Разгадка 37-го года. «Преступление века» или спасение страны? - Александр Елисеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Итак, перед нами вырисовывается картина грандиозного заговора, который охватывал левых и правых эсеров, а также левых коммунистов и сторонников Троцкого. А нити этого заговора уходили на Запад. Антанта была всячески заинтересована в том, чтобы вернуть Россию и направить ее против Германии. И в этих целях она беззастенчиво играла как на патриотических, так и на революционных чувствах.
В дальнейшем два «железных» вождя — Дзержинский и Троцкий еще попытаются сыграть вдвоем. В 1921 году главный чекист поддержал главного красноармейца, выступившего за милитаризацию профсоюзов. Вместе с выдающимися троцкистами Л. П. Серебряковым, Е. А. Преображенским, Х. Г. Раковским «Железный Феликс» встал (который уже раз?) в антиленинскую оппозицию. Причём он не ограничился политическими дискуссиями, а попытался мобилизовать на поддержку Троцкого всю систему ВЧК. Сталин позже прокомментировал его поведение следующим образом: «Дзержинский не только голосовал, а открыто Троцкого поддерживал при Ленине против Ленина… Это был очень активный троцкист, и все ГПУ он хотел поднять на защиту Троцкого».
Творец Гражданской войны
Троцкий всегда старался максимально обострить ситуацию и спровоцировать грандиозное столкновение в России. Так, в мае 1918 года, уже будучи наркомом по военно-морским делам, этот деятель отдаст приказ разоружить Чехословацкий корпус. Более того, Троцкий прикажет расстреливать каждого, у кого найдется оружие. И эти провокационные приказы привели к тому, что корпус восстал, после чего советская власть оказалась свергнута на больших пространствах Сибири, Урала и Поволжья. С этого момента в России и началась настоящая Гражданская война — до этого антибольшевистские силы не могли похвастаться какими-то серьезными успехами.
По сути, этот пламенный революционер был агентом влияния западных демократий (Англии, Франции и США), которым хотелось максимально ослабить Россию и воспользоваться ее огромными богатствами. А для этого нужно было всячески обострять внутренние конфликты, заставляя русских как можно дольше и ожесточеннее воевать друг с другом. В этом и была миссия «демона революции».
Вообще, чем больше рассматриваешь его деятельность в период Гражданской войны, тем больше убеждаешься в том, что Троцкий не хотел окончательной победы красных. Не хотел он, конечно же, и победы белых. Ему важно было, чтобы война стала затяжной, растянутой на десятилетия. И это же было выгодно Антанте, которая в начале 1919 года предложила красным и белым встретиться на мирной конференции.
Троцкий, судя по всему, действовал в том же направлении, что и Антанта, прикладывая усилия к тому, чтобы красные не проиграли, но одновременно делал все, чтобы они и не выиграли.
Так, весной 1919 года Троцкий перебросил многие красные части на запад, в направлении Карпат — якобы для поддержки Венгерской советской республики. Но ведь эти части очень пригодились бы в сражениях с белыми. А так, в мае 1919 года 60 тысяч красных были вынуждены сдерживать 100 тысяч деникинцев. Белые тогда взяли Царицын и Екатеринослав, после чего Троцкий подал в отставку (её так и не приняли). Более того, он заявил о том, что центр мировой революции теперь нужно перенести из России в Индию, куда следует бросить корпус из 30–40 тысяч всадников. Что же это еще иное, как не саботаж? Троцкий явно хотел, чтобы красные как можно больше увязли в противостоянии с белыми. Поэтому он и валял дурака по поводу Индии, временно отключая свою кипучую энергию от «красного проекта». Разумеется, сей махинатор экстра-класса ни о каких красных конниках в Индии всерьез и не думал. Дурака-то он валял, но дураком не был.
Кстати, тот же самый Троцкий выступал категорически против создания крупных кавалерийских соединений в РККА. Так, он заявил С. М. Буденному следующее: «Вы не понимаете природы кавалерии. Это же аристократический род войск, которым командовали князья, графы и бароны. И незачем нам с мужицким лаптем соваться в калашный ряд». А ведь без кавалерии красные не победили бы…
Отдельная тема для разговора: «Троцкий против Махно». В июне 1919 «демон революции» обвинил махновцев в том, что они открыли белым фронт на участке в 100 км. Хотя партизаны легендарного батьки бились с белыми упорно — в течение двух недель после того, как им нанесли поражение в двадцатых числах мая. Махно был объявлен Троцким вне закона, и его перестали снабжать боевыми припасами и другим военным имуществом. При этом белые специально отпечатали приказ Троцкого и распространяли его — с целью деморализовать красных. В результате «по вине Троцкого была потеряна Украина, и белогвардейцы начали наступление на Москву, хотя была возможность их контратаковать и отбросить на юг» (Баландин Р. К. Маршал Шапошников. Военный советник вождя.).
Лоббист иностранного капитала
Касаясь проблемы «советского западничества», было бы весьма уместным вспомнить о том, что в 20-е годы прошлого века Троцкий был горячим поборником интеграции экономики СССР в систему международного хозяйства, которая тогда была сугубо капиталистической. В 1925 году он, неожиданно для многих, предложил весьма любопытный план индустриализации страны. Согласно этому плану, промышленная модернизация СССР должна была основываться на долгосрочном импорте западного оборудования, составляющем от 40 до 50 % всех мощностей. Импорт сей следовало осуществлять за счет экспорта сельскохозяйственной продукции. Кроме того, предполагалось активно задействовать иностранные кредиты. (В своих упованиях на Запад Троцкий не был одинок. К примеру, нарком внешней торговли Л. Б. Красин в 1923 году предложил прибегнуть к грандиозному займу в размере нескольких миллиардов долларов и полученные средства вложить в индустриализацию.)
Обращает на себя внимание то, что Троцкий предлагал наращивать советский экспорт за счет развития фермерских капиталистических (!) хозяйств. То есть в данном вопросе он встал на одну линию с Бухариным, который бросил призыв: «Обогащайтесь!» Подобная эволюция «вправо» позволяла Троцкому заключить союз с Бухариным и Сталиным, в то время категорически выступавшим против свертывания НЭПа (на этом настаивали ультралевые — Зиновьев с Каменевым). Тем более что сам Троцкий в 1925 году занимал нейтральную позицию, облегчая Сталину и Бухарину борьбу с Зиновьевым и Каменевым. Кто знает — как тогда пошел бы ход истории…
Но в 1926 году бес мировой революции снова стукнул Троцкого в ребро, и он примкнул к левой оппозиции, что окончилось для него колоссальным проигрышем и в конечном итоге высылкой из страны.
Позднее Троцкий уже ни слова не говорил о фермерах и капиталистическом развитии села, однако ориентацию на включение СССР в экономическую систему мирового капитализма он так и не сменил. Призывы к ней периодически появлялись в так называемом «Бюллетене оппозиции» — печатном органе зарубежных троцкистов.
Нынешние сторонники Троцкого утверждают, что план их кумира мало чем отличался от плана сталинской индустриализации, в которой также далеко не последнюю роль сыграл импорт западного оборудования («Идейное наследие Л. Д. Троцкого»). Но тут господа-троцкисты, конечно же, лукавят. Троцкий, в отличие от Сталина, предлагал сделать импорт оборудования долгосрочным мероприятием, рассчитанным на 10–15 лет. Последний же, наоборот, стремился, используя западные поставки, тем не менее постоянно сокращать их — в зависимости от освоения отечественными специалистами иностранных технологий. Так, если в 1928 году удельный вес импорта машиностроительных станков составлял 66 %, то уже в 1935 году он равнялся 14 %. Общий импорт машин в 1935 году уменьшился в 10 раз по сравнению с импортом 1931 года. Таким образом, сталинская индустриализация не ставила советскую экономику в зависимость от мирового рынка с его постоянными колебаниями цен и циклическими кризисами.
Здесь впору задаться вопросом — что же заставило Троцкого, столь яростного врага мирового капитала, возлагать столь большие надежды на этот самый капитал? Ведь не был же он, в самом деле, сторонником реставрации капитализма в СССР… А почему бы, кстати сказать, и нет? То есть ясно, что эта реставрация не могла устроить Троцкого как конечная цель, но она же могла казаться ему весьма действенной как средство ликвидации «плохого» советизма ради «хорошего».
Наблюдая усиление сталинского национал-большевизма, грозящее полным забвением мировой революции в пользу «узконационального» строительства социализма в одной отдельно взятой стране, Троцкий постоянно думал о союзниках в борьбе против сталинизма. О настоящих союзниках, а не о Зиновьеве с Каменевым. Таковых он мог отыскать только за пределами СССР. Как и в 1917–1918 годах, ими оказались страны западной демократии, которым было невыгодно долгосрочное усиление советской державы. Но оно же было невыгодно и Троцкому, ибо уводило советских коммунистов в сторону от разлюбезной его сердцу мировой революции.