Залейся зельем! - Алексей Александрович Солдатов

Но, как ни странно, чтобы поверить тому, что они здесь увидят и услышат, им необходим какой-то привычный, повседневный механизм, который как бы подтверждал реальность происходящего. И деньги являются ведущей шестеренкой этого механизма. Все верят в ценность денег, поэтому сделка, совершенная с их участием, заставляет людей верить в то, что они действительно получают или отдают что-то ценное. На этой вере и держатся чары волшебного магазинчика. Стоит посетителю засомневаться в реальности происходящих в лавке чудес, и чары развеются, волшебство не сработает, а вместе с чарами развеются и их надежды на чудо. То, ради чего они и пришли в мой магазин.

— Разве чудеса так важны? — спросила Ра.

— О, еще как важны, — воскликнул кудесник. — Все люди живут с неосознанным ожиданием чуда, только они не знают, как оно должно выглядеть. Поэтому всю свою жизнь они что-то ищут: то денег, то власти, то любви, то вдохновения.

Помолчали.

— Ра, знаешь, как лечат болеющих котов? — спросил кудесник, глядя на пушистого ассистента.

Мандрагора отрицательно покачала ботвой.

— Болеющих котов выносят на лужайку и оставляют одних среди зеленого разнотравья. Коты, тыркаясь носом в каждую травинку, ищут ту, которая поможет им справиться с недугом. Почти всегда им это удается, и животное выздоравливает.

Ра с сомнением посмотрела на кота, до конца не веря в то, что это животное может на лугу жевать траву. Кот меланхолично пожал плечами и кивнул, подтверждая правоту слов кудесника.

— Моя лавка — это такая же лужайка, — кудесник широко развёл руки, пытаясь мысленно дотронуться до каждой вещи, лежащей на полках. — А все эти товары — травинки.

— Кажется, я начинаю понимать, — тихо сказала Ра.

Она хорошо воспринимала все ботанические ассоциации.

— Значит, людей лечат предметы, которые они здесь приобретают за деньги? — уточнила малышка.

— Не совсем. Помогает не сам предмет, — поправил кудесник, — а душа, которая живет в этом предмете, и вера человека в то, что эта душа обладает определенными магическими свойствами.

— А как люди узнают, что им нужно? — спросила Ра.

— Я не знаю… — пожал плечами кудесник. — Иногда кажется, что они сами не знают, что им нужно. Поэтому очень часто приходится помогать посетителям и делать выбор за них.

— Короче, он объясняет одним идиотам, почему они должны разбираться в этом хламовине и покупать за свои деньги чужой хлам! — заключил Диодор.

— Это не хлам! — не выдержал кудесник.

— Вы спать собираетесь? — недовольно прогремела Ман. — Или мне вас криком оглушить!?

Все притихли, и в мягком сумраке магазинчика стало так тихо, что все услышали, как старшая мандрагора ворочается на кровати и бурчит себе под нос:

— Устроили тут ромашку: «хлам — не хлам»…

Полный и безоговорочный Мяу!

— Мяу! — сказала малютка-мандрагора.

— Нет, не так… — в голосе кота ощущалось еле скрытое бессилие.

— Ра, нельзя просто мяукать, — устало пояснил пушистый ассистент кудесника. — Это всё равно что произносить слова, не вкладывая в них никакого смысла: звук есть, а информативности ноль.

— Ага! — кивнула Ра. — Мяу!

Кот страдальчески закатил глаза.

Нельзя сказать, что Диодора не радовало новое увлечение Ра кошачьей лингвистикой. Так иногда хочется поболтать с кем-нибудь на родном, кошачьем. Проблема заключалась в том, что нелепое мяуканье мандрагоры было еще очень далеко от внятного диалога.

— Ра, как ты думаешь, почему коты мяукают? — спросил пушистый ассистент.

— Не знаю, — пожала плечами Ра. — Мяу!

Кота аж передернуло. Произношение Ра хромало на все четыре лапы и взывало к состраданию.

— Мяу — это не просто «мяу», — объяснил Диодор. — Мяу должно идти из души, из «точки сборки», которую алхимики называют «мяукалкой».

— А как ее найти? — спросила Ра, оглядывая себя.

— «Мяукалка» не имеет постоянного положения, — кот важно заходил вокруг мандрагоры, ощущая себя профессором. — В зависимости от обстоятельств, настроения и самочувствия «мяукалка» перемещается. Например, когда нужно совершить прыжок, «мяукалка» равномерно распределяется в области лап и перед прыжком резко выскакивает стремительным стаккато. А когда хочется есть, то «мяукалка» собирается в области желудка, и «мяу» получает более звучное обволакивающее легато.

— Но главное в «мяу» — это отклик, — с воодушевлением мурлыкнул Диодор.

— «Мяу» должно мотивировать, «мяу» должно волновать, «мяу» — это «мяу»! — закончил пушистый ассистент и с сомнением оглядел мандрагору. — Поняла?

— МЯУ! — воскликнула Ра.

Кот с восторгом посмотрел на свою ученицу. Такого чистого, ёмкого и классического произношения, выражающего полное непонимание, ему еще не доводилось слышать ни от одного кота или кошки.

— Мяу… — одобрительно мяукнул Диодор.

Купидон

— Я тебя сейчас прибью! — орала мандрагора.

Купидон ловко уворачивался от метких ударов швабры. Научишься тут уворачиваться за столько веков.

По правде сказать, Купидон ни за что бы в жизни не приблизился к мандрагоре на расстояние выстрела, но делать было нечего — на клиента пришел необычный заказ. Как говорится, ничего личного — бизнес есть бизнес.

Купидон отвлекся, споткнулся и тут же пропустил удар шваброй между крыльев.

Воздух торгового помещения тут же наполнился белыми перьями и розовыми валентинками. Если бы мандрагора была не в такой ярости, то она бы задалась вопросом, где этот голозадый негодник умудрился хранить все эти бумажные сердечки? Ведь у парня из одежды был только лук и колчан со стрелами.

— Я тут ни при чем! — пищал мальчонка.

Но семь стрел, торчащие из зада мандрагоры, однозначно говорили, что причем.

Надо сказать, что такая убойная доза любви могла свалить даже разъяренного носорога, но в случае с Ман произошел обратный эффект. Получив от доброжелателей семь стрел купидона в деревянный зад, мандрагора перешла в режим берсерка-Иггдросиля.

— Кто меня заказал? — рычала Ман. — Ну живо отвечай! Иначе я тебя здесь при… люблю!

Купидон нервно засмеялся и попытался отползти в сторону.

— Я хотела сказать, — заревела мандрагора, — люблю!

Любовный вирус из стрел купидона уже делал свое темное дело. Он встроился в словарный запас магического корнеплода и правил все ругательства согласно запрограммированному алгоритму.

— А-а-а! Твою ж пернатую мать! — Ман никак не могла совладать со своим речевым аппаратом, и от этого ее ярость только усиливалась.

— Кто меня заказал? — Ман повторила свой вопрос, сопроводив его тычком швабры.

— У меня подписка о неразглашении… — попытался оправдаться Купидон.

— А сейчас у тебя будет запись в некрологе и надпись на могильной плите! — кровожадно заключила мандрагора.

Купидон с мольбой оглядел помещение лавки «Залейся зельем», но помощи ждать было неоткуда. Все люди, животные и растения попрятались по углам и со страхом взирали на любовную лихорадку Ман.

Не отпуская швабру, мандрагора подхватила одну из розовых валентинок. Надпись на ней гласила: «Ман». Она в ярости отбросила листок