Король и спящий убийца - Владимир Гриньков

– Но ведь вы уверены, что Орехов подличает не только по причине своего дурного характера?

– Да! – убежденно ответил Мартынов. – Просто у нас нет прямых доказательств.

– Их надо искать, эти доказательства!

– Их не найти!

– Я найду! Орехов объявил мне войну и уже начал применять недозволенные приемы. Я отвечу ему тем же!

– Ну-ну, – без всякого энтузиазма отозвался Мартынов. – Желаю успехов.

А сам смотрел на меня с такой печалью во взгляде, что его пожелание можно было расценить как издевку.

– Я найду этих людей…

– Это невозможно, Женя. Они обрубили все концы. И больше нигде не будут светиться.

– Засветятся! – сказал я. – И вот тогда-то я на них выйду! А чтобы все это время Орехову жизнь малиной не казалась, я каждый свой шаг буду фиксировать на пленку и эти сюжеты мы будем сбрасывать на телевидение. Представляете? Получится целый сериал, только не выдуманный, а настоящий, документальный. Я завтра же сделаю заявление для прессы и объявлю об этом. Мы не будем ничего скрывать. Война так война! Пусть нас боятся.

Только теперь Мартынов, кажется, понял, в чем заключается мой план.

– Ты хочешь их спровоцировать, – сказал он. – Чтобы они почувствовали угрозу себе и хоть где-то проявились.

– Да.

– В таком случае ты – труп, – не стал скрывать от меня горькой правды Мартынов. – Тебе прострелят башку уже на следующий день.

– Не прострелят.

– А ты упрям, – осерчал Мартынов.

– Да. В детстве меня пытались за это бить.

– Ну и как?

– Я убегал. Мышцы ног у меня до сих пор неплохо развиты.

– Все шутишь.

– Я серьезен, как никогда.

Мартынов подумал.

– Хорошо, давай поговорим серьезно, – предложил он. – Уезжать ты из Москвы не собираешься.

– Не собираюсь.

– И жизнь твоя тебе не дорога.

– Вот тут вы ошибаетесь.

– Не думаю. Но помочь тебе хотелось бы.

Мартынов посмотрел на меня вопросительно: чего, мол, хочешь?

– Устройте мне встречу с главарем этих бандитов, которые держали нас за городом.

– Женя! Даже просто общаясь с тобой, я совершаю должностное преступление.

– Вы ожидаете, что сейчас я упаду вам на грудь и орошу ее слезами благодарности?

– Я просто хочу, чтобы ты понял – не все я могу сделать. Есть какой-то предел.

– Хорошо, хотя бы с материалами допросов вы можете меня ознакомить?

– Для чего тебе это нужно?

– Может быть, удастся нащупать связь между этой бандой и Ореховым.

– Нет, этого ты не найдешь, – покачал головой Мартынов. – В тех материалах компромата на Орехова нет. Говорю же – совсем в другом месте искать надо.

– Понятно. Что ж, теперь по крайней мере все ясно.

Яснее просто не бывает. Орехов – мой личный враг. Пока я его не свалю – мне спокойно не жить, либо я, либо он. Что ж, он первым начал. Он объявил войну. А я всего лишь защищаюсь.

На следующий день мы отсняли на видеопленку мое заявление. Я рассказал все как есть. Что Орехов клевещет на меня, преследуя свои корыстные цели. Что начал он эту кампанию не по своей инициативе, а с подачи неких темных сил, стоящих за ним. Что я, Евгений Колодин, непременно доберусь до истинных виновников происходящего, и вот тогда люди и узнают правду. И что отныне мы будем предоставлять телевизионщикам и журналистам из газет полную информацию обо всех шагах, которые мы предпринимаем. Конечно, мы будем продолжать снимать и новые выпуски программы «Вот так история!», но параллельно все смогут видеть и документальный сериал о наших приключениях.

Заявление получилось дерзкое и в общем-то довольно рискованное. Мы еще не имели на руках доказательств своей правоты, одни только косвенные свидетельства, но телевизионщики, которым мы предложили этот материал, не колебались нисколько и в тот же день передали мое заявление в эфир. В течение последующих тридцати или сорока минут Светлане – единственному члену нашей съемочной группы, кого удалось разыскать, – сразу три телеканала предложили свои услуги для демонстрации документальной эпопеи, о съемках которой я объявил в своем заявлении. Мы были на виду. И в этом заключалось наше спасение.

36

Целых три дня ушло у меня на то, чтобы выяснить, где живет Орехов, и на изучение его образа жизни. У меня возникли кое-какие планы, и я уже начал их прорабатывать, но первым шагом должен был стать мой визит к Орехову. Я тешил себя надеждой на то, что прямолинейные действия способны привести к быстрому успеху.

Накануне визита мне слепили новое лицо. За образец мы взяли довольно качественный фотоснимок, напечатанный в ежедневном «Коммерсанте». Снимок был помещен в разделе криминальной хроники и являл всем любопытствующим физиономию главаря той самой банды, которая пыталась с нашей помощью одолеть «отморозков». После того как я обрел новый облик, работу гримеров пристрастно оценивала комиссия, состоящая из Демина, Светланы и Димы, которые одобрили проделанную работу.

– Не отличить! – признала Светлана.

Она единственная из всей тройки «экспертов» видела бандитского главаря в жизни, поэтому ее мнение представлялось мне особенно ценным.

Вечером того же дня Светлана привезла меня к дому, в котором жил Орехов. Уже два часа сидевший возле дома в засаде Дима сообщил, что Орехов вернулся с работы; его жену он тоже видел, зато не видел детей, но они волновали меня сейчас меньше всего.

Я поднялся к квартире Орехова и с замиранием сердца позвонил в дверной звонок. Для стороннего наблюдателя я сейчас был не Евгением Колодиным, а главарем бандитов, но сам-то я знал, кто я есть на самом деле, и по этой причине испытывал некоторое беспокойство.

Дверь мне открыл сам Орехов. Он был одет в спортивный костюм и обычные домашние шлепанцы и сейчас совершенно не походил на грозного прокурорского работника, даже во снах видящего, как за мной закрывается дверь тюремной камеры.

– Вам кого? – осведомился он и вытер жирные губы тыльной стороной ладони.

Судя по выплывающим из квартиры запахам, товарищ Орехов только что откушал котлетку.

– Не узнаешь? – осклабился я.

Эту кривую усмешку я сегодня днем отрабатывал целый час. Ни моя усмешка, ни обращение на «ты» Орехову не понравились.

– Вы, случаем, не ошиблись квартирой?

Размечтался!

– Ты Орехов, – сказал я. – Точно?

Ему не оставалось ничего другого, как подтвердить мою правоту.

– Может, в квартиру зайдем? Разговор не для чужих ушей.

Вот это Орехову, кажется, уже совсем не понравилось.

– Я вас не знаю, – сообщил он.

Я мог бы в два счета доказать ему обратное, но это пока не входило в мои планы.

– Знаешь, не знаешь – какая разница, – вполне миролюбиво сказал я. – Надо поговорить об Алекперове. – Я сделал паузу. – И обо всем, что с этим делом связано.

Выразительно посмотрел Орехову в глаза. И он дрогнул. Где-то он видел этот взгляд, что-то знакомое ему почудилось. Не узнал, но испытал беспокойство предчувствия.

– Заходите, – пригласил Орехов и посторонился, давая мне возможность пройти в квартиру.

Из кухни выглянула ореховская супруга. Вполне миловидная женщина. Интересно, знает ли она о том, что ее муж – подлец? Меня всегда неприятно удивлял тот факт, что у негодяев зачастую прелестные спутницы жизни. Или зло притягивает?

– Здравствуйте, – сказала она ангельским голоском.

Я с удовольствием ответил бы ей вежливо и с почтением, но не имел права выходить из образа, потому лишь с развязным видом подмигнул. Она тотчас исчезла, будто испугавшись.

– Сюда прошу, – пригласил Орехов.

Это была небольшая комната, служившая хозяину кабинетом, судя по стеллажам, заполненным книгами, среди которых, как мне показалось, едва ли не половину составляли разного рода юридические справочники.

Я сел в предложенное мне кресло и выложил на стол газету – ту самую, с фотографией бандитского главаря и крупной надписью над ней: «Евгений Колодин помог арестовать преступного авторитета». Орехов увидел заголовок, саму фотографию, перевел взгляд на меня – и вот теперь-то узнал своего гостя. Надо было видеть его лицо в эту минуту. Недоумение, испуг и еще что-то, чему я вряд ли смог бы подыскать определение.

– Не бойся, – сказал я. – Я не сбежал. Меня выпустили – под подписку о невыезде.

Это обстоятельство, наверное, не очень его успокоило, и все же испуга в глазах поубавилось.

– Братва меня в беде не бросила, – сообщил я. – Сделали все, что было в их силах. Но они не волшебники, и я поэтому до сих пор под статьей хожу. Не отвертеться мне, если не поможешь.

Я выразительно посмотрел на собеседника. В Орехове боролись сейчас два чувства. Одно подсказывало ему, что странного гостя надо выгнать. А второе не менее резонно говорило, что выгнать надо немедля. Мне пришлось вмешаться, чтобы предупредить возможные глупости с его стороны.

– Ты должен мне помочь, – как о чем-то само собой разумеющемся сказал я. – Как-никак в одной упряжке идем.