Подземелье ведьм (СИ) - Полина Иванова

— Матушка, встречай блудного сына. И дочь. — широко улыбнулся Давен, опуская Эйрин на пол и делая шаг в материны объятия.

— Сынок? — только и смогла произнести она, растирая слёзы по морщинистым щекам.

— Мамочка, я дома, — тихо сказал он, укутывая Далию в свои объятия. Маленькая женщина почти пропала из виду, и только был слышен её радостный голос, причитавший:

— Ну вот, а тесто на пироги ещё не подошло, как же так?

Всё это время Эйрин стояла в уголке, теребя пальцами рукава. Да, ей уже двадцать семь, но от этого чувство неловкости от произошедшего не проходило. Десять лет назад её приняли в этом доме, как родную. Десять лет назад она сбежала, поклявшись никогда не возвращаться. И вот она здесь. Стоит, никем не замеченная, а живот потихоньку начинает урчать, учуяв запахи, которые, как и раньше, наполняют эту маленькую, но уютную кухню, уставленную цветами и завешанную травами.

— Мам, смотри, кого я тебе привёл.

Давен отошёл в сторону и протянул руку вперёд, указывая на Эйрин. Та суетливо поклонилась, не зная, как себя вести. В шерстяном платье было жарко, пот стекал по спине к ягодицам, щекоча кожу. Руки нервно подрагивали.

— Пташка, ты, что ли? — подслеповато сощурившись, спросила Далия. Лицо её окрасилось радостью узнавания. — Ну, точно пташка. Иди сюда, чего застыла на пороге?

Эйрин неторопливо прошла вперёд, ощущая себя ребёнком.

— Здравствуйте, тётушка Лия, — сказала она дрожащим голосом. Всё в ней трепетало, просило принятия.

— Девочка моя, и как мой олух тебя отыскать-то смог? — добродушно бурчала Далия, принимая молодую женщину в объятия. Эйрин, почувствовав, как её обвили тёплые руки, наконец расслабилась, с головой погружаясь в знакомую атмосферу такого знакомого и родного дома.

— Ну мам… — протянул Давен, смотря на двух самых важных женщин в его жизни. — Кстати, а где мелкая? — вдруг спросил он.

— На рынок пошла, скоро вернётся. Вот уж ей-то радость будет! — Всплеснула руками Далия и, проведя ладонями по волосам Эйрин, спросила: — Так, птаха, готовить-то не разучилась ещё? Мне помощь требуется, стара я стала.

Эйрин звонко рассмеялась. Больше не чувствовала она никакой неловкости.

— Конечно, тётушка, я вся ваша, — и, оглянувшись на Давена, пошла за его матерью к зелёным навесным шкафчикам со специями и большой каменной печи.

Стейн не оставил своих попыток найти вход в Регстейн. И, как только первые лучи солнца коснулись зубчатых башен замка и покатых крыш Рингейда, отряд выдвинулся вперёд. Берси важно вышагивал впереди, стараясь угнаться за хозяином. Крис лениво перебирал ногами, краем уха вслушиваясь в чужие разговоры.

— И чего опять с утра пораньше? Можно подумать, к обеду ведьмы разбегутся, — сонно хохотнул невысокий коренастый мужик.

— Если бы, — мечтательно протянул его конопатый собеседник, сбивающий носки ботинок о мелкие камушки, которыми была усеяна тропа, — а как было бы хорошо, вздумай они выбежать прямо нам в руки.

— Вот дурачьё, — хмыкнул молодой мужчина, пристроившись рядом с Крисом, — верят, что ведьмы существуют!

Крис с любопытством взглянул на незваного попутчика. Рыжие вихры упрямо торчали в разные стороны, падая на лоб и закрывая пытливые глаза.

— А ты в ведьм не веришь? — наконец, задал вопрос Крис.

Странно было осознавать, что здесь, на поверхности, его существование и существование его народа считалось глупыми выдумками и сказками, в то время как в Регстейне малышей с детства пугали рассказами о людях. Каждый ребёнок мечтал однажды стать Отчуждённым, чтобы вырваться на поверхность и посмотреть на этих странных существ, которых стоило бояться пуще смерти. Вот только в Отчуждённые попадали немногие. Интересно, что они испытывали, когда понимали, что ужасы, рассказанные старой Рогнедой, всего лишь детские страшилки?

— Нет, но и отступить не могу, ведь отец так на них помешан, — пожал плечами рыжеволосый.

— Отец?

— Главный, — мужчина повертел головой из стороны в сторону, словно пытаясь отыскать кого-то глазами, — да вон он, — кивнул рыжий в сторону Стейна.

— Глава Ордена твой отец? — изумлённо поднял брови Крис, чувствуя, как в носу защипало. Он вдруг на мгновение почувствовал себя преданным. Стоило ли бежать от одиночества, чтобы снова стать одиноким, но уже здесь, на поверхности, где, кроме этого проклятого деда, у него никого нет?

— Вот именно, — тяжело вздохнул мужчина, вытирая рукой потный лоб. Солнце начинало припекать всё сильнее, выжигая траву до жёлтого цвета.

— Но он хороший, ты не подумай, — в карих глазах человека промелькнула какая-то детская непосредственность.

— Дурной, но хороший? — задумчиво протянул Крис, не переставая ловить себя на глупых мыслях. «Тоже мне дед, — вертелось у него в голове, мешая думать о чём-нибудь другом, — жену бросил, дочь кинул, зато на поверхности сынком обзавёлся».

— Да. Кстати, Я Альв.

— Странное имя.

— Какое есть.

Мужчина еле заметно улыбнулся. Казалось, что он совсем не обиделся. Взлохматив свои вихры и подмигнув Крису, Альв широким шагом устремился в начало строя.

Стоило им подойти к бывшему входу в Регстейн, как смешки и разговоры стихли. Даже самые глупые и расхлябанные — собрались и вытянулись, вслушиваясь в команды Стейна. В это миг Крис второй раз ощутил что-то вроде гордости за деда — человека, который без всякой магии вёл за собой такое количество народа, сдерживая его от натиска, когда нужно, и вдохновляя на свершения, если требовалось. «Наверно, таким и должен быть лидер? Не за это ли его полюбила бабушка?» — вертелось в голове у Криса, пока он молчаливо следовал за строем. Ответов на вопросы, возникающие всё чаще, у него не было — бабушка редко проводила время с внуками, а разговоров про куда-то пропавшего деда и вовсе не было. Молчала и мама. Сказать по правде, Крис не сомневался, что дедушка давным-давно умер. Скорее всего, Томми был того же мнения. От этого ещё страннее было встретить деда на поверхности и узнать, что он — человек.

— Всё нормально? — Альв снова лёгкой пружинящей походкой подошёл к Крису.

— Да вот думаю, правду ли мне сказал твой отец. И если да, то что с этой правдой мне делать, — забросил приманку Крис.

Ему было интересно, знает ли этот рыжий мужчина с глазами и повадками юнца, что приходится