Наваждение Монгола - Анна Гур
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Алаайа.
Шепот в самые уста прежде, чем жесткие губы сминают мои, пропуская ток по моим венам, забирая мое дыхание.
Он сжирает мой всхлип. Притягивает к себе, голова кружится, под закрытыми веками фейерверки рассыпаются и мне до жути хочется думать, что сейчас Монгол демонстрирует, что тоже тосковал по мне. Может, я сейчас чокнулась, но этот поцелуй, он другой. Надрывный какой-то, словно ему больно, словно он последний.
Почему такие мысли? Откуда в душе вместе с наслаждением рождается смятение и предчувствие чего-то?
От происходящего подкашиваются ноги, и я сама вцепляюсь за широкие плечи, чтобы не упасть, чтобы удержаться, так как этот мужчина становится якорем.
– Ты отвечаешь…
Чуть отстраняется и заглядывает мне в глаза. Алчный у него сейчас взгляд, голодный, и он разглядывает меня, опускает взгляд на мои губы, явно воспаленные после трения о его бородку.
Прищуривается. А я на дне раскосых глаз читаю отголоски боли. Не физической. Там наслаждение и страсть сплетаются воедино, и отравляются ядом контроля.
– Я не знаю, чего от тебя ждать, Гун. Ты пугаешь до дрожи. Ты дезориентируешь. Я ждала зверя, голодного, безумного, не умеющего чувствовать… и ты действительно такой, но порой мне кажется, что внутри тебя просто боль. Ты не самый плохой человек.
Смеется над моими словами. Открыто как-то. Между нами словно тонкая нить зарождается, хрупкая, прозрачная, которую он может разорвать в одно мгновение.
Что-то изменилось. Я это просто просекаю внутренне.
– Ты ведь не убьешь пса?
Спрашиваю с надеждой, пока его пальцы путаются у меня в волосах. Тянет локоны, наматывая на кулак, причиняя боль, которая неожиданно сладкая, тягучая.
Я в его зрачки всматриваюсь, пока пальцы ложатся на колючую бородку. Кожа у него горячая и линия губ четкая. Нижняя пухлая.
И о чем я думаю?!
– Я виновата, сама к Маршалу полезла…
– Опять твои оправдания, Ярослава. Ты привыкла за всех отдуваться?
Улыбаюсь тонкой шутке. А он смотрит на меня, не моргает даже, и в этих тигриных глазах я начинаю различать отблески чувств. Пока не понимаю, но ощущаю четко, что там, за янтарем этих глаз, живет зверь, скалящийся, дикий, он сжирает Гуна изнутри.
– За что именно ты мстишь? Что сделал мой неудавшийся жених?
Слишком глупо, опрометчиво, но я задаю вопрос, который раздается раскатом грома над моей головой.
Меняется в лице, опять все эмоции сшибает, остаются только жажда и злость, опускает руку вдоль моей спины, тяжелая ладонь застывает на копчике и подталкивает меня еще ближе, вжимает в себя, дает прочувствовать, как именно реагирует. Щеки обдает жаром смущения.
– Хочешь услышать правду? Узнать подробности, чтобы перестать считать меня дьяволом?
Нагло вскидывает бровь, перечеркнутую шрамом.
– На мгновение мне показалось, что у тебя все же есть сердце, чувства и что тебе больно.
Натягивает мои волосы сильнее, а у меня дыхание останавливается. Прикрываю глаза и расслабляюсь в его руках. Между нами искрит сильно, я чувствую его желание и отвечаю подсознательно.
Мои пальцы сами ласкают его скулы, очерчивают и проскальзывают по колючему выбритому виску.
– Посмотри на меня, Алаайа, – хриплый голос царапает слух и веки сами распахиваются.
Прикусываю губу, стоит нашим взглядам встретиться.
– Что ты задумала?
Спрашивает резко и его глаза темнеют, оттенок становится чайным. Меня до костей пробирает от холода, которым он обдает.
– Я… я не знаю…
Отвечаю робко и пугаюсь своих чувств, подаюсь к нему и прячу лицо в изгибе шеи, вдыхая его аромат. Терпкий. Пьянящий. Порочный.
– Ты лжешь.
– Я… просто хочу домой… – отвечаю сипло.
Меняется в лице, отшвыривает меня так, что я чуть не грохаюсь на землю, а мне хочется крикнуть, чтобы опять обнял, чтобы прижал к себе.
Черт.
– Неплохая попытка, Ярослава.
– Ты про что?!
– Решила проявить женскую хитрость? Стать податливой? Чтобы что?!
Этот вопрос рявкает так, что у меня в ушах звенит. И я улыбаюсь.
– Действительно. Что за помутнение на меня нашло, что начала искать ласки и защиты у человека, который меня украл?!
Не отвечает на мою реплику. Злость берет и я кричу в ответ:
– Я хочу узнать, что с моим братом, семьей, понял?! И если для того, чтобы ты, наконец, меня отпустил домой, мне нужно…
Хочу ляпнуть еще кое-что, но Монгол делает шаг в мою сторону. Нависает скалой, и я давлюсь словами.
– Вот оно, значит, как?! Тебе нет разницы, со мной или с Айдаровым, главное – за высшую цель?!
Мне кажется, что Монгол еле сдерживается, чтобы не свернуть мне шею. Мои слова его оскорбили?
Ловит меня за локоть и больше нет в глазах тумана вожделения.
– Я хочу домой. Просто домой…
Отвечаю, вскинув подбородок. Во мне говорит обида. Странное томление и непонимание всей ситуации, а еще на сердце дикая тоска.
– У моего брата мало времени. Я готова на все, чтобы вернуться к нему, чтобы попытаться его спасти!
Его палец опускается мне на губы.
– Молчи. Ни слова больше. Иначе…
И в глазах пламя. Ярость. Тут нет уже ни нежности, ни игривости. Не с тем мужчиной я решила поиграть во взрослые игры. Монгол может быть беспринципным. Наклоняет голову так, что я крапинки на радужке вижу.
– В дом пошла.
Сожаление накрывает, предпринимаю безуспешную попытку вернуть ту тонкую нить, которая возникла мгновениями ранее:
– Гун… я … не…
Едва успеваю уловить движение массивной ладони, как он обвивает меня за талию. Отрывает от земли словно я пушинка.
– Хозяин. Машины готовы.
Чужой голос врезается в сознание и Тургун отрывает взгляд от меня, смотрит поверх моей головы и медленно кивает. Отпуская своего человека.
Опять переводит взгляд на меня. Расчетливый. Черный.
– Я тебя понял. Ярослава. Меня не будет пару недель. В мое отсутствие накосячишь – будут последствия. Приеду. Так и быть, дам тебе возможность выторговать свою свободу.
У меня от взгляда его словно лед по спине проскальзывает. Вот он – Палач. Жуткий. Бесчувственный. Истинное лицо Монгола.
– Каким образом? – сиплю. – У меня нет столько времени! Мне нужно домой!
– Ты ведь хотела что-то предпринять? Я дам тебе шанс поторговаться. Когда приеду.
Рывком отпускает меня, разворачивает и придает ускорения, подталкивая в спину, и я несусь в дом так быстро, словно Монгол спустил на меня пса. На сердце горечь.
Влетаю в дом, взлетаю по лестницам, захлопываю дверь.
Пару раз прикладываюсь головой.
– Дура… какая же я дура…
Только вот сердце звенит тревогой и пониманием, что я солгала Монголу.
Я сама хотела его губ, рук, ласки… а спровоцировала только его ненависть.
Глава 22
Монгол
– Я тебя понял. Ярослава. Меня не будет пару недель. В мое отсутствие накосячишь – будут последствия. Приеду. У тебя будет возможность выторговать свою
