– Он самый. И расскажи все то, что от меня ты знаешь про свое рожденье.

К ней обратилась мать девушки. Красивая женщина, излучающая свет и аромат ландыша.

– Дочь. И если спросит он, забыла ль я его иль нет, скажи, что все его я помню и люблю. И жду к себе. Поняла ты меня?

– Да, поняла.

Непонятным образом я вновь очутился на берегу Евфрата. Вернее, я его не покидал, мне удалось увидеть дно реки, и его обитателей. Странно это все. Невольно к этим грустным берегам меня влечет неведомая сила. Все здесь напоминает мне былое. Здесь некогда любовь меня встречала, свободная, кипящая любовь.

И тут я увидел девушку, которая на берег вышла. Она направилась ко мне, и''

Сулейман тихо шепнул некоторые слова. Он пристально посмотрел на меня

Никогда я не забуду этого взгляда. Потом Сулейман странно рассмеялся.

Меня стало леденить ужасом, сжигало сердце. Я остолбенела. Теперь я уже его поняла.

– Сулейман! Тебе не кажется, что ты слишком далеко зашел? – я встретила его взгляд, не спуская глаз.

Лодка давно причалила к берегу. Нас слегка качало волнами. Я стала вставать с лодки.

Сулейман приготовился объяснять, что делал на берегу Мохаммед, но после моего ответа понял, что говорить больше не о чем.

– Ты слишком далеко зашел, Сулейман! – я повторила. -Это каторжноэто гадостноэтоэтотут и слов нет, чтоб выразить.

– Я араб, зовут меня Атуба! Мне можно. Мне все грехи простят. Я ж мусульманин.

– Ты не араб, ты гад. Ты подонок, причем махровый, самый натуральный! Ты хочешь на евреев все списать. Но это глупо! Зачем ты это делаешь? Что тебе сделали евреи? Все говорят, твердят – евреи, евреи, евреи – но никто не понимает даже суть этого выражения. Что вам сделали евреи? Что!?

Люди, которые в XIX веке распространяли миф о всемирном еврейском заговоре, составляют довольно пестрое, разношерстное общество. Это продолжается и сейчас.

Эта фантазия легла в основу антисемитизма. Если евреи специфично понимают политику и жизнь, то не надо это понимать превратно и из этого делать вывод.

Спокон веков людям нужен козел отпущения, и он найден – еврей!

Когда спрашиваешь, что вам сделали евреи – ответы людей далеки от ясности и согласованности. Это все вызывает недоумение. Никто ничего не может придумать получше, чем просто обвинять евреев во всех грехах человеческих.

Изобретаются все новые версии. Дескать, всюду видна направляющая и разрушающая рука еврейства. Ни у кого нет ни одного единого мнения о «преступлениях» евреев. Мол, идеи либерализма – это изобретение евреев и они распространяют их с единственной целью: дезорганизовать и деморализовать неевреев. Или, например, как угроза взорвать мятежные столицы, пользуясь для достижения этой цели метро, подземным переходами.

Многие находятся под дьявольским наваждением. У всех на устах – евреи, евреи.

Везде подлог, грязная антисемитская фальшь. Если евреев больше в руководстве страны, то это что? – влияние массонов, сионских мудрецов?

Евреи-политики, как правило, идеалисты, вдохновленные идеей построения общества, где будут уничтожены все виды дискриминации. Обычно это плохие политики, и их, как правило, убирают сразу после свершения какой нибудь революции, реформы, переворота.

Но мифы о еврействе живучи.

Это как в стихах, может слышал:

Если в кране нет воды,Значит, выпили жиды.Евреи, бля, евреи,Кругом одни евреиЕсли в кране есть вода,Значит, жид нассал туда.Евреи, бля, евреи,Кругом одни евреи

– Даа ты умна, Эрна, я не ожидал.

– Не нужно, зачем это тебе? Лучше найди себе девушку Знаешь, почему в твою голову лезут всякие кошмары? Я отвечу: у тебя нет денег. Я тебе желаю богатства. С богатством смиряешься легче, чем с бедностью.

Трагедия бедности в том, что ей по средствам только гордость. Тебе срочно надо научится зарабатывать деньги, а то потянет тебя в политику.

И охота же тебе надрываться. Ты ищешь жадными руками клада, всю жизнь копаешься ты в хламе, и рад находке, что нашел ты старое дерьмо. -Э – эхЭрнаты думаешь, я знаю, что хочу от жизни? Или, ты считаешь, что ты сама знаешь, что ты хочешь от жизни? Нам всем кажется, именно КАЖЕТСЯ, что хотим того то или этого. А на самом деле, хотим мы совсем другое. СОВСЕМ ДРУГОЕ! Соооо – всеем!

Сердце хочет одно, голова другое, а сам ты и вовсе иное хочешь. В юности мне казалось, что я хочу стать летчиком, я любил летать. Я хотел ощутить что-то новое, возвышенное, руками тронуть облака, очутиться в поднебесье. Поэтому я и поступил в летное училище. Но потом я понял, что это лишь казалось мне. Это иллюзия, плазма, самообман. В результате я стал злодеем. Везде противоречия.

У меня был сосед, он был бездетным.10 лет был женат, и не было у него детей.

Он молил от бога себе ребенка. Однажды он сказал мне: "Сулик, если бог пошлет мне ребенка, то обещаю – я не буду мечтать. Ни о чем''!

И оппа! – через год у него родился мальчик. Радости, пьянки, гулянки. А через два года он мне сказал:

– Сулейман, знаешь, я понял, что я ни этого хотел. Ни ребенка я хотел от бога

– А чего ж ты хотел? Сам же сказал, что не будешь после этого мечтать

– Нет. Сам не знаю, пока не установил, чего я хочу. Нужно прожить две жизни, чтоб окончательно понять, что ты хочешь на самом деле. Ни одну обезьяну нельзя научить термодинамике, потому что, в отличие от человека, она понимает, что ей это совсем не нужно.

Ведь наша жизнь, Эрна, знаешь что? Это как цыпленок в яйце. Пока он в этом яйце, дрыгается, крутится он там, – это есть его жизнь. Но как только он выйдет из своей скорлупы, тут же наступит смерть. Хотя на самом деле, жизнь только начнется после этого выхода из скорлупы, когда он увидит солнце.

А еще проще объяснить жизнь так: наш мир – это песочная крепость, выстроенная детской рукой на берегу моря, и от которой на следующий день не останется следа.

В краткий миг, дарованный судьбой,Веселись, оставь пустой сарказм.Радуйся, кружись, танцуй и пой,Жизнь – прелюдия, а смерть – оргазм!

19.

– Папа, кушать будешь?

Это была 15 летняя дочь Сулеймана, Яэль, его единственная дочь. Она прижалась к отцу, обняв его за плечи. Они были почти одного роста. Она горячо обнимала отца, он же поспешил сократить эту сцену, как бы стыдясь выказать полноту своих чувств.

Сулейман развелся со своей женой уже давно, но периодически встречался с любимой дочуркой. Любил он ее безумно. Яэль знала о гомосексуальных похождениях отца, о его безбожной деятельности, однако им не брезгала.

Они сидели на веранде, у себя на даче.

– А что есть кушать, дочка?

– Рыба! Судак, любимый твой судак.

– Э – а, доча, у меня цейтнот. Спешим, спешим мы с тетей.

– Папа, а деньги у тебя есть?

– Сколько нужно?

– Дай мне 500 долларов.

Глядя на Яэль, становилось грустно. Напуганная, с глухим голосом. Она была тучна, но бледна, вечно с влажными глазами. Жизнь ее измордовала.

Сулейман лизал ее как котенка. Вытащив с кармана бумажник, отсчитал ей ровно 10 стодолларовых купюр.

– Бери, тут 1000 долларов. И не считай, все верно.

Крепко поцеловав отца, Яэль приняла эти деньги.

– Спасибо пап, я верну их тебе. Обязательно верну. Через пару месяцев.

Взгляд Сулеймана остановился, глаза вспыхнули.

– Ты что, девочка, совсем что ли? Что значит верну? Я же твой отец! Я не взаймы даю, мой долг – помогать тебе всегда! И если ты еще раз заговоришь на эту тему, мы поссоримся. Поняла?

– Хорошо (отвела взгляд).

Ей стало обидно, и немного неловко. Ибо доброта, выказанная подлецом, разочаровывает совершенно так же, как и подлость, свершаемая человеком высокого идеала.

– Пап, а зачем вы с мамой развелись? Ну зачем? Меня бы пожалели. Ведь для меня же травма – ваш развод.

– Моя девочка, милый мой цыпленок. Знай, что я принадлежу не только тебе одной, хоть я и твой отец. Меня природа породила не только для тебя, мой воробушек. Во мне нуждаются и другие тоже. Так что, извини.

Через 10 минут Сулейман с Фейруз ушли, Яэль же презрительно провожала взглядом свою тетю Фейруз.

Их маршрут был в Крым, в город Евпаторию. Они ехали туда продолжать свою миссию.

По пути на вокзал, по дороге в Адлер, у обочины стоял мальчик лет 13. Он был в шортах и сандалиях. Кучерявый, смуглый молдаванин – худой хлыщ. В маленькой коробке он продавал белого кролика.

Сулейман остановился перед ним. Фейруз дернула его за рукав: "пошли, ты чего? Зачем тебе кролик''?

– Да погодь. Слышь, пацан, сколько стоит кролик? – 5 долларов, дядя.

– На, стольник, и дай мне кролика. Сто баксов говорю, возьми, и давай его!

Пацан застучал глазами, замер на минуту.