В плену у прошлого - Лилия Фандеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они сидели за столом втроем и молчали, пока Варвара не подала им обед.
– Я не заставляю вас съедать все, но через силу четверть порции или бутерброды с чаем, вы обязаны съесть. Дни предстоят для нас трудные, душевные силы нам понадобятся. Звонил Виктор Степанович. Он сам займется всем, что связано с похоронами. В школу можете завтра не ходить. Проверьте, что есть в шкафах из темной одежды. В доме траур, положено всем ходить в черной или темной одежде. И еще, ребята, я очень на вас надеюсь, и верю, что все ваши переживания не выльются в необдуманные поступки, или хуже того в непоправимые ошибки. Тяжело, родные мои сыновья, не только вам, но и мне. Я буду у себя. Извините.
– Ребята, вы мать пожалейте. Она и года не побыла замужем, став вдовой. Ни она вас должна успокаивать, а вы ее. Не маленькие уже, понимать должны, – говорила Варвара, убирая посуду. – Если надо помочь с одеждой, вы меня позовите.
Марина легла на кровать прямо в одежде и дала волю слезам. «Почему это случилось со мной? За что судьба наказывает меня? Разве я виновата в том, что хотела быть счастливой? Я Илью не обманывала и своих прежних отношений не скрывала. Почему же он все время лгал? Я думала: забыла, переболела и возврата не будет, но взвесив все, добровольно вернулась в плен. Мне очень хотелось быть счастливой, вновь полюбить, не скрывать своих чувств, не прятаться, прислушиваясь к мнению окружающих. Я сама согласилась со своими доводами, сама предполагала, что брак может быть коротким, но не думала, что буду в очередной раз обманута. Чем закончилась эта сказка? Да, мне в доме было очень удобно, я жила, как барыня и даже вновь испытала чувства к Илье, пусть не такие сильные, как прежде. А если это была не любовь? Тогда что? Да назови это, как хочешь. Я поверила Илье и ошиблась. Но это не было бы так обидно, если бы он честно признался, что потерял ко мне интерес. Мы могли расстаться мирным путем, не ущемляя прав Дениса. За что он так со мной поступил? Для меня это травма. Треснуло что-то в душе, как кость на месте старого перелома. И дело здесь ни в Милене, а в Илье. Выходит, наступить на одни и те же грабли для меня очень возможно. Мало мне измен, ненависти его матери, которая чуть не отправила меня на тот свет, еще и новость от его отца. Из всего, что я узнала от Бориса Романовича, можно сделать только один вывод: если бы он не лег в клинику, в скором времени у нас наступила бы жизнь полная кошмаров. А, если бы подобное произошло у нас дома, на глазах детей, мамы и его отца? – сквозь слезы думала она. – Может, Милена, приняв удар на себя, таким образом, спасла нас всех? Как я могла просмотреть, не догадаться, не почувствовать его болезнь? Какой, я на хрен доктор, если не заметила ни одного симптома его болезни? А может, не захотела заметить? Его ревность, холодность, равнодушие в последнее время я списывала на усталость, осеннюю хандру. Я сама себя успокаивала, что все может наладиться, и хотя это было слабым утешением, надеялась. Теперь я не буду жить в плену у прошлого. Он навсегда оставит меня, вместе со смертью Ильи».
Марина не слышала, как в комнату вошла Ольга Сергеевна, и только легкое прикосновение ее руки привело ее в себя.
– Не плач, моя дорогая доченька. Бог не дает непосильных испытаний. Пройдешь и это.
– Я пройду, мама, а что меня ждет впереди? Самый тяжелый плен – паутина. Легкая, невидимая, порой не доставляющая боли, но выбраться из нее, нет сил. Я, как будто муха, застрявшая в ней, которая ни не может разорвать прошлые и настоящие нити лжи, а сомневается в целесообразности разрыва. Сидит добровольно в плену, а пауку давно нет до нее никакого дела. Шесть лет прошло, когда я услышала это сравнение с собой. Оно очень точно меня характеризует. Зачем? Да, я была влюблена, но спустя двенадцать лет я просто поторопилась. Сама придумала эту сказку и сама же в нее поверила. Зачем было торопиться? Это страх остаться одной, искупить вину перед сыном, дав ему возможность узнать отца, иллюзия счастья или великая глупость?
– Ты не хуже меня знаешь, что в жизни не так все просто. Мне тоже очень больно, что все это происходит именно с тобой. Не кори себя. Я не понимаю ни мать Ильи, ни его самого, ни Милену. Чего им всем не хватало? Может, Дениска был прав, и Илья женился из-за чувства вины? А может из-за интереса к тебе другой? Молодой доктор, ни студентка первокурсница. Я теряюсь и недоумеваю от событий прошлого года и сегодняшних. Борис переживает, какой бы Илья не был, но он его сын. Мальчишки оба страдают, они не маленькие, все понимают. Думаешь, им легче твоего? Мне страшно представить, что творится в душе Родиона. Там Виктор Степанович приехал. Они с Борисом разговаривают. Я возьму из шкафа вещи Ильи?
– Тебе помочь? – спросила Марина мать. – Все на плечиках и полках. Я должна позвонить Морозову.
– Лежи, дочка, я все сделаю сама. Позвоню, Саше Третьякову, а он передаст все твоему Морозову. Ты прими таблетку, постарайся не думать о том, что произошло, не вини себя. Ты дала ему шанс дважды, но он им не воспользовался. Если, мужчина уходит к другой женщине, то неизвестно, кому из двоих повезло больше.
– Мам, попроси Виктора Степановича поговорить с Родионом. Пусть расскажет то, что знает. Ему тяжело, он во всем винит мать, ему трудно принять то, что произошло. Борису Романовичу дайте если не успокаивающего, то коньяк. Если буду кому нужна, вы не стесняйтесь, я все равно не усну.
Илью Невского похоронили через день рядом с матерью, умершей год назад, двадцатого октября. Организацией похорон занимался отец Милены. Саму Милену Марина на похоронах не видела. С понедельника для всех начались хмурые будни. Звонок смартфона Марины раздался тридцать первого октября после полудня. Звонили из школы, сообщив, что Родион Невский избил одноклассника
