Месть. Все включено - Ярослав Зуев

План Андрея был рискованным и авантюрным до мозга костей. В особенности, принимая в расчет левую руку, которая отекла и болела. «Хорошо, что не правую, – успокаивал себя Андрей. – Ну, конечно, у вас сифилис, больной. Ура! Хорошо, что не СПИД».

План Бандуры сводился к тому, чтобы, разминувшись со спортсменами, захватить одну из машин. Бандура надеялся, что сумеет сделать это. В конце концов, спортсменам вполне резонно было предположить, что беглец кинется наутек, словно заяц, к побережью, где они его настигнут и прикончат. Раз так, Андрей собирался перейти в контрнаступление. Как шестая немецкая армия в Арденнах.[47] «Сюрприз! – ухало у него в голове. Голос был чужим, из какого-то американского фильма. План, конечно, был рискованным, мягко говоря, но ничего другого ему на ум не пришло.

«Пуля дура, штык молодец», – подбадривал себя Бандура на ходу. Он миновал обезображенное тело Ногая, стараясь не смотреть на бурые потеки и брызги чего-то белого вокруг, и рванул по косогору, используя рельеф местности. От горба к горбу и от одних кустов до других. Метрах в пятидесяти от пансионата склон пересекал глубокий разрез, вероятно, последствие оползня. Или стараний строителей, вынувших грунт для каких-то своих нереализованных целей. Балка имела острые края, крутые склоны, а внутри густо поросла колючками. Андрей заприметил ее еще с крыши, решив, что лучшего места для контратаки не найти. Достигнув оврага раньше загонщиков, он нырнул в запахи клевера, ковыля и лопухов.

«Хорошо бы не напороться на змею», – думал Андрей, обдирая ладони в кровь и извиваясь угрем, потому что ползать по-пластунски тоже надо уметь. Вскоре его ушей стали долетать обрывки фраз, которыми перебрасывались на ходу спортсмены. Голоса были громкими и самоуверенными, словно Андрей уже валялся на поляне с десятком пуль в животе, словно трофей на удачной охоте, и, следовательно, оставалось разве что охладить в каком-нибудь ручейке водку, перед тем, как разливать по эмалированным походным кружкам.

«Ну, погодите, козлы», – Андрей перестал дышать, до боли сжимая ореховую рукоять «Береты».

– Закадрил пацан шалаву в кабаке, – сообщил невидимый голос сверху. – Капусты заслал, не меряно. Похавали они, значит, выпили. Привозит к себе на хату, а шалава, прикинь, уперлась, и ни в какую. Он: Ты чего, коза, офигела? Давай. А она: Не могу, дела у меня, понимаешь? Прикинь попадание! Ну, пацан нарезался по случаю такого облома. Продирает утром окуляры. Смотрит на руки – а те в юшке. Ну, блин, – думает, – убил, е-мое! Подходит к зеркалу: Твою мать. Убил. И съел.

Дружный хохот прозвучал так близко, словно Андрей был среди спортсменов. Судя по всему, они как раз находились прямо над ним, на краю склона. Бандура буквально распластался на дне впадины, жалея, что не умеет закапываться в песок, как ящерица.

– Какой у Ногая ствол был, кто знает? – спросил другой голос, судя по интонациям принадлежавший человеку, не воспринимавшему анекдоты. И, большому, судя по тембру. Андрей подумал, что его обладатель среди спортсменов за главного.

– Рыжий, наверное, в курсе.

– И никто его, бля, не спросил?

– На фига, Буня? – удивился кто-то, третий.

– Пацаны! Вы жопами думаете, – сказал Буня, и смачно сплюнул в балку. Плевок приземлился в каких-нибудь десяти сантиметрах от Андрея. – Сколько раз тот отморозок по Рыжему шмальнул?

– А какая, в натуре, разница?

– Залепит пулю между рогов – узнаешь, недоумок, какая.

– А?

– Бэ. Следи за окнами! Завик? Бери своих пацанов и валите наверх. Каждый этаж шмонайте, с цоколя, бля, по чердак.

– Сделаем, – ответил невидимый Завик, и его люди, топая, как стадо носорогов, посыпались с косогора к долгострою.

– Жора, – продолжал Буня, – обойди коробку с моря. Чтобы клиент не выскользнул.

Постепенно голоса сместились к югу.

– Ой, бля! – воскликнул Буня издалека, видимо, обнаружив изуродованный труп Ногая. – Ни хера себе! Долбать-копать.

– Приходит некрофил на кладбище, втыкает лопату в грунт и говорит: долбать-копать. – Начал любитель анекдотов.

– Замажь хлебало и вали рогом за Желудем.

Вскоре голоса совсем стихли. Бандура остался в одиночестве. Опасность не миновала, конечно, просто они пока разминулись. Соблюдая чрезвычайную осторожность, Андрей пополз дальше. Лишенный возможности пересчитать бандитов, он, тем не менее полагал, что у машин остался малочисленный арьергард. Один, максимум два человека. Рыжий, и кто-то еще. Может, даже один Рыжий. Это было бы совсем неплохо. Это было бы настоящей удачей.

– Как из автосалона, правда, Сергей Михайлович? – присвистнул Торба, и улыбнулся. – Залюбуешься. Надо будет с Правилова оплату потребовать. За услуги мойки.

– Точно, – сквозь зубы процедил Украинский, не отрывая глаз от массивного корпуса «Рейндж Ровера». Вода стекала с него ручьями, наводя на мысли о всплывшей на поверхность субмарине. Машина сверкала на солнце, сторонний наблюдатель, вероятно, сказал бы, что купание пошло джипу на пользу. «Ровер» вытянули на берег, доставив к остову «УАЗа», теперь машины стояли радом, в каких-нибудь десяти метрах. По сравнению с черным джипом Олега Правилова загадочный «УАЗ» казался пришельцем из далекой галактики, космическим странником, скитальцем, пробивавшимся сквозь ледяную межзвездную пустоту такой невообразимо долгий срок, в сравнении с которым эра динозавров представляется едва ли не вчерашним днем.

Украинский направился к джипу, стараясь скрыть волнение. Его мало интересовало тело Планшетова, которое, если конечно верить Протасову, они рисковали обнаружить внутри. Украинский подозвал своих людей:

– Осмотрите машину.

Следующие пять минут тянулись для него, как вечность.

– Ничего, Сергей Михайлович.

Он знал, что Протасов враль. Он знал, что вся его болтовня про сумку – яйца выеденного не стоит. Более того, он знал, что уже никогда ее не найдет. Можно было не ездить на Десну. Не тратить время, которого всегда в обрез. Закусив губу, Украинский сам заглянул в машину. По полу салона перекатывалась вода, он выглядел, как новый. Ничего.

– Еще раз посмотрите, – приказал Украинский, для очистки совести. Торба стоял рядом, посматривая на шефа исподтишка. Когда запищал телефон, майор машинально положил ладонь на трубку. Однако, на этот раз, звонили не ему. Кто-то хотел поговорить с Украинским.

Путь к дороге занял у Андрея не менее получаса. И не мудрено – он дал хороший крюк, подобравшись к машинам со стороны скал. Высунув голову из кювета, Бандура, как и предполагал, разглядел двоих бандитов. Рыжий спокойно покуривал, взгромоздившись на левое крыло «Бимера». В салоне микроавтобуса дремал водитель.

– Итак, на счет три, – прошептал Андрей, чувствуя знакомую пустоту в животе и мелкую вибрацию коленей. – Раз, бляха… два… – Он весь подобрался. – Три.

Икра правой ноги разогнулась пружиной, выбрасывая далеко вперед. Рыжий негромко вскрикнул и выронил изо рта сигарету. Водитель микроавтобуса обернулся на этот вскрик и выпущенная Андреем пуля ударила его точно в левый висок, прошила голову, снесла правую лобную долю и ударилась в лобовое стекло. Стекло лопнуло, как колба с гремучим газом.

«Рука!» — это было не слово, это была вспышка боли, на мгновение оглушившей его. Рана от пули Ногая не была смертельной. Но, и не безделицей, естественно, тоже. Если бы Рыжий не растерялся, то наверняка бы пристрелил Бандуру. По счастью, он остался сидеть, громко пукнув и позабыв о нагане, заткнутом за ремень брюк.

– Оружие на землю! – завопил Андрей и Рыжий отбросил револьвер, словно тот был раскален докрасна. – А теперь живо в машину, сука!

Поскольку Рыжий медлил, Бандура хватил его пистолетом по черепу. Рыжий жалобно замычал. В это мгновение прогремел выстрел. Ощущение проткнувшей уже пострадавшее плечо сосульки заставило Андрея с воплем повалиться на колени. Падение спасло ему жизнь. Вторая пуля лишь оцарапала кожу на черепе, улетев к морю. Бандура упал на бок, рыча. Вместо сосульки в ране теперь была раскаленная спица, это было еще хуже.

Лежа на асфальте, он, наконец, разглядел третьего бандита, очевидно, отлучившегося по большой нужде. Бандит выскочил из зарослей, одной рукой целясь в Андрея, а другой, поддерживая брюки. Бандура надавил спусковой крючок, пуля поразила третьего в живот. Он упал, как сноп соломы. И исчез из поля зрения, наверное, скатился в овраг.

Пока Бандура стрелял, Рыжий нагнулся за револьвером. Андрей увидел это из-под машины и выстрелил, надеясь, что попадет Рыжему в ногу или в руку. В следующее мгновение бывший вертухай вращался на спине, хватаясь за изувеченную щиколотку и вопя благим матом.

Отбросив бесполезную теперь «Беретту», Андрей за шиворот поволок вертухая к машине. – Живо внутрь, падло, а то я тебе еще и яйца отстрелю!