Подземелье ведьм (СИ) - Полина Иванова

это знал, потому что мы жили неподалёку, а ребёнком я был очень любопытным, — Давен усмехнулся. Он прикоснулся пальцами к листочку и продолжил, — а сразу после того, как беда покидала дома людей, они во всех своих несчастьях снова начинали винить эту добрую женщину. И как-то раз, после того, как настои не помогли, эти люди взяли в руки вилы и пошли к её дому.

— Неужели так бывает? — сонно спросил Томми, подкладывая ладонь под щёку.

Давен промолчал. Во внезапно возникшей тишине стало отчётливо слышно, как где-то неподалёку журчит подземный ручей.

— Пап? — переспросил Томми, приоткрывая глаза.

— Я видел их, а потому сразу же побежал к её дому. Как сейчас помню её слёзы, когда она собирала свои немногочисленные пожитки, — Давен тяжко вздохнул, — ничего не было в комнатах, кроме пучков трав по стенам, пары чашек да баночки морошкового варенья.

— А листочек?

— И листочка. Она достала его из маленького потайного кармашка. Сказала, что давным-давно ей подарил его отец. Она обещала передать этот оберег своему сыну, но сына у неё не случилось. В благодарность за доброе слово и помощь она отдала его мне.

— А ты помог? Что с ней стало?

— Я вывел её из дома и провёл в соседнюю деревню — Рингейд. Куда она двинулась оттуда, я не знаю. Но наши мирные жители, которые вдруг отчего-то взбесились, её не нашли. Уже на следующее утро все жили как ни в чём не бывало, и никто не вспоминал о минувшей ночи. Казалось, что кроме меня вообще никто не помнит о существовании этой женщины. А листочек я с тех пор не снимаю. Ношу его как напоминание о том, как несправедливы порой друг к другу мы бываем.

— Наверно, правильно, что нас не пускают на поверхность, — пробормотал сквозь сон Томми, — не хочу, чтобы в меня вилами бросались.

Давен ничего не ответил, только ласково провёл широкими загрубевшими ладонями по волосам новообретённого сына. «Тебя бы я не дал в обиду», — подумал он про себя.

Томми сладко сопел, свернувшись клубочком. Давен подоткнул одеяло с боков и встал, стараясь не шуметь. В соседней комнате его ждала Стрекоза — женщина, ради которой он был готов спасать целый народ.

* * *

— Там ничего нет. Совсем ничего, — Стейн смотрел на него сверху вниз, как на нашкодившего щенка. Впрочем, у Криса никакого щенка никогда не было — иметь собственного питомца в таком месте как Регстейн? Если только мышь летучую да червя какого-нибудь.

— Значит, обвал был, — лениво произнёс Крис, поудобнее устраиваясь на кровати.

— Издеваешься?

Крис приподнялся на локте, щуря глаза от закатного света, что пробивался сквозь плотные тёмные шторы. При взгляде через полусомкнутые ресницы всё, что оставалось от деда — лишь неясные очертания тонких линий, колеблющиеся от малейшего движения. Истина проявлялась в каждом росчерке длинных чёрных ресниц, о каких мечтает каждая девушка, и Крис до сих пор не понимал, отчего обитатели замка так боятся Стейна и боготворят его.

— Крис!

Юноша тяжко вздохнул, уронив голову на подушку. Он по-кошачьи вытянулся на кровати, напрягая мышцы.

— Что ты хочешь от меня? — вкрадчиво спросил парень, следя взглядом за новообретённым родственником. Сложно было поверить, что вот это бесполезное существо — его родной дед.

— Вход я хочу, вход в Регстейн, Анкель тебя побери!

Крис сел на кровати и с интересом взглянул на раздражённого родственника. Веснушчатые щёки Стейна алели от гнева, в то время как уши оставались белыми.

— Господин…

В дверной проём просунулась вихрастая голова. Крис даже не обратил внимания на очередного сосунка, готового лизать пятки своему хозяину. Всё это было так скучно…

— Берси, щенок ты этакий, — рыкнул Стейн, не отрывая взгляда от внука, — скройся с глаз моих, пока ещё есть время!

— Но…

— Берси!

Крис вяло смахнул со лба волосы, не переставая наблюдать за внезапно возникшей перепалкой. Пальцы зудели от желания съязвить, но вмешиваться в человеческие дела не хотелось. Казалось, что опускаться до них — ниже его достоинства. Поэтому он еле заметно сжал простыню в ладони, замедляя дыхание. Хлопнула дверь.

— Крис, — раздражённый Стейн подошёл поближе к мощной добротной кровати под синим балдахином — внука поселили в одной из лучших спален замка. В той спальне, где Стейн прятался от надоевших обязанностей, условностей и женщин, горящих желанием найти путь к его сердцу. Глупые, ведь даже Гретте это сделать так и не удалось.

— Ладно, пошли ещё раз, — протянул Крис, мечтающий о сочном куске мяса и тонкой девичьей кожей, но никак не об очередном забеге к лабиринтам затерянного Регстейна. Здесь, вдали от мамы, дышалось легче, и огонь, вспыхивающий раньше при одной только мысли о матери, сейчас тлел еле заметным угольком. А вот есть хотелось.

В животе заурчало. Он сглотнул, чувствуя, как вязнущая слюна заполняет рот.

— Дубина, — раздражённо рявкнул Стейн, утративший вдруг всю свою настойчивость, — Берси, пусть в Зале накроют, — крикнул он, выходя из комнаты.

— И как же вход? — насмешливо переспросил Крис, не готовый показывать свои слабости.

— Завтра с утра, — обернувшись к нему, Стейн махнул рукой, — а пока оденься, внучок. И жду тебя внизу через пятнадцать минут и ни секундой позже.

— А с чего ты вообще решил, что ты мой дед? — фыркнул в ответ Крис, изогнув левую бровь. Правая подниматься отказалась.

Но ответом ему была тишина.

Крис снова плюхнулся на спину, раскинул руки по бокам и закрыл глаза. Тёмные ресницы, отбрасывающие длинные тени, задрожали.

С его ладоней струился ослепляющий белый свет.

* * *

— Я тогда долго винил себя в том, что ты сбежала.

— Глупый, — Эйрин мягко улыбнулась любимому, заметив, как его глаза засветились от такого будничного и безобидного слова.

Она опустила взгляд вниз, старательно напоминая себе о том, что она на поверхности. Солнца, медленно поднимающегося над горизонтом и бьющего в щурящиеся глаза, одуряющего медового запаха трав и цветов, прогретой земли под босыми ступнями было мало, чтобы поверить, что она снова здесь, на границе Вайденлеса. Почти на том самом месте, где однажды смешливый паренёк подхватил