Первая стена - Торп Гэв

Шагнув в пар, окружённый воем сирен, Кхарн направился прямо вперёд, слыша стук своих сердец и ботинок товарищей по разбитому феррокриту.

Впереди замаячили фигуры в шлемах и полудоспехах. Дитя крови взревел, отрубая голову первому и вырывая кишки у второго. Кхарн позволил Гвоздям унести себя к блаженству разрушения, зная, что впереди нет ничего, кроме врагов.

Санктум Империалис, три дня после начала штурма

Небо над Санктум Империалис уже несколько месяцев было фиолетовым и чёрным. Неестественные сумерки так долго отбрасывали тень на столицу Императора, что Амон почти не обращал на них внимания. Теперь он смотрел на них с новым пониманием, задаваясь вопросом, была ли буря наверху чем–то большим, чем просто физическим проявлением длительной бомбардировки. Не было ли это признаком той другой, невидимой войны?

Он наслаждался хорошей обзорной площадкой на аллее, которая тянулась вдоль заброшенной террасы с видом на виа Принципа — главную магистраль от плазы Львиных врат до необъятного Санктум Империалис. Город внутри города, в котором жили миллионы, достаточно большой, чтобы в минувшие эпохи он превзошёл большинство национальных государств. Его население было эвакуировано, но по мере того, как всё больше и больше предместий у Последней стены сносили в ожидании прорыва предателей, всё большее число перемещённых жителей искали убежища в разраставшихся лачугах, возникших среди колоннад и форумов великих и могущественных.

Амон направился к одной из палаточных трущоб, не выпуская из виду одинокую фигуру в толпе в полукилометре внизу.

Полковник Нхек Весна. Заслуженный офицер Ангкорских Драгун, одного из прославленных полков Старой сотни, которые принимали участие в Объединении Терры. Именно её имя лейтенант карантинного гарнизона наконец назвал, сказав, что именно она привела его в Lectitio Divinitatus. Найти её оказалось достаточно легко; она была прикомандирована к третьей бригаде Драгун в качестве офицера по взаимодействию и связи. Амон отметил, что эта должность позволяла ей беспрепятственно перемещаться между множеством самых разных подразделений сил обороны. По всей вероятности, у неё был высокопоставленный покровитель в генеральном штабе одного из полков обороны, но на данный момент Амон сосредоточился на ней как на наиболее перспективной зацепке.

Он провёл два дня, сопровождая её от одного гарнизона Имперской армии к другому, и она чередовала эти обязанности с посещением нескольких лагерей беженцев. Амон решил не пытаться внедриться в подобные собрания, довольствуясь тем, что единственной причиной её присутствия была проповедь своей веры бездомным и отчаявшимся. Кустодий не был настолько редким зрелищем, чтобы привлекать к себе нежелательное внимание, но если бы он решил подобраться поближе к таким собраниям, то ему пришлось бы снять доспехи, что казалось неразумным, учитывая, что Дворец подвергался прямому нападению.

Ранее в тот же день полковника Нхек вызвали на совет высокопоставленных офицеров, организованный Вальдором по просьбе Амона. Он оставил запрос, а затем инициировал протоколы кровавых игр, исходя из предположения, что Lectitio Divinitatus может включать и членов Имперского сената. Он не мог допустить, чтобы кто–то повлиял на задание, и не мог позволить, чтобы сообщение об этом вышло за пределы легио Кустодес. Сохраняя вокс-тишину, он в одиночку следил за Нхек без какого–либо дальнейшего общения со своим орденом, и не выйдет на связь, пока не будет готов сделать доклад.

Попав в Санктум Империалис, Нхек Весна использовала эту возможность, чтобы установить контакт с несколькими другими герольдами Lectitio Divinitatus. Она едва ли пыталась сохранить тайну из–за растущей уверенности культа в том, что их не будут преследовать. Это не было в компетенции Амона, но он готов был настаивать на очень заметном и запоминающимся наказании.

Амон мог понять слабость их духа, но он не мог её простить.

Кроме того, Нхек получила отпуск продолжительностью в двенадцать часов, перед возвращением к своему командиру. Первые шесть лет она использовала для отдыха и дегустации некоторых предметов роскоши с чёрного рынка — ничего особенно контрабандного, просто расходные материалы, которые становились очень редкими, такие как свежая вода, ментоловые лхо-папиросы и кое–что из лёгких алкогольных напитков.

Амон почти собрался отследить некоторые из обнаруженных им контактов Нхек, когда понял, что попал в хорошо спланированную операцию прикрытия. Она не предназначалась конкретно для него, но такие лежавшие на поверхности встречи и обмены использовались в качестве приманки для тех, кто следил за полковником. Шесть часов мелких прегрешений давали идеальную возможность для любого шага по аресту полковника Нхек, и в то же время обеспечивали прикрытие для гораздо более тонкого общения. В конце концов, что могла полковник обменять на редкие товары? Валюта быстро теряла популярность, за исключением самых оптимистичных торговцев, которые полагали, что она восстановит ценность после снятия осады. Для большинства это была информация или бартер, но Нхек Весна не присваивала припасы. То же самое относилось и к конфиденциальным данным, которые предоставляла ей её должность. Доказательств предательства ею своего воинского звания не было.

Это оставляло только духовный обмен.

Если его подозрения подтвердятся, то он следовал за Нхек на тайное собрание верующих внутри Санктум Империалис, состоявшее, возможно, из нескольких высокопоставленных офицеров, которые вели дела на чёрном рынке. Незаконная торговля являлась удобным прикрытием для тех, кто хотел общаться по ещё более щекотливому вопросу, а те, кто выступал в роли продавцов, с такой же вероятностью продавали информацию о вере и божественности Императора, как и энергетические ячейки и пайки, украденные из предназначенных для фронта грузов.

Она растворилась в многотысячной толпе людей, которая собралась вокруг Процессионных ворот 16, где социальные службы Дворца раздавали нуждающимся пакеты с едой и лекарствами. Исследования Амона выявили, что зарождавшиеся религии часто искали поддержку в рядах бедняков, и он полагал, что Lectitio Divinitatus ничем не отличается в этом вопросе.

Добравшись до подъёмника в дальнем конце террасы, он потерял Нхек из виду, но его это не беспокоило. Её особый запах — усиленный запрещённым пивом и едкими лхо-папиросами всего час назад — позволит легко её отследить даже внутри Дворца.

Спустившись почти до уровня земли, Амон пересекал внешние кварталы здания Сенаторум примерно в трёхстах метрах от того места, где виа Принципа заканчивалась у огромного Аргентского бастиона. Попав внутрь, он нашёл след полковника Нхек возле центра Конкордия, и оттуда последовал по нему, пока не заметил её в конвое, который направлялся в зал Вдов. Он увидел, как она вошла через боковую дверь, поднялась на несколько этажей и вышла на балкон, откуда открывался вид на главный зал. Подойдя ближе, он обнаружил, что на караульном посту никого нет, охранники, несомненно, были освобождены от дежурства на время конспиративного собрания.

Проскользнув внутрь, он услышал доносившийся снизу гул голосов — гораздо громче, чем ожидал. Подойдя к занавешенному краю, он заглянул в амфитеатр и увидел, что там собралось не меньше ста человек. И люди продолжали приходить.

Продолжая наблюдать, Амон ощутил, как его чувства обострились и посмотрел на один из других караульных балконов на противоположной стороне зала, примерно на три этажа ниже. Там стояла женщина средних лет и смотрела прямо на него. Это была блондинка с бледной кожей, одетая в длинную лазурную юбку и синюю блузку. Она взяла трубку внутреннего вокса на стене и мгновение спустя устройство, установленное на его балконе, зазвенело.

Он снял трубку.

— Откуда вы здесь? — спросил он.

Он узнал женщину, как только увидел её. Как и многих других задержанных Дорна или Малкадора, её приметы были распространены среди кустодиев на случай, если она каким–то образом сбежит из заключения. Теперь она смотрела на Амона с ироничной улыбкой, явно, ожидая его.