Его нельзя любить. Сводные - Мария Николаевна Высоцкая

Как глупо, боже. Как же глупо.

Он слишком идеально подобрал мне это дурацкое прозвище. Глупость. Она я и есть. Самая настоящая.

Наверное, правильно будет спуститься вниз и убедиться, что я и правда словила глюк, но по закону жанра я этого не делаю. Просто сижу в комнате и терзаю себя мыслями о случившемся до самого ужина. Гадаю, увидела ли я галлюцинацию или там, на кухне, и правда был мой сводный, даже язык не поворачивается его так назвать.

Какой он мне брат? Даже сводный. Нет, конечно.

— Ника, — стук в дверь сопровождается Ольгиным голосом, — ужин накрыт. Спускайся.

Она не дергает ручку и не пытается зайти ко мне в комнату. Просто сообщает, что пора спускаться, из коридора.

— Да-да, сейчас, — выкрикиваю севшим голосом и начинаю хаотично бегать по комнате в поисках другой одежды. На мне до сих пор шмотки, в которых я ходила в универ.

Торопливо надеваю джинсы и футболку. Завязываю волосы в хвост и спешу вниз.

Пальцы дрожат. Я маюсь нетерпением. Потому что в глубине души сидит надежда, что я спущусь и увижу его. Пойму, что не сошла с ума. Но, как только заглядываю в огромную обеденную зону, сглатываю осевшую на языке горечь.

За столом лишь мама и Вячеслав.

— Всем привет, — растерянно взмахиваю рукой и усаживаюсь на свое место. Поднимаю взгляд, и щеки алеют.

Мама смотрит на меня с интересом.

— Ты чего такая румяная?

— Приседала, — вру.

— Черт, — мама, откладывая кусочек хлеба в сторону, посмеивается, — хорошее напоминание, мне тоже пора перестать поглощать углеводы в таких количествах и вернуться в зал. Кстати, можем ходить туда вдвоем. Как тебе идея?

— Супер, — выдавливаю улыбку, рассматривая рыбу в своей тарелке.

— Как успехи в университете? — подключается Вячеслав.

— Отлично. Все просто прекрасно, — часто киваю, вооружаясь ножом и вилкой.

— Ты умница.

В голове почему-то тут же всплывают слова Яна о том, насколько я хороший проект. Мной можно гордиться. И его отцу в том числе…

— Стараюсь, — засовываю в рот кусок рыбы и тщательно жую. Голова все еще забита Гиршем. Ян сегодня там поселился.

Я плакала почти месяц после того, как он меня бросил. Предал, растоптал все мои чувства и откровения. Он знал, что я не хочу возвращаться к бабушке, но все равно оставил меня на растерзание.

Радует лишь то, что бабушка не захотела меня видеть в своем доме. Это спасло. Правда.

— …так здорово было, — щебечет мама, а я полностью теряю суть их разговора. Только киваю.

— Я, точнее, мы с мамой подумали, — Вячеслав смотрит на меня, — в общем, если за этот год ты покажешь себя в учебе, то со следующего года я помогу тебе с переводом в Швейцарию.

— В тот самый вуз, — поддакивает мама. — Ты говорила, в Цюрихе, помнишь?

Моргаю.

Я пару раз рассказывала им о высшей технической школе Цюриха и о том, что ее выпускники ценятся по всему миру. Их архитектурный факультет выпускает, можно сказать, не просто специалистов, а настоящих богов…

— Помню. Но…

— Вперед пока заглядывать не будем, — тут же добавляет Вячеслав, — но все в твоих руках, Ника.

Его добродушная улыбка отдает теплом в глубине души.

Год назад я и о шансе таком мечтать не могла… А теперь, теперь он может стать реальностью, так получается?

— Спасибо, — единственное, что я могу из себя выдавить.

Мама тут же срывается на обсуждение моей учебы. Что нужно немного постараться. Что у меня большое будущее, даже слезу пускает, когда говорит, какая я умная и что это явно не в нее.

Я смотрю на происходящее отстраненно. Будто через толщу воды. Вижу их едва и слышу так же. К концу ужина чувствую себя выжатой как лимон.

Засыпаю мгновенно, но сплю при этом беспокойно. Мне снится море. Гроза. Поцелуи. Я плачу. Вижу аэропорт и то, как улетает самолет.

Резко подскакиваю на кровати, ровно за две минуты до будильника. Внутри все ходуном ходит. Слишком реальными были все эти картинки. Не люблю такие сны.

Завтракаю уже по дороге в универ, прямо в машине, собранными Ольгой белковым коктейлем и сэндвичем.

В аудиторию забегаю почти последней. Занимаю свое место, вытаскиваю ноутбук, параллельно слушая рассказы девчонок о том, как они вчера познакомились с каким-то красавчиком в коридоре универа, и запиваю их болтовню большим глотком кофе.

Профессор Сеничкин приходит минута в минуту со звонком.

Он никогда не тратит время впустую, поэтому начинает лекцию прямо с порога в аудиторию.

Пятнадцать минут. Именно столько длится наша лекция, прежде чем дверь снова распахивается.

Я чуть с места не подпрыгиваю, потому что человек, выхаживающий вальяжной походкой у преподавательского стола — Ян.

И судя по тому, что вижу его не только я, он точно не видение.

— Что вы себе позволяете, молодой человек? — недовольно бурчит Сеничкин.

— Всем привет, я тут задержался немного, месяца на полтора, — Гирш ухмыляется и смотрит на профессора. — Меня Ян зовут.

— Мне без разницы, как вас зовут. Выйдите.

— Это вряд ли.

Гирш сует руки в карманы и, полностью игнорируя профессора, поднимается по рядам.

— Это он, — Марьяша толкает меня локтем в бок, — тот вчерашний парень.

— Не занято? — Ян останавливается рядом со мной. Ну вот зачем я всегда сажусь с краю?

— Занято, — демонстративно ставлю на скамью свою сумку.

— Но я все же присяду.

Он отодвигает мои вещи и усаживается со мной бок о бок как ни в чем не бывало.

— Что ты здесь забыл? — шиплю на него, понимая, что Сеничкин уже давно продолжил лекцию, но внимание одногруппников все еще приковано к Гиршу.

— Решил, кем хочу стать, — пожимает плечами, — почему бы не архитектором?! А, Ника?

Его ладонь нагло ложится на мое колено. Возмущение зашкаливает, а то, что некоторые прекрасно видят, что его наглые руки меня лапают, вводит в бешенство.

— Придурок!

— Тише. Уверен, ты скучала.

Глава 22

Ника

— Скучала? Я? — закатываю глаза, натягивая на лицо маску презрения. Внутри все ходуном ходит, но это не важно сейчас. — Даже не вспоминала. Не льсти себе. И убери. От меня.