Его нельзя любить. Сводные - Мария Николаевна Высоцкая

совсем не рассказать тоже не могла, вдруг он заявится. Вообще, Слава говорит, что Ян будет жить отдельно, но ты сама знаешь…

— Ага. Ладно, я пойду. Нужно подготовиться к завтрашним семинарам.

— Давай.

Мама взмахивает рукой, продолжая собирать чемодан, а я начинаю медленно молиться, чтобы Гирш сегодня не приехал в этот дом.

22.2

Странно все это. Получается, мама не в курсе, что Ян еще вчера заглядывал в этот дом? И никто из персонала ей об этом не доложил? Становится все интересней.

Честно говоря, мне абсолютно плевать, что за тайны витают в воздухе особняка. Больше волнует другое — слова Гирша про учебу. Неужели он реально будет учиться вместе со мной? Может, это какой-то прикол? Хоть бы. Иначе я точно сойду с ума.

Открываю ноутбук и бегло читаю текст лекции. Изо всех сил стараюсь запомнить хоть что-то, но мозговая активность сейчас на нуле. В голове рой мыслей, но к учебе они не имеют ни малейшего отношения.

«Ян. Ян. Ян», — назойливо твердит подсознание.

Боже, самой от себя тошно.

Ну почему я такая тряпка? Он меня растоптал, а я продолжаю о нем думать.

Дурочка. Влюбленная дурочка.

Губы подрагивают от очередного признания в чувствах, хоть и самой себе.

Интересно, если я скажу так Яну, как долго он будет надо мной смеяться?

— Никуша, проводишь? — мама заглядывает ко мне в комнату, когда за окном начинает смеркаться.

А я ведь даже не заметила. Только-только солнце светило.

— Конечно, — откладываю ноутбук в сторону и поднимаюсь с кровати.

Мы спускаемся по лестнице под тихие мамины переживания.

— Не забывай кушать. Хорошо высыпаться, и самое главное — не истязай себя учебой. Ты умница, — кладет ладонь мне на плечо, — но отдыхать тоже нужно. Договорились?

— Договорились.

Касаюсь губами маминой щеки, снова замечая в ее глазах слезы. Она отворачивается, обмахиваясь ладошкой, и начинает болтать еще активнее.

Так происходит далеко не первый раз. Мы никак не можем поговорить по душам, но ее реакции просто разрывают мне сердце. Все же я, наверное, жалкая, раз в глубине души уже давно ее простила.

— Не скучай. Звони в любое время, хорошо?

— Хорошо, мам. А Вячеслав где?

— Он приедет на вокзал сразу из офиса.

— Удачи, — бросаю напоследок.

Мама кивает, делает шаг к двери, а потом я каким-то образом оказываюсь в ее крепких объятиях.

От мамы вкусно пахнет. У нее шикарные духи с невероятным шлейфом.

Наманикюренные руки сжимают мои ладошки, когда она немного отстраняется.

— Прости меня. За все.

— Мам…

— Просто знай, что я тебя люблю. Очень-очень люблю. Я совершила так много глупостей, причинила тебе так много боли…

Мама говорит сквозь слезы, которые исполосовали и мои щеки тоже. Тру глаза. Дышу.

— Мне было так страшно признавать ошибки, Ника. Прости меня. Я обещаю, что всегда, теперь всегда буду к тебе прислушиваться. Я буду на твоей стороне, что бы ни произошло, слышишь? Только на твоей.

Я киваю. Часто-часто. Обнимаю свои плечи и шумно выдыхаю.

— Я тоже тебя люблю, — шмыгаю носом, стараясь не сорваться на громкий слезливый вой.

— Моя девочка.

Мама снова обнимает. Гладит по спине. Целует в лоб, щеки. Крепко сжимает мою руку и только потом выходит за дверь.

Я еще минуту стою не шевелясь, а когда прихожу в себя, чувствую колоссальное облегчение. Я давно хотела выдохнуть. Услышать от нее слова любви, не важно, как они будут сказаны.

В детстве мне ее сильно не хватало. Этой самой любви. Ни в отношении. Ни в разговорах.

— Какая умиляющая картина, — голос Яна врывается в мое сознание болючей иглой.

Он умеет все испортить. Ему даже делать для этого особо ничего не нужно. Простого появления будет достаточно.

— Ты-то здесь что делаешь?

Торопливо вытираю слезы и только потом разворачиваюсь к нему лицом. Знаю, что глаза красные, но сбегать молча я больше не намерена.

— Где? У себя дома?

Гирш стоит у стены. Между нами шагов пятнадцать. Он в расстегнутой куртке и уличной обуви. Волосы на голове растрепаны, а руки он убрал в карманы джинсов.

На лице гадкая улыбка, которую я просто ненавижу, так и хочется зарядить ему чем-нибудь, да посильней.

— Снова убежишь?

— Сбегать это больше в твоем стиле, — пожимаю плечами, намереваясь подняться к себе.

— Браво. — Он с усмешкой хлопает в ладоши. — Была у стоматолога?

— Что?

— Отрастила зубки.

— Так себе каламбур, — намеренно складываю руки на груди, чтобы было проще мысленно от него закрыться.

— Просто учти, что сегодня здесь будет шумно.

— Что ты имеешь в виду?

— Увидишь.

Понимание его слов не заставляет себя долго жать. Все становится на места, когда часов в десять на весь дом начинает орать музыка.

Накрываю уши ладонями и снова перечитываю абзац. Раз. Второй. Третий.

Да он издевается?

Фурией вылетаю в коридор, но оказавшись на ступенях — замираю. Гостиная превратилась в самый настоящий притон. Везде бутылки, стаканчики, танцующие и чуть ли не занимающиеся сексом люди.

Что он тут устроил? Ненормальный.

— Нравится?

Вздрагиваю.

Гирш с ухмылкой на губах стоит прямо позади меня. В последнее время он подкрадывается абсолютно бесшумно. И это пугает. Так очень легко растерять любые зачатки бдительности.

— Что здесь может нравиться?

— Подумал, что в этот раз ты тоже захочешь познакомиться с моими друзьями.

Он отвешивает жирный намек на нашу с ним, можно сказать, первую встречу, когда я с чего-то решила, что он нормальный.

— Туси со своими долбанутыми друзьями сам. И лучше где-нибудь подальше от меня.

— Это не выйдет. — Ян подходит ближе. Зажимает меня между собой и перилами, за которые я держусь. — Присмотрись получше. Никого не узнаешь?

Бегло осматриваю «гостей». В доме не горит основной свет, только красные лампы, словно мы в борделе.

— Ася?

— Угу. Только ее заметила?

Всматриваюсь еще. Нет. Здесь половина моей группы. Как он? Зачем?

— Решил вливаться в новый коллектив.

Он отвечает до того, как я успеваю задать вопрос.

— Как ты вообще попал в мою группу? Это нереально.

— Идем.

Он перехватывает мою руку так, что я даже среагировать не успеваю.

— Куда? — шагаю следом, чувствую, как алеют щеки.

— Сюда.

Ян пропускает вперед, толкая дверь в свою комнату ногой.

Я никогда здесь не была. Прекрасно знала, где