Полудницы - Павел Владимирович Волчик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Брызги летели в глаза и ослепляли. Река крутила его, как хотела, словно пыталась выскоблить добела.
Он протянул дрожащую руку так, будто касался щупалец медузы, и крепко взялся за воротник распашонки, надетой на ребенка. Ткань вымокла, и Дэн подумал, что, если это Зарина (только бы это была не она!), он не сможет поднять ее одной рукой. Но тело ребенка почти ничего не весило, как будто внутри…
Дэн только теперь понял, что голова и ручки слишком маленькие. Он случайно коснулся кожи – мокрая резина.
Парень развернул к себе младенца и отшатнулся.
На него уставилось неживое лицо, которое от щеки до подбородка, там, где оно находилось в воде, покрывала зеленая тина. Парень откинул голову ребенка, и веки с длинными ресницами поползли вверх, как на шарнирах; на Дэна уставились мертвые прозрачные голубые глаза. Однако эти глаза никогда и не жили по-настоящему, потому что были сделаны из пластмассы.
«Я спас пупса. Игрушечного пупса. Какой позор!».
Он бы, наверное, горько рассмеялся, если бы успел. Новая каменная глыба выплыла из-за поворота и врезалась в непрочный плот, лихо разбросав в стороны остатки веток.
Конечно, глыба оставалась на месте, просто Дэну показалось, что она плывет навстречу.
Он успел задержать дыхание и нырнул, уходя вбок. Один кед слетел у него с ноги.
Дэн вынырнул, почти ничего не видя перед собой из-за брызг, и наудачу поплыл к берегу. Бешеное барахтанье быстро его вымотало, и он узнал, что приблизился к берегу, только когда ударился тем же коленом об очередной камень. Парень взвыл и наглотался воды. Потом попробовал встать на скользких камнях, и это ему удалось лишь с пятой попытки.
Вода здесь доходила до колен. Тело била крупная дрожь. Он бездумно пошел вперед, не понимая еще, где находится. Пальцы на руке судорожно сжимали что-то, болели. Он опустил глаза и понял, что до сих пор держит игрушечного пупса. Это возвратило его к реальности. Он хотел зашвырнуть куклу обратно в реку, но ему почему-то стало жаль трофея.
Наверху зашумел лес. Дэн поднял голову, поскользнулся, вяло поднялся. За поворотом неожиданно возник навесной мост. Одна из веревок была перерезана и свисала над рекой. Дэн тупо смотрел на мост, пытаясь понять, где его уже видел, и вдруг понял, что вернулся на то место, где они в последний раз виделись с Илием.
Двигаясь последние десять минут по течению, он преодолел расстояние, занимавшее час ходьбы. Горный перевал, который они преодолели, когда пошли искать новую переправу, остался за спиной.
Кто знает, может быть, доктор не так уж и далеко ушел от этого места, и Дэн первым встретится с ним? Парень посмотрел вверх – не сторожит ли кто подступы к мосту? И не заметил никакого движения.
Он решил рискнуть и полез по камням наверх. Горе-спасателя все еще трясло, и только добравшись до вершины, он понял, что все это время находился в тени. На вершине он повернулся навстречу солнцу. Оно медленно садилось, желтый круг начал краснеть снизу, как остывающий кусок металла, вытащенного из печи.
Дэн замер на краю обрыва, прислушался: ни шагов, ни голосов, только в роще тревожно трещал дрозд. На десять шагов от моста – ни единой живой души.
Парень подтянулся и осторожно забрался на ровный берег. К мокрой одежде прилип песок, штаны, футболка и ладони превратились в наждачную бумагу.
Он постоял еще немного у моста, как бы проверяя, не выйдет ли кто-нибудь из кустов, как в прошлый раз, – но никто не вышел. Тогда Дэн медленно пошел в том направлении, в котором несколько часов назад скрылся доктор в сопровождении двух вооруженных наемников.
Пройдя метров сто, он понял, что дорога, ведущая к бараку, совершенно пуста и никем не охраняется.
«Мы могли бы и не идти в обход. Просто нужно было немного подождать и пойти за доктором следом».
Но тут же вспомнил, что сам первым позвал всех искать другую переправу. К тому же дед и Гульшан никогда бы не пустили его сюда.
Ощущение свободы щекотало нервы: наконец-то он мог поступать так, как считал правильным, и у него появилась возможность самостоятельно спасти Зарину и доктора. Он шел и мечтал, как сделает это, а потом напишет обо всем произошедшем книгу, и тут вдруг понял, что идет по дороге совсем один. Садилось солнце. Торчащие коряги и глубокие тени в лесу казались фигурами ведьм. Он постарался не смотреть в лес и вспомнил, что впереди его ждет нечто еще более страшное, чем выдуманные ведьмы-коряги. Барак с заразными больными и, возможно, целая банда головорезов – они легко могли пырнуть ножом доктора, а теперь дожидаются глупого путника, который сам идет к ним в руки.
А полудницы? Что, если они прячутся за деревьями и следят за ним? Он вспомнил, как мелькал за стволами тусклый силуэт старухи, представил ее безжизненное лицо и поежился.
«Полудницы. Что происходит с ними, когда солнце исчезает?»
Словно в ответ на его мысли последние лучи окрасили подлесок кроваво-красным.
Когда Дэн добрался до опушки, на которой застыл деревянный барак, солнце село, и он с трудом различал очертания предметов вокруг.
Запах гари, ставший для парня в последнее время привычным, щекотал ноздри. Но Дэн не видел ничего, что могло бы гореть. Барак был цел. В сумерках он различал какой-то беспорядок, царивший на опушке. На дороге лежал темный предмет. Парень подошел поближе: это был чей-то сапог, прожженный в нескольких местах. Маленькие цилиндры, разбросанные по песку, блестели под светом тусклого закатного неба.
«Это гильзы, – понял Дэн. – Здесь был настоящий бой. Кто в кого стрелял?»
В сумраке на мгновение вспыхнул огонек. Парень вздрогнул. Искорка снова вспыхнула, пламя заплясало на тоненьких ветках, и Дэн на мгновение разглядел выхваченное из темноты лицо, дующие на разгоравшийся костер губы.
Парень не хотел подходить ближе, похоже, его еще не успели заметить. Он сделал пару шагов назад, споткнулся, наступил на что-то мягкое и неловко приземлился на зад. Поморщился. Посмотрел под ноги и увидел в каком-нибудь полуметре от себя черную руку со скрюченными пальцами. Человеческую мертвую руку с острыми верхними фалангами. Дэн вскрикнул и тут же зажал себе рот.
– Эй! Кто там? – пролаял хриплый мужской голос.
– Ты же
