Магнетрон - Георгий Бабат

В конце недели в бюро появился Муравейский. Просмотрев чертежи, он убедился, что проект выполнен отлично и не требует никаких существенных поправок. Михаил Григорьевич смог только посоветовать поставить шкаф прерывателя на поворотные каточки.

Веснин согласился с этим замечанием.

— А схему для прерывателя вы придумали неплохую, — сказал Муравейский. — На нее можно получить авторское свидетельство, и так как это уже идет в производство, то БРИЗ вам выплатит премию и даст две недели дополнительного отпуска. Но в этом-то и состоит ваша беда. Мне кажется, я немного разбираюсь в людях. И сдается мне, что Студенецкий вам этого прерывателя не простит и без последствий не оставит. Все мы, смертные, грешны. И уж он-то найдет такой ваш грех, о котором сам господь бог позабыл в свой добрый час. Студень зол и мстителен. Он ведь из шляхтичей, с гонором.

Веснин не остался равнодушен к этим речам Муравейского. Он продолжал внимательно и сосредоточенно проверять чертежи, но настроение было испорчено. Сообщение о том, что кто-то его ненавидит, было Веснину очень неприятно.

Убедившись, что отравленная стрела попала в цель, Михаил Григорьевич почувствовал некоторое облегчение.

Металлизирование организмов

Прошло еще несколько дней. Веснин все еще работал в КБ. Он проверял и подписывал кальки с чертежами прерывателя, когда перед ним вдруг появился Костя Мухартов.

Свежевыбритый, с приглаженной челочкой, со следами пудры на лице, Костя показался Веснину более щеголеватым, чем обычно. Во всей его фигуре было даже нечто театральное. Мысль о театре, о том, что Костя играет какую-то роль, усугублялась белым пышным цветком георгина в петлице и рукой, небрежно сунутой в карман с отстегнутой молнией.

Необычайный и торжественный вид слесаря заставил Веснина вскочить ему навстречу:

— Что, запустили без меня магнетрон?

Костя вытащил из кармана небольшой листок:

— Прощаться с вами пришел, Владимир Сергеевич. Вот, бегунок подпишите.

И Костя положил на стол документ, официально называемый «обходный лист», который выдавался увольняемым работникам завода. Увольняемый обязан был собрать в соответствующих отделах подписи о том, что к нему нет претензий. После этого бухгалтерия производила окончательный расчет и уволенный получал на руки свою трудовую книжку.

— Что за чушь, ничего не понимаю, — бормотал Веснин, читая отпечатанные на машинке строки:

Мухартов К. М., слесарь лаборатории, увольняется за нарушение трудовой дисциплины.

— Вот в этой графе вам подписывать, — все так же молодцевато сказал Костя, показывая пальцем требуемую строчку. — Ну и щиплет! — добавил он, потирая глаза. — Побрился сегодня в «Англетер». В этой гостинице поэт Есенин в двадцать четвертом году повесился.

— Ты что, опоздал или ушел до звонка?

— Вы не беспокойтесь, Владимир Сергеевич. Вакуумная установка наша в полном порядке. К магниту я еще новые наконечники сделал.

Костя обернулся, и Веснин увидел за ним мальчика лет семнадцати.

— Вот рекомендую, — сказал Костя, — Ваня Чикарьков. Он наше ФЗО кончает, кроме того мой личный ученик. Племянник Николая Евдокимовича Мазурина. Родители у него в гражданскую войну погибли, так он у дяди Коли воспитывается.

— Костя, да ты о себе расскажи толком! При чем тут дядя Коля Мазурин? В чем дело?

— В библиотеке, в завкоме я уже был, вот только вам да заведующему кладовой инструмента расписаться осталось. Пропуск у меня уже отобрали… Сам технический директор, лично!

— А, старик! — закричал Веснин. — Ну нет, я протестую! Я к самому Жукову пойду, я не могу без тебя остаться — это срыв работы.

— Нет, Владимир Сергеевич, — опустив голову, чуть слышно сказал Костя, — я сам кругом виноват… Такое дело простить нельзя.

И тут он рассказал следующую историю.

Это началось ранней весной. Легкая дымка первой листвы окутала кустарники. Опушились ивы близ фонтана «Большой Студенецкий». И химик Зинаида Никитична Заречная, известная на заводе под прозванием «Азида Никилинична», повела научно-популярную беседу со слесарем бригады промышленной электроники Костей Мухартовым. Азида Никилинична сообщила Косте, что, поместив насекомое в вакуумную установку и покрыв его медью по способу академика Зелинского, можно получить абсолютно точную копию живого организма. Химику уже давно грезилась брошь в виде золотистого жука или металлизированной стрекозы. Но в ведении Азиды Никилиничны не было вакуумной установки…

Заречная принесла в бригаду промышленной электроники журнал Природа № 8–9 за 1922 год. Пластмассовая закладка лежала между страницами на том месте, где начиналась статья Николая Дмитриевича-Зелинского, посвященная президенту Академии наук Петру Александровичу Карпинскому: Металлизирование организмов.

Костя отметил два абзаца из этой статьи:

Весь организм пчелы окажется покрытым тонким слоем металлической меди, и в общем получается впечатление, что имеем дело с пчелой, очень искусно сделанной из металла или как бы отлитой из меди или бронзы.

…Не только большие насекомые, разные виды жуков, весом в один или больше граммов, прекрасно металлизируются в указанных условиях, но и весьма малые экземпляры их, величиной в булавочную головку, дают отчетливую картину естественного своего вида в металлизированном состоянии. Верхние покровы у некоторых жуков имеют очень красивый рисунок, и последний сохраняется в выгравированном виде со всеми характерными своими особенностями в металлизированном объекте…

Когда в лаборатории появились практикантки Валя и Наташа, Костя решил, что непременно металлизирует стрекозу или жука.

«Пусть у нее останется память о заводе», — думал он, когда в зал входила Валя. То же самое говорил он себе, когда видел Наташу.

Костя был влюблен в каждую из них отдельно и в обеих вместе. Любовь его была возвышенна, потому что не имела и тени надежды на взаимность. Практикантки обращались к слесарю лишь за «скорой технической помощью». Иногда ему случалось выполнять за них не только слесарную, но и настоящую инженерную работу. Измерения и расчеты он производил «на глазок», не дожидаясь от девушек точных указаний. Практиканткам было много легче подгонять потом свои вычисления по готовой вещи, чем делать, как это обычно принято, наоборот. И каждый раз, если практика совпадала с теорией, Наташа вопила на весь зал:

— Костя, почему вы не учитесь? Костя, вы самородок!

А Валя скажет тихо:

— Спасибо.

Но как при этом засияют ее глаза!

Костя и теперь, имея для решения этого вопроса столько свободного времени, не мог определить, которая из двух ему нравится больше: шумная Наташа или робкая Валя.

Когда Веснин загружал Костю работой, слесарю с большим трудом удавалось урвать часок, чтобы помочь девушкам наладить что-либо из того оборудования, с каким они предположительно должны были уметь обращаться самостоятельно. Потом, когда Веснин стал загружать Костю не так усиленно, юный Мухартов рад был возможности уделить побольше времени практиканткам.

— Вы не просто слесарь, — внушала ему Наташа, — вы слесарь-гроссмейстер.

И Косте захотелось оправдать столь почетное прозвище. Занятый работой с Весниным, молодой Мухартов на время вовсе было позабыл о подарке, который ему еще весной хотелось сделать практиканткам.

Теперь же Костя поневоле был совершенно свободен. Его шеф занимался монтажом цеха, затем работал над схемой прерывателя. Вакуумная установка, не загруженная Весниным, была всецело в распоряжении Кости. У юного слесаря не было ощущения, что он является в данный момент полезной деталью исследовательского механизма. И он позволил себе заняться собственной тематикой. Он решил поставить опыты по металлизированию организмов. Но, увы, весна прошла. Ни жуков, ни стрекоз уже не было в заводском парке. Лишь осенние злые мухи иногда залетали в окно лаборатории и, нудно жужжа, бились о стекло.

Творческого досуга у Кости было довольно, для того чтобы в конце концов прийти к выводу, что муха, выполненная в меди, будет выглядеть очень мило. Высокие мохнатые лапки, перепончатые крылья, выпуклые глаза — разве это не забавнее, чем майский жук?

Костя вскочил, прицелился и поймал муху. Сунув пленницу, не ведающую ожидающей ее участи, в спичечную коробку, он стал присматривать ей пару. Он долго бродил по лабораторному залу, но мух здесь больше не было. Тогда Костя взял в буфете пирог с яблочным джемом и поставил его на подоконник. На сладкое, действительно, прилетела долгожданная муха. Костя и ее сунул в ту же коробку. Теперь можно было приступать к опытам металлизирования.