Пятое Евангелие - Филипп Ванденберг

Чем дольше он размышлял над этой дилеммой, тем больше убеждался: сомнения и недоверие мучили всех братьев Societah Jesu, а мысль о том, что из-за своего незнания он может пострадать, сильно задела Кесслера. Задела настолько, что он решил действовать.

Седьмая глава

Неожиданная встреча

Одиночество

После того жуткого случая в библиотеке Анна фон Зейдлиц боялась находиться в своем доме. Она твердо решила до выяснения всех обстоятельств не ночевать там. На те два дня в Мюнхене, в течение которых она была занята в основном тем, что меняла одежду и улаживала дела с магазином, она сняла номер в той же гостинице, где останавливался Клейбер.

Она очень переживала из-за обстоятельств, при которых они расстались с Адрианом, но в то же время Анна была даже в некоторой степени рада случившемуся, поскольку у нее начинало складываться впечатление, что Клейбер гораздо больше внимания уделял ей, чем решению проблем. А в нынешнем положении Анне меньше всего нужен был мужчина, преследующий ее. Конечно, она бы протянула Клейберу руку, если бы он приехал, — при мыслях об этом Анна вспомнила слова приемной матери, которая строгим голосом говорила, что никогда нельзя отталкивать протянутую руку, даже если это рука врага. Но она была уверена, что в ближайшее время встреча с Клейбером вряд ли могла произойти. В ее голове было на тот момент столько мыслей, что для мужчины просто не оставалось места.

Именно гордость является тем чувством, которое придает обманутой женщине силы. Раньше Анна представить себе не могла, что когда-либо будет способна в одиночку заняться низанным со множеством опасностей расследованием загадочных событий, которое заставит ее объехать полмира и даже случае успеха практически ничего не даст. Но между ней и таинственными, мистическими обстоятельствами установилась какая-то магическая связь. По крайней мере, так казалось Анне, и она была не в силах избавиться от этого чувства.

Может, именно непередаваемая магия зла, которую так часто описывают, держала Анну в плену и управляла всеми ее мыслями? Что заставляло ее продолжать бессмысленные и опасные поиски истины?

Однако мысли, подобные этим, возникали очень редко. И в сложившейся ситуации это было только на пользу Анне, иначе она заметила бы, как сильно изменилась.

Ни разу за всю жизнь она не была одержима идеей, а к людям, которые готовы на все ради достижения своей цели, относилась скорее с неприязнью, чем с удивлением. Теперь же когда все ее мысли занимали только возможные причины таинственных событий. Анна даже не отдавала себе отчета в том, что на задний план ушло абсолютно все: любовь, ее жизнь, работа. Но она этого не замечала, потому что есть вещи, от которых скрыться невозможно.

В результате поездки в Калифорнию Анна убедилась, что ее муж Гвидо оказался втянутым в заговор, опутавший своими сетями весь мир, но пока что не решалась сказать с уверенностью, знал ли он об этом. Само по себе открытие нового библейского текста не могло иметь столь страшных последствий, при которых одни ученые становились охотниками, а другие — добычей.

Миссис Фоссиус, жене профессора Фоссиуса, Анна отводила в этой истории двоякую роль, поскольку сомневалась в ее честности. По прошествии нескольких дней после встречи с ней Анна даже задавалась вопросом, не вела ли эта женщина двойную игру. Самой важной уликой, конечно же, оказалась полученная из Брэндона информация об ордене орфиков, обосновавшихся где-то на севере Греции. Анна не имела ни малейшего представления о том, чего следовало ожидать в случае, если ей все же удастся пробраться в цитадель этой загадочной секты. Но она приняла окончательное решение.

Анна отправлялась в Лейбетру.

Располагая достаточно подробной информацией, полученной от Гарри Брэндона, Анна вылетела в Афины, а оттуда в Тессалоники, называемый там Салоники для краткости, где и поселилась в гостинице «Македония-палас», в живописном центре города.

Гвидо, опытный путешественник по причине своей профессиональной деятельности, однажды дал Анне совет: если в незнакомом городе у тебя нет друга, дай портье в гостинице хорошие чаевые.

Молодого человека в столе регистрации звали Николаос — впрочем, как и каждого второго мужчину в этом городе, — он прекрасно говорил по-английски, а крупная купюра, Полученная от Анны, раскрыла в нем новые удивительные способности. Анна встретилась с ним после рабочего дня в кафе неподалеку от Белой башни, откуда можно было видеть море, и вкратце рассказала историю о том, что ее покойный муж оказался вовлеченным в какой-то странный заговор и, скорее всего, поплатился за это жизнью. По имевшейся у нее информации, за этим и многими другими странными событиями стояли люди из Лейбетры. В подробности Анна вдаваться не стала.

Николаос, которому на вид можно было дать не больше двадцати пяти лет, с черными вьющимися волосами и карими глазами, был явно польщен доверием женщины, совершенно его не знавшей, и пообещал помочь. Он тут же признался, что слышал об ордене в Лейбетре, но в Салониках вряд ли кто-то мог предоставить Анне более подробную информацию. Если люди знали о Лейбетре, то исключительно понаслышке, и к тому же придерживались мнения, что речь идет о монашеском ордене, который содержал приют для умалишенных. Однако там содержались больные не из Греции или окрестностей монастыря, а исключительно иностранцы.

Анна предположила, что приют существует только для прикрытия, а в действительности за этим названием скрывается нечто другое.

Николаос сказал, что в Катерини — а это в часе езды на автомобиле к югу от Салоников — его зять Василеос держит гостиницу под названием «Алкиона». И как раз от него новый знакомый Анны, кажется, слышал о жутком монастыре на склонах Олимпа. Но тогда он не проявил особого интереса к рассказу, поэтому ничего больше не запомнил.

На следующий день Николаос отвез Анну на своей машине в Катерини, к зятю Василеосу, который встретил ее не очень приветливо (даже несмотря на то, что Николаос хорошо о ней отзывался), и Анна остановилась в его гостинице, а не в «Олимпионе» напротив. Василеос оказался полной противоположностью Николаосу: он разговаривал неохотно, постоянно был мрачен и замкнут, особенно в общении с гостями. К тому же Василеос мог говорить только на жуткой смеси немецкого и английского, которая в сочетании с его сухим акцентом северной Греции звучала вовсе экзотически.

Николаос извинился за неприветливость зятя, уверяя, что здесь все ведут себя подобным образом. Затем они долго и громко говорили между собой, при этом лица их были очень серьезными. Анна не понимала ни слова, но догадывалась, что Николаос упрекал Василеоса и советовал быть более приветливым с гостями. Кроме того, кирия[38] из Германии очень щедра. На прощание он вручил Анне лист бумаги с номером своего телефона в Салониках и предложил немедленно обращаться, в случае если ей понадобится помощь.

Катерини расположен в стороне от единственного автобана страны. Это маленький живописный провинциальный городок, который остается таким даже в пасмурные холодные дни. Вряд ли кто-то из приезжих планирует приехать именно сюда. В Катерини попадают случайно. В гостинице Василеоса, которая была больше похожа на туристическую базу, редко кто задерживался дольше чем на одну ночь. Уже в этом отношении Анна отличалась от остальных постояльцев. На второй день, обойдя городок вдоль и поперек, побывав на всех улицах и во всех переулках, а также тщательно изучив рыночную площадь, она не уехала. Это дало старикам, сидевшим без дела на улице, повод для пересудов относительно того, кто эта приезжая и что ей нужно в Катерини. Это было странное ощущение, но в чужой стране, среди незнакомых людей Анна чувствовала себя гораздо спокойнее, чем в собственном доме, где за ней, казалось, постоянно следили.

У дверей своих домов сидели мужчины, и не все они были стариками. Мужчины с угловатыми лицами и густыми бровями, изнуренные, но ставшие более стойкими из-за тяжелой жизни, которая в городках, подобных Катерини, больше похожа на постоянную борьбу. Они живут исключительно благодаря друг другу: у лавочника покупает товар каменщик, каменщик получает заказы от застройщика, застройщик заключает контракты с владельцем деревообрабатывающей фабрики, а тот приобретает кое-что у лавочника. Здесь все иначе, гораздо труднее, чем на юге, где люди могут жить исключительно за счет истории. И даже за счет мусора, оставшегося после известных исторических событий. Бедность делает людей склонными к недоверию, а жители Катерини оказались крайне недоверчивыми — друг к другу, но особенно к чужакам-приезжим. А женщина, путешествующая в одиночку, делала их недоверчивыми вдвойне, поэтому все они сторонились кирии.