Мавр сделал свое дело - Татьяна Полякова

При этой мысли мне сделалось так нехорошо, что я всерьез вознамерилась уехать. Сию минуту. Вызвать такси и домой… Возможно, так бы я и поступила, но, войдя в дом, услышала телефонный звонок. Трубку сняла тетя Клава, но тут же передала ее мне.

— Тебя, Молчанова.

Это в самом деле была Анна. После долгих извинений за беспокойство последовали предложение встретиться. Через полчаса возле озера. И я, вопреки всякой логике и недавним страхам, схватив этюдник, пошла на озеро. Анна ждала меня на тропинке.

— Отличная погода сегодня, — сказала она ласково. Я с ней согласилась, и мы приступили к рисованию, выбрав очень живописное место. — Говорят, вы встречаетесь с Самарским? — вдруг спросила она.

— Здесь ничто не остается без внимания, — ответила я, решив, что для затворницы Анна хорошо осведомлена о происходящем в поселке. Впрочем, ее муж начальник районной милиции, а ему положено знать обо всем.

— Издержки деревенской жизни, — пожала она плечами. — Все обо всех все знают.

— Один из жителей поселка для меня загадка, — засмеялась я.

— Да? Кто же это?

— Некий мужчина по имени Кирилл. Он снял дом рядом с Костолевским.

— А.., муж что-то говорил.., вроде бы Фигнеры сдают дом. И чем вас так заинтересовал этот Кирилл? — Я пожала плечами. — В вашем возрасте легко влюбляются, — засмеялась она. — Вам удалось с ним познакомиться?

— Удалось, но до любви у меня дело не дошло. По-моему, он довольно наглый тип.

— Кто-нибудь из новоявленных богачей. Что с них взять? Наверняка думает, что любой девушке за счастье познакомиться с ним. Я угадала?

— Пожалуй. Я хотела вас спросить: тот дом, возле которого мы встретились в Сергеевке, кому он принадлежит?

Она не спешила ответить, отложила кисть, вытерла руки.

— Почему вы спросили?

— Не знаю, просто так, — как можно равнодушнее ответила я.

— По-моему, там никто не живет. По крайней мере, мне ничего не известно об этих людях. А дом, кстати, расположен удачно. Место очень красивое.

— Тем более странно, что у него нет хозяев.

— Хозяева, конечно, есть. Разные бывают обстоятельства… — Она замолчала, и некоторое время наш разговор не клеился. Она стала очень сдержанной, мне даже показалось, Анна жалеет, что встретилась со мной.

Понемногу мне удалось разговорить ее, но теперь мы беседовали исключительно о живописи. Три часа пролетели незаметно. Анна засобиралась домой, я пошла ее проводить. Теперь она выглядела оживленной и вполне довольной. Простились мы дружески, решив встретиться вновь.

От нее я сразу же отправилась в Сергеевку. Мысль о том, что Анна что-то скрывает, не давала мне покоя, и это «что-то» связано с домом. И Костолевский не зря завещал ей пейзаж. Что-то это должно значить. В Сергеевке в этот день было довольно многолюдно, что я классифицировала как везение. Однако расспросы ничего не дали. Свой интерес к дому я объяснила намерением купить его. Граждане беседовали со мной охотно, но кто хозяин дома, не знали. Более того, никто за последние годы предполагаемого хозяина не видел. Может, конечно, и приезжал, постоянно ведь здесь никто не живет, только дачники.

— Сват у меня одно время на этот дом зарился, — рассказал мне один мужчина. — Тоже купить хотел. Пытался разыскать хозяина, но он где-то в Пензе, так ему в сельсовете сказали. Налог платит вовремя и страховку, а почему не живет, никого не касается. Так и не смог его отыскать. Адрес, что ли, не правильный дали.

— Но ведь кто-то страховку платит? — продолжала допытываться я.

— Платит. Фирма какая-то в городе. Им деньги переводят, они платят.

— Откуда переводят?

— Пензы, наверное.

Если верить Таньке, хозяин дома уже умер, а наследники объявляться не торопятся. Впрочем, Анна права, разные бывают обстоятельства.

— Воды у нас нет. Ездим на колодец в Отрадное, — вздохнул мужчина, а я вспомнила: тетя Клава рассказывала, что здесь колодец провалился. — Вот и умирает деревня. Только в четырех домах дачники остались. За бесценок продавать дома не хочется, а дороже кто возьмет?

Я отправилась на хутор, прошлась возле дома. Дом как дом. Обветшалым не выглядит. Хотя он кирпичный, не один год простоит, прежде чем придет в негодность. Железные ставни и дверь выглядели несокрушимо и надежно защищали от непрошеных гостей. При ближайшем рассмотрении стало заметно, что крыша давно требует покраски. И вновь я поразилась некой зловещей атмосфере, которая здесь имела место. Может, потому, что дом стоял в стороне, скрытый от глаз деревьями?

Не знаю, чего мне хотелось больше: заглянуть хоть одним глазком вовнутрь или бежать без оглядки?

Домой я возвращалась не спеша и, как ни странно, успокоенная. По крайней мере, желание немедленно покинуть поселок меня не посетило. К вечеру позвонила Танька, приехать сегодня она не сможет, о чем горько сожалела и заклинала меня не делать глупостей. Я было собралась рассказать ей о разговоре с Леной, но подумала, что Танька, наплевав на свои дела, явится сюда и увезет меня силой. Так что решила с этим не торопиться. Вечером я помогла тете Клаве полить огород. Потом явился Вовка, звал на дискотеку, но я отказалась. Он парень ненадежный, что, если это Васька надоумил его пригласить меня? Мысль о дискотеке он оставил и битых два часа играл с нами в подкидного дурака. Вскользь упомянул Самарского, с которым я встречалась в ресторане. Я сурово пресекла его намеки, сказав, что Самарский мне в отцы годится и встречалась я с ним из чувства уважения к депутату и выдающемуся человеку. Вовка при этих словах впал в задумчивость и вскоре наконец-то отбыл. А я пожалела, что отпустила его, потому что в голову мне пришла мысль наведаться в дом Костолевского. Такому парню, как Вовка, поди не в диковинку чужие двери взламывать. Впрочем, это глупость, конечно. А брать его в напарники глупость еще большая.

Но к тому моменту мысль посетить дом Костолевского уже крепко обосновалась в моей голове. Загадки казались неразрешимыми, но я была уверена: ответы на все вопросы в доме. Ведь что-то искал там карлик? Теперь ясно что: документы или предмет, которые прямо указывали на убийцу. Я провела ревизию в сарае тети Клавы, нашла железяку с острым концом, которая могла мне пригодиться, и спрятала ее в кустах. Тетя Клава отправилась спать, и я вроде бы тоже. Когда стемнело, я покинула свою комнату через окно, боясь, что, если воспользуюсь дверью, тетя Клава услышит. Я намеревалась сохранить свое предприятие в тайне. В руках у меня был фонарик, который я тоже обнаружила в сарае, а в кармане мобильный. Правда, в целях конспирации его пришлось отключить. Милейший пес по кличке Миша лежал на крыльце, на мое копошение в кустах никак не отреагировал, за что я была ему очень благодарна. Подумала взять его с собой, но навыков общения с собаками у меня не было, чего доброго, залает в самый неподходящий момент.

Прихватив железяку, я огородом выскользнула в переулок и заспешила к дому Костолевского. Пока шла полем, все было более-менее нормально, но стоило войти в лес, как на меня напал такой страх, хоть назад возвращайся. Вдвоем идти в разведку не в пример легче. Я горько сожалела, что рядом нет сестрицы, даже захныкала, но продолжала идти вперед. Фонарь я не включала, боясь привлечь к себе внимание, и надеялась, что смогу найти дорогу в темноте без труда, раз уж она стала настолько знакомой. Но свои возможности я переоценила. Вскоре выяснилось: я где-то не там свернула. Тропинок здесь великое множество, так что немудрено в темноте перепутать одну с другой. Пришлось включить фонарь, но это помогло далеко не сразу.

Только я решила, что мне придется дожидаться рассвета, чтобы выбраться отсюда, как лес чудесным образом расступился и я вышла к дому. Правда, это был не дом Костолевского, но в ту минуту я была рада любому жилью.

Я отважно зашагала по тропинке и почти уперлась носом в стену дома, хозяева здесь тоже заборов не признавали. Взяла правее с намерением обойти дом, выбраться на улицу и наконец-то сориентироваться и замерла от неожиданности. Не иначе нечистая сила и здесь постаралась, потому что стало ясно: передо мной дом соседей Костолевского, который в настоящее время снимает Кирилл. Сие никаких сомнений не вызывало, потому что сам Кирилл сидел на освещенной единственным фонарем веранде, точно герой Генри Фонда в классике жанра: ноги вытянуты и лежат на перилах, руки скрещены на груди, кресло-качалка слегка поскрипывает под его весом. Правда, шляпа отсутствовала. Надвинь он шляпу на самый нос, сходство было бы полным.

Я едва не чертыхнулась от досады и замерла, прикидывая, как поступить. Вернуться назад или попытаться прошмыгнуть в боковую аллею, пока он с таким увлечением вглядывается в звездное небо. Правда, был еще вариант: немного понаблюдать за Кириллом. Вдруг он ждет кого-то? С полным отсутствием логики, к чему я уже успела привыкнуть, я тут же выбрала третий вариант и замерла в кустах.