Подземелье ведьм (СИ) - Полина Иванова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В голове шумело. Поднявшись с земли и выдавив улыбку на громкие поздравления, Давен плюнул на праздник и отправился домой, желая только одного — урвать хоть один поцелуй незнакомки, так нагло ворвавшейся в его жизнь и мысли.
Дав был не из тех, кто много думает. Улыбчивый, простой и дружелюбный, он был любимчиком поселения: всегда готов прийти на помощь, воспитан, общителен и добр. Девки пищали по углам всякий раз, как видели его глаза цвета молодой травы и пшеничную копну волос, но он к каждой относился как к своей младшей сестрёнке, поцелуи на празднике — единственное, чего могли от него дождаться девушки. Парни стремились стать ему другом. Если кто из них сначала и злился на него, то потом сам проникался симпатией. Давен никогда не ставил себя выше других, и это не могло не оставаться незамеченным. И вот сейчас Дав, который просто спокойно жил, не задумываясь ни о чём, хотел думать об Эйрин. И это сводило с ума. Уже не получалось беззаботно шутить и смеяться, зная, что где-то там есть она, девочка с осколками льда вместо глаз.
Он только-только протянул руку к двери, чтобы открыть её, как из дома выпорхнула Эйрин. Её кожа за неделю стала не такой бледной, а голубые глаза теперь сияли ещё ярче. Дав насмешливо улыбнулся, схватив девчонку за острый локоток, обтянутый синей тканью:
— Куда летишь, стрекоза? — голос охрип и не хотел его слушаться.
— Эй, ты что творишь? — Эйрин возмущённо стукнула его по плечу. Странно было видеть, как всегда спокойный и улыбчивый парень нервничает. Он старался ничем не выдавать своего состояния, но её проницательный взгляд замечал и то, как взволнованно вздымается его грудь, и то, как он треплет широкой ладонью пшеничную копну волос, и то, как быстро-быстро бьётся жилка на его шее.
Дав глубоко вдохнул, прикрыл глаза, собираясь с мыслями, и вдруг громко расхохотался. Эйрин недоумённо посмотрела на парня, выдернув локоть из его руки. Он примирительно поднял ладони вверх, не переставая смеяться.
— Пошли, поможешь, стрекоза, — и широким шагом отправился на задний двор. Мама ещё с утра попросила принести воды и прополоть грядки за домом. Дав бы мог справиться и один, но что-то внутри него не хотело упускать возможность остаться с незнакомкой наедине.
Эйрин, покусывая большой палец, смотрела, как Давен скрывается за углом дома. Она уже неделю жила в этом доме, но до сих пор не поблагодарила парня за своё спасение. А ведь если бы не он, то она могла бы так и остаться лежать на земле, погребённая под сотней чужих шагов. Эйрин задумалась всего на мгновение… И поспешила за Давеном.
В какой-то момент они вдруг расслабились и начали шутить, бросаясь друг в друга сорняками. Эйрин пряталась за колодцем, но её чёрная макушка, торчащая из-за его стен, выдавала девушку. А потом, когда он её поймал и прижал спиной к этому старому колодцу, она вдруг перестала смеяться. Она пташкой затрепетала в его объятиях, ища пути для побега и не находя. И, сдавшись, закрыла глаза, а он, повинуясь непонятному порыву, прижался неловким поцелуем к мягким и тёплым её губам, пахнущим пряными травами и палыми листьями, запутался пальцами в тёмных прядях её волос, почувствовав, как теряет силы сопротивляться этому наваждению, что не отпускало его с тех пор, как он подхватил на руки незнакомку, теряющую сознание посреди площади…
Дав вернулся мысленно в настоящее. Ещё раз потянувшись, юноша опустил босые ступни на холодный пол, накинул на голый торс белую рубаху и вышел в зал. Мама привычно суетилась на кухоньке, но Эйрин по обыкновению рядом не было.
— Маам, а где наш приблудыш? — растягивая слова, протянул Дав, стараясь не выдать своего беспокойства.
— Пташка-то? Так спит поди, — мама встряхнула руками, измазанными в муке, — я её со вчерашнего дня не видела, утомилась, видать, птичка, — она улыбнулась сыну одними уголками губ и вернулась к столу, — сходи, разбуди, если хочешь, только постучи сначала, — крикнула она в спину Даву.
А он уже остановился у резной деревянной двери, не решаясь взяться за ручку и потянуть за неё. Он снова и снова вспоминал вчерашний день.
Давен взлохматил волосы, собираясь с мыслями, и постучал. Он стоял у двери, переминаясь с ноги на ногу, как подросток. Сразу после того робкого поцелуя Эйрин сбежала от него, и Дав не знал, как посмотрит ей в глаза, что скажет. Не услышав никакого ответа, он медленно приоткрыл дверь. Полоска света, выбившаяся через появившуюся щель, залила тёмный коридор. Дав судорожно вздохнул и сделал шаг. Он уже приготовился отшучиваться, оправдываться, извиняться… Но в комнате никого не было. Давен обессиленно опустился на кровать и обнял подушку, всё ещё пахнущую Эйрин. Он отчего-то сразу понял, что девушка ушла. И необъяснимая боль, появившаяся в груди, собралась в тугой, мешающий дышать комок.
Эйрин прикрыла глаза, пытаясь отгородиться от воспоминаний, лавиной снёсших всё на своём пути. Стены, так грубо воздвигнутые матерью и охраняющие тот клочок памяти, связанный с Давом — рушились. Голова, казалось, взорвётся и разлетится на сотни осколков. Эйрин не понимала, что происходит: неясные и далёкие образы, кажущиеся выдумкой, обретали очертания, обрастали плотью… И это было больно. Она обхватила себя за плечи, стараясь укрыться от собственных мыслей, но разве от них укроешься? А Давен только и мог что с отчаянием наблюдать, как она покачивается из стороны в сторону, не осмеливаясь ни притронуться к ней, ни назвать по имени.
— Мама, —
